Читать интересную книгу Крым. Большой исторический путеводитель - Алексей Дельнов

И они, а вместе с ними племена финского корня чудь и весь (тоже, наверное, добрососеды еще те) решили призвать варягов: «Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». (В Новгородской первой летописи читаем: «И реша себе: князя поищем, иже бы владел нами и рядил ны по праву».) Позднейшие летописи связывают призвание с именем главного новгородского старейшины Гостомысла, который, будучи уже глубоким стариком, на смертном одре завещал своим согражданам обратиться к варягам.

Это при том, что при варягах уже жили, но те, вероятно, стали вести себя слишком самоуверенно и неумеренно, и те же племена их совместными усилиями изгнали. А изгнать варягов – это было что-то. Мы уже видели, какие это были воины. Славяне же были крепки и мужественны, но известно, как характеризовал их боевые качества в связи с событиями конца IV в. готский историк Иордан: тактики – никакой. С тех пор, конечно, к началу IX в. много воды утекло. Предки восточных славян и бились с кочевниками, и воевали вместе с ними (были пехотой у аланов и аваров). Постигли толк в коневодстве. Но боевые приемы из-за родоплеменной обособленности, а соответственно отсутствия навыка организованно биться большими массами были примитивными. Внезапное нападение, засада (на это были большие мастера: выскакивали не только из-за укрытия, но и из-под воды – до этого часами могли лежать под нею, дыша через полую тростинку). Если прямое столкновение – то в местах стесненных, а не в чистом поле. Притворным бегством заманить противника в лес – это был излюбленный тактический прием. Вооружение: меч, копье, лук с отравленными стрелами, тяжелый щит. Защитные доспехи мало кто надевал, многие предпочитали сражаться в одних посконных портах (это что – у кельтов были признанные герои, которые сражались совсем голыми, наводя на врага мистический ужас своим бесстыдством). Интересно, что в древней славянской мифологии не было героических персонажей: возможно, вследствие неразвитости честолюбия в условиях родового быта. И вот надо же – изгнали варягов.

Что призвали их опять – неудивительно. Диалектика: тезис, антитезис, синтез. Имели определенный опыт общения, знали теперь, как себя поставить. И варяги тоже уже знали, с кем имеют дело. Что ноги на чужую табуретку класть не следует. Они ведь были не только громилами, они умели и править. Их западные собратья основали ирландские города Дублин и Лимерик, достаточно обустроенным было их государство Нормандия, основанное на захваченных у Франции землях (его они использовали как плацдарм для завоевания Англии в 1066 г.), датские викинги управляли значительной территорией на северо-востоке Англии (в течение всего Средневековья она носила название Данелаг). В более поздние времена захватили не только всю Англию – они основали свое королевство на юге Италии и на Сицилии.

Не раз высказывалось мнение, что вся эта история о «призвании варягов» не более чем выдумка летописца, что на самом деле имело место тривиальное завоевание. Как-то сомнительно, да и ничем эта версия не подтверждается. Иноземные современники всегда отличали свободолюбие славян, а тут вдруг практически в одночасье (в историческом масштабе) подчиняются огромные разноплеменные пространства. Все ж таки представляется, что умеренная дань на оговоренных условиях показалась разумной платой за внутреннее устроение – с таким предложением славянские и финские старейшины и обратились к варягам. Видно, очень немало крови пролилось, когда «восста род на род».

Далее очень конспективно «История государства Российского», по мере возможности в глуповато-утвердительной манере, без дискуссии и с акцентом на продвижение к Черному морю.

* * *

Братья-варяги Рюрик, Синеус и Трувор последовали призыву и прибыли со своими дружинами к пригласившим их племенам ок. 862 г. (официально принятая в царские времена дата основания государства Российского). По наиболее распространенной версии, братья – выходцы из Швеции. Но часть историков отождествляет Рюрика с конунгом Рёриком из Хедебю, что в Ютландии (Дания), умершим в 882 г. (о нем имеются довольно много сведений в западноевропейских хрониках – не жизнь, а авантюрный роман). Рюрик сел в Новгороде (городе словен), Синеус в Белозерье (ныне Белозерск), близ земли веси, Трувор в Изборске, городе кривичей.

Дружины требовались прибывшим правителям и для утверждения своей власти, и потому, что их обязанностью по отношению к призвавшему их населению было не только «суды судить и ряды рядить», но и защищать страну – не в последнюю очередь от других варягов, которые куда угодно могли уклониться от накатанного уже пути «в греки». Кроме того, дружинники представляли собой значительную часть государственного аппарата того времени, выполняя любые поручения князя.

