Читать интересную книгу Наследие из сейфа № 666 (СИ) - Белозерцева Таня

Так-так-так… ну-ка, ну-ка, что дальнейшие поиски дадут? Кинули клич по маг-миру — вспомнить два пожара, случившиеся в то-то и в это-то время. После трех дней распространения клича пришли два сообщения, благодаря чему были найдены кольцо Марволо Мракса и диадема Кандиды Когтевран. Кольцо обнаружилось среди обугленных головешек хижины Мракса, а один студент Ховартса вспомнил, что в Выручай-комнате сгорел небольшой участок примерно в то время, которое упомянули в опросе. Отряд мракоборцев совместно с секретными сотрудниками Отдела Тайн наведались в школу, открыли нужную ипостась Комнаты Так-и-Сяк и тщательно обследовали сгоревший шкаф. И там, в скорбных останках пятинога, нашли сильно обуглившуюся Утерянную Диадему…

Таким образом, благодаря Дамблдору стало известно, что чей-то неведомый ритуал сжег крестражи Темного Лорда, все пять штук. Правда, выцарапанное и насильно восстановленное воспоминание Горация Слизнорта утверждало, что Том собирался сделать их намного больше — аж семь якорей. Но, подсчитав годы странствий Реддла, его маршруты и учтя местонахождение пяти сгоревших закромов, мудрые британские ученые пришли к выводу, что крестражей было всё-таки пять, а остальные два Том попросту не успел сделать (слава те господи!).

Кроме того, до Дамблдора дошла абсурдность его идеи: поняв и поверив в окончательную смерть Темного Лорда, он со смущением поймал себя на том, что да, пожалуй, заигрался… Квирелл неоднократно приходил к столу без тюрбана, и у него была нормальная человеческая голова с аккуратной стрижкой русых волос. И с чего он решил, что тот что-то прячет под тюрбаном?

Ну а два года — это всё-таки энное количество времени, текущее часами, днями, неделями и месяцами. Так что к моменту поступления в школу Гарри Поттера Дамблдор успел одуматься и прийти в себя, понять-поверить-принять истину и влиться в текущие события. И тайком принимать таблетки, магический аналог галоперидола, потому что, увы, слабоумие он у себя все же заметил — не полный же он идиот! А после первого шока на распределении, когда волшебная Шляпа объявила Поттера новым будущим директором, после первых минут удивления и протестов Дамблдор постепенно смирился со своим регентством и даже начал получать в том удовольствие, как-никак, будущее определено, растет его преемник, который займет пост, когда он уйдет на покой.

От первоначального дурацкого плана в подвалах пришлось отказаться и отзывать обратно ставший ненужным заказ на доставку тролля и цербера. Тролля тормознули, перехватили и отпустили домой, а вот с цербером пришла закавыка — его кто-то заказал у Хагрида в обход Дамблдора…

Что ж, теперь понятно. Смотреть на то, как его заберет Гарри, отправился весь Хогвартс. Пушок был прикован цепями к четырем вековым дубам на опушке леса в огороженном загончике. Три цепи связывали каждую голову трицефала с отдельным деревом, а четвертая охватывала основание шеи, аккурат над плечами, и была, видимо, страховочной, прикованной к самому большому дереву. Пёс был явно не воспитан, он злобно рычал, щелкал клыками и пускал слюни, глядя на приближающуюся толпу. Студенты и профессора в полном смятении смотрели на огромное хтоническое чудовище, все они сегодня впервые в жизни увидели живого цербера и совершенно точно не знали, как с таким вообще можно совладать? Хагрид строго покрикивал на рычащего зверя и махал на него руками, призывая к спокойствию.

Гарри в сопровождении Вижна прошел сквозь толпу и подошел к каменной ограде, внутри которой бесновался гигантский зверь. Две тоненькие фигурки выглядели особенно хрупкими на фоне огромного чудовища, и уж тем более странно выглядело то, что последовало далее…

— Ну разве ты Пушок? — спросил Гарри, поочередно разглядывая головы. — Ты Тридик. Друг… — Гарри посмотрел на центральную голову и повторил: — Ты умный, значит — друг! — перевел взгляд на левую: — Дикий, — перейдя к третьей голове: — Добрый. Триединый Друг, Дикий Добрый Друг, ты понял, Три-Дик? Лежать!

