Дрю засиял. Я была уверена: еще чуть-чуть и броситься мне на шею.
— Тогда после уроков на стоянке, — переспросил он, собираясь уходить.
— На стоянке, — подтвердила я, и с тяжелым сердцем вернулась к друзьям. Они, конечно же, принялись меня расспрашивать, но я лишь отмахнулась, заслужив благодарный взгляд Оливье.
После уроков, только машина оказалась в моем распоряжении, я забрала Дрю и Оливье, и мы поехали к ним домой. Мы с Оливье не очень внимательно слушали необычайно веселую болтовню Дрю.
Жили они на противоположной мне стороне города, почти за его чертой, и я впервые задумалась, чем же они добирались в школу. Дрю был еще не достаточно взрослый, чтобы водить машину, Оливье водить умела, но предпочитала, чтобы ее возили другие.
Их дом не уступал по красоте моему, и в то же время был одним из самых новых домов в городке, о чем сообщала надпись «2004» на доме.
Никого в доме не было, так как мистер и миссис Баннер, весь день проводили в магазине одежды, принадлежавшем им. Оливье провела меня в комнату Дрю, а его ненадолго забрала на кухню.
Когда же он вернулся, я уже успела обследовать его комнату, и была немного шокирована: все постеры, которыми была обклеена комната, были о кровавых фильмах ужасов. Так же как и книги, и диски с фильмами. Почетное место в его коллекции занимали фильмы о Ганнибале Лекторе, плакатов с этими фильмами было больше всего. Проведя пять минут в этой комнате, Бет наверняка вообще бы перестала говорить с Дрю, и обходила бы его стороной. Я, конечно, тоже любила читать Томаса Харриса, но даже для меня, здесь его было в избытке.
Вернулся он уже не таким возбужденным. Его можно было назвать спокойным, по сравнению с тем, что я видела во время ленча.
Мы занимались почти час, и время от времени в комнату наведывалась Оливье, и мне были непонятны причины ее визитов. Она что, думала я, собираюсь соблазнить ее брата? Скорее он, захочет сделать это. Трудно было не заметить взгляда Дрю, полного немого обожания, когда он смотрел на меня. Мне не было лестно, а даже неприятно, все-таки было в его взгляде и этой комнате что-то жуткое.
Было уже почти шесть, когда я засобиралась домой. Но Дрю не хотел меня отпускать. Он придумывал все возможные и невозможные причины, заставить меня остаться, но спустя полчаса я не выдержала.
— Я еду домой, — твердо сказала я и направилась вниз.
Дрю поспешил за мной.
— Хочешь, посмотрим что-нибудь? — с надеждой в голосе, в который раз предложил он.
— Прости, но нет, Дрю, я устала, и мне пора пить свое лекарство, — не моргнув и глазом, солгала я. — Наверное, приеду домой и выпью снотворное, голова ужасно болит, и лягу спать.
Он немного расслабился, когда понял, что я не буду проводить время с Калебом. Мы сухо попрощались с Оливье. Она холодно осадила Дрю, когда он вызвался поехать со мной, чтобы проверить хорошо ли я доеду.
— Для этого есть телефон Дрю.
Представив, как он будет названивать каждые пять минут ко мне домой, пока я наконец-то не возьму трубку, я содрогнулась.
— Тогда я проведу ее до машины, — упрямо сказал он и пошел следом за мной на улицу.
— Спасибо тебе за все Рейн, — он на миг сжал мою руку, и она показалась мне грязной, после его липких холодных ладоней. Его рука поднялась выше и когда я поняла, что он собирается сделать оттолкнула его легко, но настойчиво.
— Прости Дрю, но мы можем быть лишь друзьям, — ответила я на его непонимающий взгляд.
— Я понимаю, ребенок, — совершенно неверно истолковал он мои слова, — но когда он родиться, мы ведь сможем поговорить об этом.
— Прости, но нет, — более твердо сказала я и заглянула ему в глаза, чтобы он понял всю глубину моих намерений, — я все еще люблю отца моего ребенка, и надеюсь, что он вернется ко мне.
Как легко было ему лгать. Я хотела раз и навсегда отделаться от его навязчивого внимания. Разве я могла посмотреть на него как-нибудь иначе, чем на друга, когда в мире существовал Калеб, и больше никого.
— Я думал, вы порвали отношения, — невероятно удивился Дрю. Интересно, какие еще сплетни ходили обо мне?
— Не полностью, — нехотя отозвалась я, — а теперь прости, мне пора домой. Лекарства нужно пить вовремя.
— Уж мне ли не знать, — кинув эту непонятливую фразу, Дрю помог мне сесть в машину, и еще раз напоследок сжав мою руку, добавил: — Но я буду надеяться.
Я лишь кивнула, не желая вслушиваться в его слова более. Сегодня он очень утомлял меня своей странностью.
Я гнала с такой скоростью, что вода и грязь разлетались в сторону косыми длинными струями. Мне хотелось отделаться от неприятного тяжелого чувства, которое осталось после Дрю. Дождь, начавшийся так внезапно, заставлял меня сосредоточить все внимание на дороге, и я не могла думать ни о чем другом.
Добравшись до дома, я несколько минут не решалась вылезти из машины. Дождь был таким сильным, что пробежав буквально полминуты от гаража до дома, я промокла. Волосы прилипли к лицу, и с них на глаза текла вода, даже когда я зашла в дом.
Гроверы приходили к нам всегда не раньше восьми, и я надеялась, что успею переодеться и помыться к их приходу. Вбегая в гостиную, я радостно затрясла головой, стараясь стряхнуть воду, и не заметила что в комнате не только мои родители. Я резко остановилась и перестала улыбаться. Мое сердце совершило сальто и опустилось в районе пяток, когда я увидела прекрасные родные глаза.
Когда наши глаза встретились, мне показалось, что в комнате не осталось никого кроме нас двоих. Это чувство длилось лишь миг, я моргнула, старясь скинуть с себя непонятное волшебство, но ничего не помогало. Лучшее, что могло привести меня в чувство, нагрубить ему. Когда я хамила, мне удавалось контролировать свою реакцию на него. В его излюбленной манере, я приподняла брови и равнодушно отметила:
— Неужто вернулся? Наконец-то, а то Мери нас всех просто достала, вопросами о том, когда ты вернешься.
Я почти не соврала, только умолчала, что Мери спрашивала всего 2 раза, и притом не всех, а только Бет.
Я не хотела дожидаться, что же он ответит, сердце стучало так сильно, и я испугалось, что Калеб поймет, как не правдивы мои слова. И поймут все, как я рада видеть его на самом деле. Как подтверждение моим мыслям, я перехватила хитрый взгляд Самюель, когда бросилась верх по лестнице. Значит, она все-таки догадывалась. Ну что ж, она моя мама и, как ни кто иной, она все знает обо мне. В последнее время я не делилась с ней своими переживаниями. Ничего не рассказывала, только, видимо, она и так слишком хорошо меня понимала.
Переодеваясь я перебирала в голове все детали того как он выглядел. Вроде бы простая футболка и темно-синие джинсы не должны делать его привлекательными, и все же не вспоминать о нем без содрогания я не могла. Его глаза оставались все того же серебристого цвета, как я помнила. Но все же, что-то изменилось. Я не могла поверить сама себе и признаться, что, кажется, и он был рад видеть меня. Неужели я так отчаянно хочу этого, что мой мозг воплощает подобные фантазии? Все-таки я схожу с ума, или просто он сводит меня с ума.