Читать интересную книгу Крым. Большой исторический путеводитель - Алексей Дельнов

Если со стороны суши Царьград, город с 800-тысячным населением, был окружен двумя рядами мощных укреплений, то с моря он был если не беззащитен, то весьма уязвим. И подозрительно удачен оказался момент нападения: армия во главе с императором Михаилом III была на войне с арабами, флот находился в районе Крита – для борьбы с пиратами и в ожидании нападения арабского флота.

Высадившись на берег, варяги и приставшие к ним приступили к грабежу окрестных селений и монастырей. Людей захватывали в плен, совершалось множество убийств, повсюду пылали пожары. Патриарх Фотий, наблюдавший за этим с константинопольских стен, оставил описание набега, жуткое и красочное. Там, среди прочих подробностей, есть такие: «… не только человеческую природу настигло их зверство, но и всех бессловесных животных, быков, лошадей, птиц и прочих попавших на пути, пронзала свирепость их; бык лежал рядом с человеком, и дитя и лошадь имели могилу под одной крышей, и женщины и птицы обагрялись кровью друг друга». Не правда ли, ощущается во всем этом нечто норманнское? (Впрочем, можно заподозрить, что для подобных описаний в те жестокие времена выработались некие литературные штампы.)

Что было дальше, источники приводят различное развитие событий. Фотий утверждает, что обреченный на верную гибель город был спасен только чудом: все стены были обойдены крестным ходом с Покровом (наголовным платом) Богородицы и пением молитв – вследствие чего враги вдруг поспешно собрали награбленное и уплыли восвояси. Но венецианский посол в своем донесении писал, что налетчики и не думали приступать к стенам: «Так как они никоим образом не могли нанести ущерб неприступному городу, они дерзко опустошили окрестности, перебив там большое количество народу, и так с триумфом возвратились назад».

Последующие десятилетия и века добавили подробностей в описание тех событий. У ряда авторов находим, что император, извещенный о происходящем, в одиночку устремился в свою столицу и, минуя все опасности, пробрался в нее. Там царь и патриарх вознесли молитвы Господу, Фотий погрузил край Покрова в море, после чего поднялась страшная буря, разметавшая и перетопившая корабли русов, так что немногие из них смогли спастись. Некоторые добавляют, что после этого предводители варваров раскаялись и вместе со своими уцелевшими воинами приняли крещение.

Вернувшись в Киев (все же, думается, с большим числом соратников и огромной добычей), Аскольд и Дир передумали возвращаться к своему предводителю. Они договорились с мадьяром Оламом о разделе сфер влияния, обосновались в Киеве и фактически стали властвовать над полянами.

* * *

Здесь представляется необходимым сделать вставку. Ряд исторических фактов служит основой для гипотез о существовании еще с дорюриковых времен так называемого Первого Русского каганата – основанного варягами (скорее всего шведами) государства, находившегося в вассальной зависимости от Хазарии. В качестве предполагаемого места его нахождения называют низовья Волги (связывая это с нападениями руси на каспийское побережье), междуречье Среднего Днепра и Среднего Дона, берега Черного и Азовского морей. Г. В. Вернадский склоняется к последней версии: по его мнению, это государство имело своей столицей Тмутаракань, возникшую, как мы помним, как воинский стан Великого Тюркского каганата на месте разрушенного боспорского полиса Гермонассы (теперь здесь станица Таманская). Территория Русского каганата занимала, по его мнению, Придонье вплоть до Саркела, бассейн Кубани, Таманский полуостров, прилегающие районы Приазовья и восточную оконечность Керченского полуострова в Крыму.

В числе аргументов в пользу существования этого государства (помимо исходящих из соображений здравого смысла рассуждений о том, что должна же была вся масса варягов и их присных, которая, несомненно, в этом регионе присутствовала, иметь какую-то свою базовую территорию) приводят и такие, как наличие археологических находок скандинавского происхождения (их, правда, не очень много), сведения о нападении на византийскую Сугдею (Судак) в Крыму, на Амастриду, что на южном, малоазийском побережье Черного моря, о загадочном «русском посольстве» ко двору византийского императора в 839 г., а также записки арабских путешественников.

О набеге руси на Сугдею нам известно по житию святого Стефана Сурожского (Сурож – славянское название Сугдеи, в то время как Судак – турецкое), архиепископа Сугдеи, пребывавшего здесь где-то между 700 и 787 гг. Стефан пострадал во время иконоборческих гонений, был сослан в Крым. Чудо, благодаря которому мы знаем о нападении варягов-руси, посмертное, оно случилось у гробницы Стефана в сугдейском храме Св. Софии вскоре после его кончины.