К вящему изумлению присутствующих, огромный, практически неуправляемый, свирепый, смертельно опасный цербер, гремя цепями, с готовностью плюхнулся на пузо, отчего под ногами ощутимо дрогнула земля и пошатнулись могучие деревья. Вижн растерянно пробормотал:

— Совпадение, что ли? Гарри упоминает триединый мозг существа: дикий — это инстинкт, добрый — эмоции и друг — всё остальное, личность…

Гарри услышал и обернулся к Вижну. Весело улыбнулся.

— А это дядя Вернон нам читал теорию Пола Маклина, делился с нами впечатлениями о триедином мозге. Что-то из этого я, оказывается, запомнил.

— Ну ты монстр, Гарри… — покачал головой Вижн, наблюдая за тем, как мальчик перелезает через ограду. — Что ты делаешь?

— Отстегиваю… — пропыхтел Гарри, пытаясь отжать тугой язычок огромного карабина. Вижн, боязливо вздрагивая при каждом движении цербера, подошел и взялся за второй карабин. Освобожденного пса Гарри и Вижн увели в лес, никому не позволив следовать за собой.

Раскрытая на страничке «Цербер», Книга выглядела неприлично маленькой, но чем ближе подходил к ней трехглавый пёс, тем больше она росла и ширилась, пока не стала высокой белой аркой, окутанной туманом. А ведь со стороны она смотрелась обычной книгой! А огромный цербер, ступив на страницу, резко уменьшился, втекая-врастая в страницу, чтобы застыть на ней простой картинкой. Но это внешне, для простого, реального мира, внутри же было все наоборот: войдя в арку, Три-Дик осмотрелся, жадно втягивая воздух всеми своими тремя носами — перед ним расстилалась сумрачная каменистая долина, по земле одеялом стелился серый туман, скрадывая очертания скал и пещер. Из них навстречу пришельцу выходили такие же, как он, Большие Псы — Орфы и Гармы. Радостно виляя хвостами, они растягивали губы, припадали к земле грудью, растопырив передние лапы, и коротко взлаивали, приветствуя нового обитателя своей Долины, трехголового, как и тот, которого когда-то увел собакокрад Геракл…

Спустя много сотен лет сильно видоизмененный потомок первого Цербера наконец-то вернулся домой. Книга Зверей, как вы, наверное, начинаете понимать, являлась ничем иным, как порталом в параллельные миры. Миры, где жили Изначальные Звери. И её Вратами надо пользоваться очень осторожно и правильно.

В субботу Гарри, как и обещал, привел подругу Миссис Норрис. В учебнике Ньюта Саламандера нунду изображают как некую невнятную хрень леопардовой окраски с шипами по всему телу и чем-то вроде надувного мешка в области шеи, который, раздуваясь, выглядит, как грива у льва… с весьма сильной натяжкой, потому что ничуть не похоже. Пузырь и пузырь, шипастый только…

Кошка, идущая рядом с Гарри по коридорам замка, выглядела как Мурка — кот, простой, помоечный, серый-полосатый. Треугольные уши, полосатый тонкий хвост трубой, стройные лапы, зеленые глаза. И только размеры «Мурки» заставляли встречных-поперечных уважать-бояться и почтительно уступать дорогу, прижимаясь к стенам, ибо кошечка в длину не уступала уссурийскому тигру.

Филчу она понравилась: и впрямь милая чудная киса, кличка у неё оказалась под стать — Робин. Следующий зверь, появившийся рядом с Гарри, уже никого не удивил, но, как и нунда, заставил всех понервничать, когда стало понятно, что Вандар Баюн намерен оставаться с Гарри долго, не на год, а на много лет.

С понедельника на столах во время завтрака всех поджидали стаканы молока, миски со сметаной и творогом. И всех удивил Филч, смотрящий в окно, бормочущий под нос:

— А где ж коровы-то? На лугах никого нет…

— М-му-у-уууу! — раздалось почему-то сверху. Все задрали головы вверх — с потолка на них дружелюбно смотрел коричневый телёнок, его крутолобая голова выглядывала из тепло-кофейной улиточной ракушки размером с автомобиль, была она в форме улитки-рапаны. Только с рожками на конце сзади… Лунные Тельцы Даррелла прибыли в Хогвартс, чтобы бесперебойно снабжать детей целебными кальцием и белками.

Нет предела совершенству и фантазии

Обалделая тишина длилась ровно столько, чтобы пережить удивление и перейти в шумные расспросы. Они нестройной волной прокатились по залу, обращенные к Поттеру, раз уж он успел зарекомендовать себя владельцем двух больших кошек, взявшихся невесть откуда… Про цербера пока тоже никто не забыл.