Читать интересную книгу Человек, который умер смеясь - Хэндлер Дэвид

Дэй: Она знала маму.

Хог: Санни она тоже знала, каждый день его видела. Но когда он пришел ко мне пьяный, она на него залаяла. А на тебя — нет, в ту ночь, когда ты ко мне пришла в спальню Санни. Помнишь?

Дэй: Никогда не забуду.

Хог: Наверное, это потому, что она уже раньше с тобой спала. Когда я был в Вегасе. И в больнице. Но Конни… Конни она не так хорошо знала.

Дэй: Да, немножко странно. Но чего от нее ждать, это же твоя собака.

Хог: Очень смешно. Наверное, для других вещей тоже найдется объяснение.

Дэй: Для каких других вещей?

Хог: Ну, например, ты сначала сильно возражала против того, чтобы Санни писал эту книгу, а после его смерти внезапно захотела, чтобы я ее закончил.

Дэй: Это потому, что я тебя люблю. Я же тебе говорила.

Хог: Это один из вариантов объяснения.

Дэй: А что, есть и другой?

Хог: Да. Что ты хотела подтолкнуть меня в определенном направлении. В конце концов, это же ты скормила мне историю про Конни и Гейба. Это ты уверила меня, что Конни не против того, чтобы правда вышла наружу. Ты всю дорогу меня подталкивала, так?

Дэй: Да. По направлению к правде. Ради нас с тобой, Хоги. Что ты… почему ты все это говоришь?

Хог: Потому что слишком уж много странных мелочей накопилось, Ванда. Мелочей, которые не складываются в единую картину. Поначалу у меня не получалось найти в них какой-то смысл. Но прошлой ночью…

Дэй: Что случилось прошлой ночью?

Хог: Я наконец вспомнил кое-что, что Санни однажды сказал мне про Гейба. Тогда это казалось мелочью. Этого не было в записях. Это даже не должно было попасть в книгу. Если подумать, просто потрясающе. Ну то есть если подумать, как долго я докапывался до правды. И как эта деталь на самом деле оказалась ключевой.

Дэй: Хоги, я ничего не понимаю.

Хог: Когда мы с Санни ночевали в Вегасе, он заказал мне проститутку в подарок. Она ждала меня в постели. Красивая блондинка.

Дэй: Не заставляй меня ревновать.

Хог: Я тогда, конечно, ничего не сделал — просто не смог. Так что я его разбудил и сказал, что я ее не хочу. Санни тогда не знал о моем состоянии и не вполне понимал, что я ему говорю. Он думал, я хочу кого-то еще, кого-то другого, и упомянул, что много у кого… необычные вкусы. Гейб, например, «Гейб предпочитал малышек». Вот что он сказал. Гейбу нравились малышки.

Дэй: И что?

Хог: Тогда я не понял, что это была очень серьезная оговорка. Было поздно. Он устал. Иначе он бы этого не сказал. Понимаешь, слабость Гейба к малышкам — это важно. Особенно если учесть, насколько серьезно его задевало то, что аплодисменты и слава доставались Санни. И насколько Санни любил ему об этом напоминать. И если вспомнить, как дочка Санни, его собственная милая малышка, стала вести себя странно. Уходить в себя. Погружаться в депрессию. Холодно вести себя с отцом. Классические симптомы, тебе не кажется?

Дэй: Симптомы чего?

Хог: Я обо всем догадался, Ванда.

Дэй: О чем догадался?