В житии святого читаем: «По смерти же святого мало лет минуло, пришла рать великая русская из Новаграда. Князь Бравлин, очень сильный, пленил все от Корсуня (славянское название Херсонеса) до Керчи. Подошел с большой силой к Сурожу, десять дней зло бился там. И по истечении десяти дней Бравлин ворвался в город, разломав железные ворота».

Русы ворвались в храм, стали сваливать в кучу драгоценную церковную утварь подле гроба святого. Но неожиданно у их предводителя князя Бравлина случился приступ, «вступило в шею», лицо своротило назад. Чтобы излечить его, пробовали всякие средства, ничего не помогало. Тогда князь приказал вернуть все награбленное и оставить город. Но этого оказалось мало. Святой Стефан явился Бравлину в видении и сказал: «Пока не крестишься в церкви моей, не исцелишься и не выйдешь отсюда».

Сурожский архиепископ окрестил князя, и тот выздоровел. Вслед за предводителем крестились его бояре, а потом и все воины. Бравлин освободил всех пленников и целую неделю провел в храме в молитвах. Оставив церкви большие дары, он со своим воинством покинул город.

Из жития видно, что рать была большая. Новаград, из которого она прибыла, вряд ли Новгород Великий, а Неаполя Скифского давно уже не существовало. Скорее это могла быть как раз Тмутаракань. Произошли же эти события ок. 800 г., задолго до призвания Рюрика и его братьев.

О набеге на причерноморскую малоазийскую область Пафлагонию и ее главный город Амастриду мы тоже знаем из жития – святителя Георгия Амастридского (после 750 г. – до 826 г.), и речь идет тоже о чуде посмертном. «Было нашествие варваров, руси, народа, как все знают, в высшей степени дикого и грубого, не носящего в себе никаких следов человеколюбия…»

Далее в соответствующем духе о злодеяниях, совершенных во время нападения, произошедшего ок. 830 г. Варвары в поисках сокровищ попытались вскрыть гроб с телом святителя, но у них отнялись руки и ноги. Они пребывали в отчаянии, тогда один из местных жителей разъяснил им, что это ниспосланная на них кара христианского Бога. Уразумев это, русы вернули в храм все похищенное – и этим были спасены.

Что касается варяжского посольства в Константинополь в 839 г., о нем известно из хроники, основывающейся на дипломатической переписке двух императоров – византийского Феофила и франкского Людовика I Благочестивого, преемника Карла Великого. Из нее мы знаем, что ко двору Феофила прибыли «те самые, кто себя, то есть свой народ, называет рос, которых их король, прозванием Хакан, отправил ради того, чтобы они объявили о дружбе к нему» (к Феофилу. – А. Д.). Далее выясняется, что послы были из народа свеонов (несомненно, шведов).

Греки не отпустили пришельцев тем же путем, каким они прибыли, а отправили их вместе с византийским посольством к западному императору, чтобы уже тот помог им добраться до родины. Византийцы объяснили это тем, что иначе они «попали бы в сильную опасность, потому что пути, по которым они шли в Константинополь, они проделали среди варваров, очень жестоких и страшных народов».

Людовик, в свою очередь, «очень тщательно исследовав причину их прихода», рассудил, что это «скорее разведчики, чем просители дружбы того царства и нашего, и приказал удерживать их у себя до тех пор, пока смог бы это истинно открыть».

Не знаю, можно ли из высказанного заключить, что Людовик обладал повышенной проницательностью. К тому времени скандинавские молодцы и на западе Европы стали разворачиваться во всю ширь своей ненасытной натуры, и у тамошних обитателей, думается, уже были основания допустить, что при их наглости им ничего не стоило заявиться ко двору византийского императора – единственно для того, чтобы разузнать, что к чему и как лучше добраться.

Кстати, об их шведском происхождении. Есть сведения, что шведские викинги, действовавшие на западном театре норманнского вторжения, смогли добраться до Тмутаракани со стороны Средиземного моря – и встретили там своих соплеменников (история умалчивает, к большому или не очень удивлению и к большой или не очень радости).

Что касается титулатуры хакан (каган) тмутараканского (предположительно) государя – она могла быть свидетельством его больших амбиций, ведь Хазарский каганат, как мы видели, имел очень высокий престиж в тогдашнем мире. И ему было не зазорно платить дань. Первые киевские князья, по мнению многих историков, тоже делали и то, и другое – величали себя каганами и платили хазарам дань.