ребус, который и привел меня к неприятному открытию — упирайся сколько угодно, но факт остается фактом, у нас имеется конкурент.
Сказанное удивило Дэмина, особенно то, что Мингли соединил их в обобщающее слово «нас».
— Так вот, — продолжил демон, — пока ты часами просиживал в судейском архиве, читал романы о благородных мужах, я внимательно просмотрел все, что за это время сделал Гувэй. И знаешь, его решения весьма популярны сейчас. Месяц назад он распорядился выпустить из тюрем тех, кто совершил незначительные преступления, и дать им шанс отработать свою свободу честным трудом — их должны были направить на возделывания земель Северного уезда. Пусть даже ты сейчас скажешь, что это было сделано им по велению его отца. Как бы то ни было, это не отменяет того факта, что его популярность среди людей простых и знатных растет. А что такого особенного сделал ты? Кого выберут, если такой прецедент возникнет на роль судьи? Человека, который завоевал любовь народа своими, пусть и откровенно провокационными действиями, ибо не всем понравилось, что преступникам дали второй шанс. Или того, кто упорядочивает дела в архиве и на каждом шагу боится совершить ошибку, оттого и берет самые скучные и банальные дела?
Тогда Дэмин сам ощутил себя младшим братом, что стоял перед более зрелой личностью, которая умудрялась бить по самому больному. Да, он действительно боялся совершить ошибку. Но как этого не бояться, когда твои решения могут привести к трагедии в чьей-то жизни? Как взять на себя ответственность за жуткие последствия, если ты не в состоянии все знать и предугадать? Дэмину необходимо подготовить почву перед тем, как сделать выводы, но в жизни часто бывает так, что на это просто нет времени или знаний, а решение принимать следует немедленно. И такие моменты сковывают молодого судью и страшат до потери пульса. Удивительно и то, что никто в его окружении, даже в кругу семьи, не знает о подобных душевных терзаниях. И только Мингли смог сковырнуть и вынести этот недостаток на поверхность, вызывая у молодого судьи приступы злости и чувство неполноценности.
Но как бы ни сложилась ситуация между семьями Данци и Каведа, Дэмин не желал обращать Гувэя в своего врага.
— Я тут подумал, — Гувэй выдернул Дэмина из раздумий, — а ведь ты мог бы и дальше, после передачи этого дела Ведомству Безопасности, помогать мне с ним? — он сказал это, не задумываясь о чувствах собеседника. Судя по его лицу, он действительно не считал чем-то неправильным предложить такое человеку, которого лишил важного расследования и с кем сейчас на тонкой грани семейной вражды. Так поступают дети, когда еще плохо способны анализировать людей и происходящие события, но как может быть столь ветреным взрослый сын градоначальника?
— Извини, но нет, — сухо ответил Дэмин, сдерживая нарастающие раздражение. Как он не убеждал себя в том, что его собеседник просто избалованный наследник не осознающий всех нюансов разворачивающейся трагедии между ними, язвительная натура шептала Дэмину голосом Мингли, чтобы тот, наконец, разбил воздушные замки этого простофили. Но молодой судья проявил силу духа и усмирил свои недостойные мысли.
— Это твое окончательное решение? — Гувэй потыкал палочкой в пухлый мясной пельмешек, который успел себе заказать.
— Да.
Короткая пауза могла бы стать напряженной, если бы Гувэй ее продлил, но сын градоначальника продолжил разговор как ни в чем не бывало:
— Может быть, ты передумаешь, когда я тебе расскажу почему это дело передали Ведомству Безопасности, — он добродушно улыбнулся.
— Не уверен, что ты имеешь право такое рассказывать третьим лицам.
Гувэй отмахнулся, чуть не опрокинув чашку с тонизирующим напитком из кислых ягод. Студенты любили баловаться этим прекрасным изобретением. Говорят, это питье придумал один из ученых, когда его усталость боролась с любопытством к новым знаниям.
— Ничего страшного, мы же друзья, — сын градоначальника улыбнулся и перешел на шепот, — помнишь того стражника, которого ты намеривался разыскать перед тем, как было велено передать это дело нам? Того самого, кто пропустил джонку из города. Так вот, он пропал, — Гувэй размахнул руками в истинном возмущении, — как сквозь землю провалился. Я приказал своим людям отправиться в его родную деревню, думая, что он уехал туда. Но родственники сами не понимали, куда тот делся. Я поднял весь город на уши, разыскивая этого человека, и все безрезультатно. Мой отец считает, что его убили. И сейчас объясню почему, — его глаза загорелись восторгом будто он рассказывал о сюжете книги, а не о реальных событиях, — насколько я понял из доклада, представленному моему отцу, та джонка разбилась, так и не достигнув берегов Тивии. И на ней, в ящиках, находились вовсе не шелка и бусы молодой госпожи, а самая настоящая контрабанда оружия для мятежников! Ты представляешь? Это же настоящий заговор против нашего правителя!
Дэмин оглянулся по сторонам, чтобы удостовериться, что их никто не подслушивает. В отличие от Гувэя, он очень беспокоился о безопасности и сохранности подобных данных.
— Но это еще не все, — продолжил сын градоначальника, — то оружие и доспехи, что повезло раздобыть на месте крушения, были синторским военным снаряжением!
Такой поворот событий был действительно ужасным открытием. Значит, заговорщики намеревались устроить восстание или провокационное нападение, прикинувшись военными Синторы, чтобы это было расценено как начало конфликта и внутренний бунт. Тот, кто это задумал, явно беспокоился бы о судьбе пропавшей госпожи в последнюю очередь. Да и выходит, что свадьба, ее пропажа и вся эта любовная драма — только занавес или совпадение двух событий?
Если бы мятежникам удалось провернуть все задуманное, это могло вызвать внутреннюю борьбу между властью военных и властью служащих при дворе. Эти два министерства давно точат друг на друга зуб. Подобное ослабило бы Синтору изнутри и дало возможность Тивии нанести сокрушительный удар. Например, по торговле, где она и так захватила значительную часть рынка. Или даже привело бы к самому настоящему нападению на границы Синторы, пока та была бы занята разборками между министерствами. Понимаете ли всю важность происходящего Гувэй?
— И что ты намерен делать? — встревоженно спросил Дэмин.
— Попробую расследовать это дело. Правда, оно выглядит довольно трудным, потому я и просил твоей помощи.
Второй раз за день Дэмин столкнулся с нелегкой задачей — выбором. Если он согласится помочь Гувэю, то тем самым, возможно, предотвратит нечто страшное, но также и возвысит своего друга в глазах народа и правителя. А Дэмин останется жалкой тенью. Если не поможет — то, случись этот заговор или что похуже, он будет ощущать свою вину. Мингли бы еще предложил рассмотреть другой вариант, самый неприятный, на