— Конечно, нет! — удивилась она. — Я вовсе не…
— Значит, собираешься есть одна в своей комнате?
— Я не просила принести сюда еду.
По правде говоря, она просто не знала, как потребовать обед в комнату: вещь в доме братьев неслыханная.
Тирл подошел к ней и положил руки на плечи.
— Так нельзя. Ты не можешь голодать. Если ты настолько не выносишь меня, я велю, чтобы ты обедала в одиночестве. Никто тебя не потревожит. Но внизу у нас музыка и развлечения. Может, согласишься одеться и посидеть со мной за ужином?
Она окинула его презрительным взглядом.
— Нет у меня никакой одежды, глупец ты этакий! В чем я покажусь за твоим столом? Эти самые камеристки унесли все мои вещи.
Он, казалось, не сразу сообразил, в чем дело, но тут же улыбнулся и подошел к стоявшему у стены большому резному сундуку.
— Тебе следовало лишь спросить. Я велел поселить тебя в этой комнате, потому что она принадлежала матери. Тут вся ее одежда.
Он порылся в сундуке и вынул платье из темного красновато-коричневого бархата, отделанное коричневым мехом. Заред ужасно хотелось дотронуться до меха, но она сдержалась.
— Как я могла попросить у служанок одежду? Позволить им понять, что я нищая! Моя невестка приехала к мужу с повозками, полными нарядов.
Она хотела объяснить, что если и не запаслась подходящей одеждой, то по крайней мере знает, что полагается иметь невесте.
Тирл заметил, как гордо блеснули ее глаза.
— Я скажу, что весь твой багаж случайно утонул при наводнении. Что у тебя было восемь… нет, двенадцать повозок с самыми модными нарядами из Франции, но все пропало и теперь придется обойтись старыми вещами свекрови. Кстати, это платье действительно старое. Но думаю, придется впору, да и цвет тебе к лицу.
Заред осторожно коснулась меха, обрамлявшего вырез.
— Норка, — благоговейно вздохнула она.
— Ты наденешь платье?
Она молча кивнула.
— В таком случае я позову камеристку. Пусть причешет тебя и поможет одеться.
— Нет, — выдавила Заред, глядя вниз. — Я сама оденусь.
Она не хотела выглядеть дурочкой в глазах камеристок. Они наверняка станут смеяться, увидев, что она вообще не знает, с какой стороны взяться за платье и как сделать прическу. Заред слышала, как камеристки Лайаны засыпали хозяйку сотнями вопросов насчет кос, головных уборов, лент и чулок. Сама она не смогла бы ответить ни на один.
Тирл разложил платье на кровати, взял жену за руку и подвел к скамье у огня. Сам он взял с маленького столика красивый черепаховый гребень и стал осторожно расчесывать волосы Заред.
— Я сама! — повторила она, но он отвел ее руки.
— Мы не долго пробудем вместе. Не лишай меня хотя бы этого удовольствия.
Она молча закрыла глаза. Он тщательно распутывал каждый колтун, стараясь не сделать ей больно. В детстве Заред никогда не расчесывала волосы. Только став постарше и начав замечать красивых молодых людей, которые тренировались с ее братьями, она взялась за гребень, но при этом безжалостно дергала волосы, вырывая их целыми прядями.
— Какой красивый цвет, — вздохнул Тирл. — И мягкие как пух. — Он провел рукой по ее волосам и стал массировать голову. — Никакой шелк с ними не сравнится.
Когда он внезапно отнял руку, Заред открыла глаза и увидела, что Тирл стоит между ней и камином. Глаза его тепло блестели.
— Это всего лишь волосы, — проворчала она, стараясь скрыть нахлынувшее удовольствие.
— Можно одеваться.
Заред с сомнением глянула на платье. Неужели она не сообразит, что к чему?
Но прежде чем она успела опомниться, Тирл зашел сзади и стал стягивать халат. Заред инстинктивно схватилась за широкий ворот.
— Сегодня я послужу тебе камеристкой, — объявил он. — Помогу тебе с застежками. Но если хочешь, позову Маргарет.
— Нет, я… — Она запнулась. — Может, мне стоит поужинать в комнате?
— Заред, — строго ответил Тирл, — рано или поздно тебе все равно придется покинуть эту комнату. Нельзя вечно сидеть здесь в одном халате. Если считаешь, что я тебе не подхожу, позови камеристку.
Он был ее врагом, но в то же время и единственным знакомым здесь человеком. Она провела много дней в обществе Тирла и уже не так его дичилась.
Заред разжала руки, и он снял с нее халат. Она мигом схватила платье и прижала к себе.
— А теперь, — уверенно наставлял он, — надень его через голову. Нет, не так, наоборот! Нет, переверни его. Ты надела платье задом наперед.
Заред прижала руки к груди, стараясь скрыть дерзко выглянувшую грудь. До этого момента она никогда в жизни не показывалась на людях, не забинтовав грудь как можно туже, и сейчас чувствовала себя очень странно.
— Стой смирно, — велел Тирл, затягивая шнуровку на платье.
Заред привыкла к неудобствам, но шнуровка сильно сжимала талию, приподнимая грудь. Белоснежные холмики вздымались в низком треугольном вырезе. Она снова закрылась руками.
Тирл завязал концы шнуровки и повернул Заред лицом к себе.
— Идеально! Просто идеально. Мать всегда была очень стройной. — Он отступил и оглядел жену. — Опусти руки. Ну же, руки по бокам!
Заред молча подчинилась, но не взглянула на него, пока молчание не стало невыносимым. Лицо его показалось таким странным, что ее бросило в жар.
Тирл откашлялся и с трудом отвел от нее глаза.
— Пойдем ужинать? — выдавил он, протягивая ей руку.
Заред сделала два шага и тут же упала лицом вниз. Она ударилась бы об пол головой, но Тирл успел подхватить жену.
— Шлейф! — напомнил он.
Заред оглянулась и увидела, что сзади тянется длинный отрезок ткани. Шлейф? Это так называется? Но как можно ходить с такой штукой, которая волочится по пятам и путается в ногах?
— Думаю, тебе стоит перебросить его через руку, — посоветовал Тирл и, когда Заред недоверчиво уставилась на него, попытался показать, как это делается. — Смотри внимательно и учись.
Она с удивлением наблюдала, как он, просеменив несколько шажков, широко обвел рукой воздух, нагнулся, словно дотягиваясь до чего-то, и перекинул воображаемый шлейф через руку.
Заред кусала губы, стараясь удержаться от смеха. Вот это и есть Черный Рыцарь? Тот самый таинственный воин, который победил всех соперников?
Заред слегка нахмурилась.
— И все же я не совсем поняла. Покажешь еще раз?
— Ладно, — вздохнул он, — только на этот раз ничего не упусти. Идешь. Нагибаешься. Поднимаешь. Опускаешь.
Каждое слово он сопровождал наглядным примером, после чего снова повернулся к ней.
— Теперь твоя очередь.
Заред в два счета запуталась в шлейфе и ухитрилась скрыть улыбку при виде его насупленной физиономии.