первоначального плана не стали, так как верили: впереди их ждет более крупная рыба. Приехав к театру, припарковали машину, вышли и отправились к центральному входу. Там их уже ждал сторож, пожилой узбек с испуганными глазами и расстроенным выражением лица.
– Приехали? А я жду, жду, – попенял он. – Могли бы и быстрее, не лису вам поймал.
– Где задержанный? – спросил майор, входя в недостроенный холл театра.
– В подвале, где ему быть? И добро его там, – ответил сторож. – Пойдем покажу.
Следом за сторожем они спустились в подвал и увидели следующую картину: на полу лежал человек, вокруг него растеклась лужа крови, а обе его ноги застряли в металлической конструкции. Человек громко стонал, но попыток освободить ноги не делал.
– Это что, капкан? – удивился майор.
– Конечно. Вы что же думали, я его голыми руками взял? – проворчал сторож. – Тут у нас без ловушек нельзя. То собаки залезут, то лисы, будь они неладны. Я капканов и наставил. В подвал ведь никто не ходит, тут все работы завершены, а директор театра дал согласие. Если бы этот ненормальный не полез сюда, тоже цел бы остался. Забирайте, надоел он мне. Стонет и стонет.
– Где его вещи? – спросил Кульпа.
Сторож указал на сумку у стены. Кульпа заглянул и присвистнул:
– Да тут целый арсенал. Штук шесть взрывных устройств.
– Восемь, – подал голос раненый. – Вы из КГБ? Освободите меня скорее!
– Ты кто такой? – Богданов подошел ближе к раненому.
– А ты кто? – вопросом на вопрос ответил раненый.
– Я тот, от кого зависит твоя жизнь, – ответил Богданов.
– Ответ неверный. Это я тот, от кого зависит твоя жизнь, – раненый кривился от боли, но заставлял себя говорить. – Я тот, от кого зависят жизни половины жителей Ташкента.
– Бравировать любишь? Это хорошо, – Богданов подсел ближе.
– Слушайте, уважаемые, вы уж заберите его, а потом пытайте, – обратился с просьбой к Богданову сторож и шепотом, чтобы не услышал раненый, добавил: – Он того, от страха или от боли умом тронулся. Говорит, что американский агент, и наших агентов требует.
– Разберемся, отец, – спокойно ответил Богданов, но понял, что задержанного нужно уводить, пока сторож не догадался, что они не из милиции. – Есть тряпки какие-то, ноги ему перемотать?
– Нету, уважаемый, ничего у меня здесь нету. Не прачечная ведь, заведение культурное.
– Ладно, отец, как конструкция твоя открывается?
– Упорчик специальный у меня есть, – ответил сторож.
– Неси, отец, а то он здесь кровью истечет.
Старик ушел, и Богданов этим воспользовался, чтобы пообщаться с задержанным без свидетелей.
– Зачем ты принес взрывчатку в здание театра? – задал он первый вопрос.
– Я хочу иммунитет, – задержанный явно вел свою линию. – Я иностранный подданный, прошу политического убежища и иммунитет на политическое и уголовное преследование.
– Ты и это знаешь? И за что же мы должны дать тебе столько привилегий?
– Дайте мне иммунитет, – повторил задержанный, – и я открою вам такую информацию, за которую вы жизни не пожалеете. Еще и наградите меня.
– Как тебя зовут, клоун? – Богданов начинал злиться, сторож должен был вернуться с минуты на минуту, а он все еще не определился, нужен ли ему этот человек.
– Меня зовут Мануэль, я являюсь членом спецгруппы, которую американские спецслужбы заслали в Узбекистан в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году с тайной миссией, – видимо, задержанный понял, что Богданов колеблется, потому что начал говорить быстро и по существу.
– Погромы в городе ваших рук дело? – спросил Богданов.
– Да, и это только начало, – ответил Мануэль и скривился от боли.
Больше он ничего не успел сказать: вернулся сторож и принес специальный упор. Разжав капкан, он помог извлечь из него ноги Мануэля. Тот повернулся на бок, и только тогда Богданов увидел, что руки его связаны за спиной. «Молодец, старик, все по уму сделал», – мысленно похвалил сторожа Богданов. Вдвоем с Федором они вытащили Мануэля из театра, погрузили в машину и уехали, забрав с собой сумку с взрывными устройствами.
Богданов понимал, что Мануэля нужно везти в больницу, слишком серьезные у него раны, но упустить шанс узнать, кто стоит за националистическими погромами, он не мог. Он велел Федору вести машину к дому Карима, заехав по пути в аптеку. Круглосуточная аптека попалась довольно скоро, и Кульпа сумел закупить в ней все, что могло понадобиться для лечения. Загнав машину во двор, Кульпа позвал Солодовникова, и вместе они перенесли раненого в дом.
– Грей воду, Дубко! – приказал Богданов, вошедший следом за остальными.
– Что за черт? – Дубко уставился на человека, которого привезли Кульпа и Богданов. – Это не узбек.
– Не узбек, Саша, это ты верно подметил. А в сумке у него не пряники, – за Богданова ответил Кульпа.
– Давайте все помолчим, – строго произнес Богданов. – Обработаем раны, потом поговорим.
Как сумели, они обработали раны, где могли зашили, забинтовали обе ноги и перенесли раненого в отдельную комнату, где стоял топчан. По дороге к дому Мануэль потерял сознание, поэтому разговор по душам пришлось отложить. Оставив возле больного Федора Кульпу, остальные перешли в кухню.
– Слава, что все это значит? – спросил Солодовников.
Богданов вкратце рассказал, как к ним попал раненый.
– Думаю, Мануэль говорит правду, – подытожил Богданов. – И если это так, то те взрывные устройства, которые мы у него конфисковали, не единственные взрывные устройства в городе.
– Да, дела, – протянул капитан Дубко. – Час от часу не легче. Уже то, что в городе орудуют националисты, само по себе чертовски плохо, но если это и правда работа целой группы спецагентов, и у них взрывчатка, трудно представить, чем нам это грозит. Нужно дождаться, пока он придет в сознание, и допросить его.
– Допросим, Саша. Главное, чтобы он кони не двинул от инфекции или еще от чего, – заметил Богданов.
– Все это хорошо, – вступил в разговор Андрей Солодовников. – Только вот что мы будем делать, если он сообщит, что таких устройств он заложил штук двадцать по всему городу? Как будем их обезвреживать?
– Не забегай вперед, Андрей, – посоветовал майор Богданов. – Будем решать вопросы по мере их поступления.
– Да как не бежать, Слава? Нам всего лишь нужно было найти группу и нейтрализовать, а теперь что? Играть в минеров?
– Не паникуй, тебе говорят, решим и эту задачу, – Богданов говорил уверенно, но сам уверенности не чувствовал. – У нас все получится. Сам смотри: мы должны были выяснить, кто из правящей верхушки замешан в подготовке переворота. Мы это выяснили? Выяснили. Еще нам нужно было выйти на людей, которые несут ответственность за беспорядки в городе. Мы на них вышли? Вышли. Сам видишь, у нас все получается. Быть может, не сразу и не