— Мур-р-рррр… — сладко выдыхал в лицо нарушителю Баюн, нежно отправляя ночного скитальца спать. До кровати они ещё успевали дойти… Проснувшись утром в одежде, вспоминали, почему уснули одетыми, и волей-неволей зарекались выходить из комнат ночью, потому что не успевали погладить шнурки к утренним занятиям, получая взыскание от профессоров за мятый вид.
Баюново общество неожиданно понравилось Северусу. Выходя на патрулирование, он теперь ненадолго замирал на выходе из слизеринских подземелий, поджидая попутчика. Наконец со стороны мальчишечьих спален раздавалось тихое рокотание, теплое дыхание касалось его руки, к бедру на миг прижимался-ехал шелковистый львиный бок, и дальше они шли уже вдвоем — черные и бесшумные лев и профессор. Иногда лев оставлял его, удаляясь ненадолго в боковой ход, и, проследив однажды за ним, Северусу посчастливилось увидеть, как вандар убаюкивает и отправляет обратно в постель студента.
Днем Северуса сопровождали на работу в класс сразу четыре кошки: нунда Робин, вандар Баюн, Миссис Норрис и его собственная Лили Паркер. Кстати, внешне Лили и Робин походили друг на друга как скопированные, только одна была увеличена до амурского тигра. Конечно, Северус сообщил мальчику, что Лили Паркер — кошка его матери и хотел было отдать ему по наследству, только Гарри не позволил, сказав профессору, что надо спрашивать не его, а кошку, которая привыкла жить в новой семье. Ну как он её заберет, если она считает своим хозяином Северуса? Не выдумывайте, сэр!
Из-за того, что Баюн не всегда бывал рядом с Гарри, маленького первокурсничка как-то раз отловили трое старшекурсников. Цапнули из-за угла за шкирку и, прежде чем Гарри успел опомниться, втолкнули в ближайший пустующий класс.
— У-у-у, да это Поттер! — притворно возликовал кто-то.
— Наш маленький будущий директор! — вторил первому чей-то похожий голос. Третий пока помалкивал. Гарри тем временем привык к полутьме и смог наконец рассмотреть похитителей — близнецы Уизли и их приятель Ли Джордан. Запальчиво дернулся.
— Отпустите!
— Эй! Ты чего такой невежливый? Где твое директорское воспитание? А? Где волшебное слово?
— Перебьетесь! — строптиво задрыгался Гарри. Но его держали крепко. Двое прижимали к стене, а третий разворачивал шуршащую обертку с крупной ядовито-розовой конфеты. Заметил взгляд Гарри и пунктуально пояснил:
— Вот попробуешь нашу чудо-конфетку, тогда и отпустим.
— Не стану я ничего пробовать! — дернулся Гарри. — Отцепитесь, уроды!
— Так ты ж добровольно не возьмешь, — нехорошо улыбнулся близнец. — Но ты — слизеринец, так что можно. Понимаешь, нам позарез надо провести исследование на чем-то ненужном, на чем-то, что нам не жаль будет потерять, своими рисковать мы, сам понимаешь, не хотим… давай, открывай рот.
— А что это? — замер Гарри, глядя на толстую двухцветную конфету.
— Это наша последняя разработка, — начал объяснять другой близнец, прижимающий Гарри к стене. — Мы её ещё летом придумали. По идее, от неё должна начаться сильная рвота, и мы её назвали Блевальные батончики. На себе пока не рискнули проверить, потому что наши подопытные садовые гномы погибали от обезвоживания из-за неостановочной рвоты… Но сейчас мы её, кажется, доработали и хотим проверить.
— А почему на мне? — сердито осведомился Гарри.
— А на ком, не на нашем же драгоценном гриффиндорце? — деланно удивились близнецы хором. После чего приступили к делу: прижали Гарри покрепче к стене, практически парализовав, нацелили в лицо палочку и разжали челюсти.
«Бестия, помоги!..» — промелькнуло в голове у Гарри.