Но дружинники начали свою деятельность не с административно-хозяйственной функции, а с военно-полицейской. Видно, не всем славянам и финнам пришелся по душе завет Гостомысла. Кое-где на местах внедрению иноземцев было оказано сопротивление, да и те, надо полагать, не всегда вели себя пристойно. В Новгороде в 864 г. произошло восстание, возглавленное неким Вадимом (возможно, местным словенским князем). Рюрик будто бы лично убил Вадима, погибли многие его сторонники (впрочем, летописные свидетельства противоречивы: некоторые утверждают, что Рюрик обосновался не в Новгороде, а в Старой Ладоге, а Новгорода вообще тогда не было: он Рюриком и был основан – что явно противоречит данным археологии).

Рюрик пережил братьев, и владения их перешли к нему. Кроме того, он посадил своих «мужей» (дружинников) в Полоцке (у кривичей), Ростове (у финского племени мери), Муроме (у финнов-муромы). Ставя этих своих наместников, Рюрик указывал им не только управлять от его имени, но и «городы рубити» – ставить новые города.

* * *

Муром расположен на Оке, и обладание им много значило для контроля над волжским торговым путем, а также для сообщения стоящего на Волхове Новгорода, столицы Рюрика, с Доном – а значит, с морями Азовским и Черным. Но сразу обозначилась проблема: поблизости от Мурома, вниз по течению Оки, жило славянское племя вятичей, а оно находилось в зависимости от Хазарии, платило ей дань. Торговать через хазарскую территорию означало необходимость тоже платить дать каганату, попадать от него в зависимость. Князю молодого государства этого не хотелось, и он решил для собственной торговли освоить другой путь, по Днепру, давно используемый скандинавами.

Поэтому он разрешил двоим своим особо приближенным дружинникам (но «не племени его»), боярам Аскольду и Диру, совершить поход (разведку боем) на Константинополь. Согласно летописному преданию, это произошло в 866 г. Но возникает неувязка: византийские источники как дату набега варягов указывают 860 г., а они представляются более достоверными, т. к. Нестор писал свою «Повесть временных лет» через два с лишком столетия после событий, у греков же мы имеем дело с хрониками. Более того, имеется свидетельство патриарха Фотия, не только очевидца, но и участника событий. Он тоже указывает 860 г., называет и точную дату – 18 июня. Но если принять ее, придется пересмотреть и дату основания Российского государства – 862 г., и все связанные с нею даты – не мог же Рюрик отправить Аскольда и Дира на Царьград еще до того, как он прибыл в Новгород. Но мы таким кощунством заниматься не будем.

По пути Аскольд и Дир остановились в племенном центре полян – Киеве. Поляне платили дань каганату, в качестве хазарского наместника здесь сидел мадьярский воевода Олом (его ставка «Олмин двор», располагавшаяся на одном из киевских холмов, дала этой части города название, не раз упоминающееся в позднейших летописях. Так же как «Угорское» – поселение угров, мадьяр).

Новоприбывшие варяги застали здесь многочисленную и разноязыкую вольницу искателей приключений и наживы – в первую очередь скандинавов, но и славян, финнов и прочих. Кто-то собирался в плавание, кто-то возвращался из него, кто-то ждал приглашения, кто-то собирал свою ватагу, кто-то осел здесь надолго. У кого первоочередной целью был набег, разбой, у кого торговля, кто-то собирался на имперскую службу. Аскольду и Диру, чья дружина, надо думать, и без того была немалой, раз шли на такое дело, удалось увлечь за собой немало местных добровольцев, в том числе полян. Вскоре из устья Днепра вышла флотилия, в которой византийские хронисты насчитали не менее 200 больших кораблей – на них через море переправилось 8-тысячное войско.

Греки в те годы были, вероятно, слишком уверены в отсутствии угрозы со стороны Черного моря – ведь Константинополь расположен на берегу моря Мраморного, чтобы добраться до него из Черного, надо проплыть по длинному (30 км) и узкому (минимальная ширина 700 м) проливу Босфор. Прозевать такую армаду – надо было или слишком крепко спать, или принять корабли за свои, или привычно рассудить, что начальству виднее (впоследствии, когда набеги стали явлением частым, на черноморском побережье был устроен сигнальный оптический телеграф).