Схватив гитару, я начал играть, поставив одну ногу на кресло. Я хотел исполнить такую песню, которая бы соединила все:
большое с маленьким, идеальное с реальным. Отрывок из Косина - вот все, что пришло мне в голову:
Так глубока
Печаль заснеженных лесов
И непробудность сна.
Ты далека.
Не слышно птичьих голосов.
И не спешит весна.
Нет, этого было мало. Я нуждался в компании. Ла Синглу Поззи увез в Вамонал, где они дожидались, пока войска Стефана Твртко не снимут осаду. А не то бы я отправился к ней. Вместо этого я вышел побродить по улицам, и снова мои мысли вернулись к Бедалар и ее томным глазам.
По ассоциации я вспомнил сады Ренардо. Если я не могу пойти к Бедалар, то почему бы не навестить ее брата Кайлуса? Мысль о Кайлусе уже не вызывала такого раздражения, как раньше.
Ничто в Малайсии не могло сравниться с грациозностью садов вокруг дворца Ренардо. Они представляли собой уникальное сочетание природной красоты и человеческой фантазии. Перед огромным домом были разбиты несколько классических английских садов. За ними располагался древесный питомник, зоосад с дикими животными и большие площади, искусно стилизованные под дикие пустоши. Повсюду было изобилие цветов, а сам дворец был украшен растениями, привезенными посланцами герцога изо всех известных уголков планеты. Красоту парка дополняли журчащие ручьи и множество беседок, каждая из которых имела индивидуальный архитектурный стиль.
К одной из этих беседок и направился я с Кайлусом Нортолини. Мы шли по тропинке, петляющей меж полянок, поросших гинкго, папоротником и саговником. Эти лужайки были любимым пристанищем огромных лохматых ленивцев, которыми некогда кишели окрестности Малайсии.
Нортолини состояли в дальнем родстве с герцогом Ренардо, и мы были допущены в дворцовый парк.
Кайлус мог быть приятным собеседником, когда сам того желал. А вообще-то презрительная усмешка не сходила с его лица, ибо была ему к лицу. Его длинный нос слегка нависал над верхней губой, а слишком маленький подбородок он пытался скрыть реденькой бороденкой. Однако взгляд его серых глаз был неожиданно жестким и пронзительным. Направленный на собеседника, он производил сильное впечатление. Глаза эти, как я только сегодня заметил, имели сходство с глазами Бедалар. В основном он говорил о спорте, в частности, о бое быков, или о своих любовных похождениях.
Из-за густой листвы на нас смотрели статуи богинь и исчезнувших или редких животных. Иногда нам попадались греющиеся на солнце твари, которых держали на цепи. Ленивцев видно не было, но мы наткнулись на вывезенного из Африки мандрила. Он насупил брови и искоса поглядел на нас.
- Поскольку он всегда носит эту безумную маску, мы не можем определить, что у него под ней: лицо дикаря или ученого,- сказал Кайлус.
- Если б я в такой маске отправился в Африку, меня бы заклевали попугаи.
- Среди дикарей тоже могут быть ученые. Когда я наблюдаю бой быков, то верю, что эти животные обладают огромной мудростью, иногда просто чудовищной... Говорят, что охотники, которым доводилось убивать древнезаветных зверей, таких как тиранодон или кинжалозуб, уверяют, что в момент убийства им противостоит воистину неизмеримая мудрость.
- Я, пожалуй, пойду навещу своего старого ученого отца. Это недалеко отсюда. Он так много знает и однако никогда не уезжал из Малайсии.
Мандрил забренчал нам вслед серебряной цепочкой.
- Убить кинжалозуба - это предел нервного возбуждения. Когда они спариваются, самец охватывает своим огромным хвостом горло самки, в знак своего согласия и желания. Иногда он душит ее в процессе акта.
- Смерть во имя любви среди животных так же, как и у людей, считается актом высокого благородства. Я обязан пойти к отцу. Перед моим полетом на воздушном шаре он прислал письмо, полное жалоб. Он очень болен.
- Старики всегда болеют. Брось ты это. Ты когда-либо желал убить кинжалозуба, де Чироло?
- Я всегда хотел испытать как можно больше в этом мире. Но только не охоту на кинжалозуба. Возможно, я больше похож на отца, чем раньше представлял. Он тоже искал пути, чтобы испытать...
- Оставь тему родителей, у меня есть собственные. Послушай, пообедаем у Жерсента. Он обещал напоить нас в стельку.
- Мне бы лучше навестить своего отца сначала. Он очень расстроится, если я приду пьяным.
- Да, конечно. Старики всегда расстраиваются. Поэтому нужно выпить.
- Ты прав, но, тем не менее, я пойду. Я очень давно не навещал его.
- Не торопись. Вспомни, какие погреба у Жерсента, отмени свое решение, хотя бы на неделю или две. К тому времени, если повезет, твой старик уже покинет этот бренный мир. Пойдем к тому павильону, взглянем на некоторые картины. Там ты увидишь много любопытных вещей. И картины про спорт тоже.
Совсем рядом слышались музыкальные переливы падающей воды. Отец старого герцога когда-то нанял великого конструктора Аргентуаля, который спроектировал фонтаны, шлюзы, водопады, придававшие неповторимую красоту окружающему дворец парку. Когда мы подошли к мраморной лестнице, ведущей в картинную галерею, к нежному шуму воды добавились еще звуки струн. Галерея была построена в восточном стиле с изогнутым карнизом.
У подножия лестницы четверо садовников копали землю. Они аккуратно в ряд высаживали экзотические деревья. Один из садовников был очень стройным. Я подумал, что это, возможно, был тот самый Хотебоу, сыгравший столь печальную роль в моих делах.
На верхней площадке лестницы в окружении бронзовых монстров играли на музыкальных инструментах две женщины: девушка - на мандолине, а женщина постарше - на виоле. Они исполняли замечательный итальянский танец форлана, старинную мелодию которого они весело подхватывали друг у друга. Их лениво слушал прислонившийся к колонне мужчина, одетый в вельветовую куртку и лосины. У него была грузная и неуклюжая фигура. На нем была шляпа с перьями и маска животного. Он постукивал ногой в такт музыки. На наше появление он не обратил никакого внимания.
Разрушительное действие времени было хорошо заметно на старшей исполнительнице. Волосы ее давно поседели, а на коже проступали пигментные пятна. У нее был двойной подбородок, как у ящерицы, а линии рта начинали терять свою четкость.
Ее юная компаньонка была еще почти девочкой, но с оформившейся фигурой. Голову украшали золотистые волосы, хотя мне показалось, что их цвет не был натуральным. Толстый слой пудры и румян в ярком солнечном свете производил неприятное впечатление. От этого ее кожа казалась безжизненной. Судя по манерам и одежде, ее можно было бы принять за одну из куртизанок герцога. Когда мы приблизились вплотную, она вызывающе посмотрела на нас, не прекращая играть на своем инструменте. Взгляд ее был надменный и холодный. Она играла для человека в маске животного.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});