Увесистый том шлепнулся из ниоткуда прямо на голову экспериментатору с конфетой. Одарив его шишкой, он звучно шлепнулся на пол и раскрылся на странице с… Химерой. О нет! Гарри похолодел, глядя на жуткий рисунок, которому он сам до сих пор не подобрал никакого имени — уж слишком чудовищным выглядел монстр… А вот близнецам и Джордану он неожиданно пришелся по вкусу. Враз забыв о Поттере, они склонились над книгой, созерцая неописуемое страшилище, которое я всё же попробую описать: бычье туловище покоилось на трех тумбообразных носорожьих ногах, на широкой груди голодно щерилась акулья пасть с несколькими рядами бесконечно острых зубов, над пастью слепо мерцали два выпученных глаза — невидящие и подернутые пеленой, зато третий глаз был очень даже зрячий, он злобно смотрел на них с середины широкой ладони. И ничего я не оговорилась, циклопья зенька свирепо моргала именно с центра ладони длинной циклопьей руки, и не моя фантазия придумала, чтобы эта рука росла из того места, где у любого другого существа была бы шея с головой…
— Утеньки-путеньки… — влюбленно заворковали над ним трое идиотов. — Такой лапушка, умереть — не встать! Ты откуда такой взялся, красавчик? Иди-ка сюда… — близнец протянул руку, чтобы взять книгу и получше рассмотреть картинку. Гарри обреченно застонал — рыжий идиот, сам того не зная, позвал монстра…
Картинка вспучилась, откуда-то из невообразимой дали донесся приглушенный рев. Рыжие спали с лица, чернокожий Ли землисто посерел. Не в силах отвести глаз, они завороженно смотрели, как взбухает-вырастает со страницы чудище, которое в реальности стало выглядеть ну совсем не миленьким. Циклопья грабля, гибко изогнувшись в локте, сцапала Ли и тут же, без промедления, зашвырнула к себе в бездонную пасть. Смачно чавкнув, она, не жуя, заглотила рослого третьекурсника целиком, как есть с дредами и кроссовками.
— Блин… Бегите!!! — отчаянно заорал Гарри, сам кидаясь наутек.
Ой-ей… древние стены такого ещё не видели: впереди, заполошно вереща, неслись трое парнишек, а за ними неуклюжими прискочками — на трех-то ногах! — галопировало нечто невразумительное, с глазастой рукой вместо головы, из огромной пасти, расположенной почему-то на груди, вырывались радостные взрыкивания, брызгала слюна и смачно облизывался язык. До Большого зала ребята успели добежать, и близнецов чудовище жрало уже у всех на глазах. Господи, что тут началось! Крики, беготня врассыпную, перепуганные авады от профессоров… Зеленые лучи, однако, не причинили монстру никакого вреда, его бычье тело поглотило их без особого беспокойства для себя. Рука с моргающей дланью вертелась во все стороны — циклопоносорог явно искал, кого б ещё схарчить… Гарри, чуть не плача, воззвал к кошкам, которых узрел рядом с Северусом.
— Баюн, Робин, загоните его обратно!.. Пожалуйста!
Нунда и вандар, однако, с места не стронулись. Застыв, как львы на Неве, они, не моргая, таращились на Химеру, и Гарри с отчаянием вспомнил, что против химер нет никаких способов воздействия. Да и как воздействовать на того, кого нет? «Ложная идея, пустой вымысел» — такое определение химеры дает сегодня словарь. Вон, даже заклинания никак не подействовали — всё равно что в пустоту улетели. Но, подумав об этом, Гарри вдруг воспрянул духом — ну, имя он ей сейчас точно придумал!
— Эй, Немо! — крикнул он. — Давай назад! Иди домой! — и испугался вдруг задним числом, а слышит ли она вообще??? Ушей-то на ней вроде на наблюдается! Испуг оказался напрасным — Химера его услышала: грузно повернувшись, она, моргая, уставилась на хозяина, вывалив из пасти на грудь широкий язык.
— Домой! — с облегчением скомандовал Гарри. — И все остаются здесь! — приказал он залу, не разрешив идти за собой даже Вижну. Когда он ушел, уводя прочь чудовище, Вижн и Северус попытались проследовать за мальчиком, но их не пустили Баюн и Робин: встав на пороге, они грозно ощетинились, веля беспрекословно выполнять волю хозяина. Помня об усыпляюще-умертвляющем дыхании вандара и нунды, профессорам пришлось подчиниться.
Кошмарная Химера ушла в Книгу, оставив снаружи съеденных парней. К счастью, живых и даже не пожеванных, а очень-очень перепуганных. Сидя на полу перед Гарри и Книгой, они в полной прострации ощупали себя, никак не веря, что живы, целы и невредимы. Но в желудке-то они точно побывали! Вот уж чего-чего, а этого Ли, Фред и Джордж никогда в жизни не забудут.