Хог: Да хватит уже! Заканчивай свое кино. Это не Конни была в постели с Гейбом на вечеринке в честь дня рождения. Ты это придумала, а Конни поддержала, и Гейб тоже. На самом деле с ним была ты, а она прокралась из ванной. Она застала вас с Гейбом. Вот почему Гейб и Санни подрались в «Чейсенс». Вот почему они разошлись. Именно этот секрет все скрывали столько лет. Между Гейбом и Конни никогда ничего не было. Гейб был с тобой, и в ту ночь его наконец поймали. Он произнес тост «За Санни Дэя, человека, который дал мне все». Да уж, действительно все. Потом они спели дуэтом «Ночь и день», их песню. А дальше Гейб пошел наверх насиловать маленькую дочь своего партнера, как делал уже не первый год. Вот почему Гейб и Санни подрались. Вот почему тебя положили в больницу. И вот почему настоящая причина их разрыва всегда оставалась тайной. Санни тебя любил. Он не мог это раскрыть — это бы тебя погубило. А Гейбу пришел бы конец, если бы стало известно, что он насилует детей. Поэтому они договорились молчать. А Санни решил нарушить этот договор. Возможно. Это ты пришпилила ту фотографию ножом к моей подушке. Ты порвала мои пленки. Ты хотела сказать мне, чтобы я уезжал. И ему ты тоже многое хотела сказать. Это ты послала письмо с угрозами. Именно ты. Санни знал твои штучки. Он понял, что это ты. Именно поэтому он не хотел вызывать полицию. Ты не уезжала в Баху в его день рождения. Ты оставила ему манекен, который много лет назад украла из его офиса. На этот раз ты его правда напугала. Он запаниковал. Напился. Прогнал меня. Все вышло именно так, как ты надеялась. Но ты не могла догадаться, что он решит рассказать мне правду — чтобы спасти тебя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Дэй: Спасти меня?

Хог: Ванда, он любил тебя больше всех на свете. Он на все был готов, чтобы тебя защитить. В ту ночь он сказал мне по телефону, что все вышло из-под контроля, что надо открыть правду. Он сказал, что иначе от демонов не избавиться. С его точки зрения очевидно было, что ты зовешь на помощь. Он боялся за тебя. Он хотел тебе помочь. И решил, что единственный способ обеспечить тебе эту помощь — это сказать правду. Ты на такое не рассчитывала. Ты не ожидала, что он попросит меня вернуться и что я соглашусь. Ты подслушала той ночью, как он звонит мне в Нью-Йорк. Ты взяла пистолет, застрелила его и легла обратно в постель. Ты была там. Конни сказала, что ты была на свидании, чтобы тебя прикрыть. Она знала, что это ты убила Санни. И Гейб знал. Он предупредил меня, что я двигаюсь в опасном направлении. И пытался меня отпугнуть, заставив подумать, что убийца он. Гейб даже сказал мне, что это он послал Санни письмо с угрозой. Вчера поведение Гейба меня озадачило. Сначала он мне угрожал, а потом вдруг превратился в воплощение кротости. А дело было в том, что он увидел — меня одурачили. Его секрет в безопасности. Чего он не знал — так это того, что Конни покончила с собой. И оставила признание. Почему она это сделала? Побоялась, что ты расскажешь правду? Потому что мы были любовниками? Неужели дело в этом? (Пауза.) Ванда?

Дэй: Это не было изнасилованием.

Хог: Правда?

Дэй: Ну… сначала было. Все началось после того, как мы вернулись из Коннектикута. Мне было семь. Он забирал меня после школы на машине. Все всегда думали, что он играет в гольф. Или когда они с Викторией приходили в гости, он шел ко мне в комнату. Гейб засовывал в меня палец, расстегивал брюки и заставлял меня сосать его член. Он говорил, что если я кому-нибудь расскажу, меня на всю жизнь запрут в сумасшедшем доме. И… ты прав. Он это делал, чтобы отомстить папе. Это папа его вынудил. Папа во всем виноват. Если б он не был так жесток к Гейбу, не издевался над ним так, Гейб бы этого не сделал. Санни Дэй его поимел, а он поимел Санни Дэя в ответ, лучшим способом, который смог придумать.

Хог: Именно поэтому вы с Санни всегда ругались, правда?

Дэй: Я его ненавидела. Сначала я и Гейба тоже ненавидела. Но потом перестала. Мне было так одиноко. Я ждала от него внимания. Я ценила наш секрет. Я его радовала. И он был со мной ласков. Он расчесывал мне волосы и называл меня своим маленьким ангелом. Я… я его любила. Он был моим героем. Героем моего фильма. Моим рыцарем — его даже звали Найт, то есть рыцарь. Только я его неправильно любила — так все говорили. Говорили, что маленькая девочка не должна так любить взрослого мужчину. Мне говорили, что я больна, и поэтому меня заперли в больнице. Но это меня не остановило. Когда меня выпустили, я продолжала с ним встречаться. Пока не переехала во Францию и не начала сниматься. Но я не переставала его любить. Он единственный обо мне заботился. Больше никому никогда не было до меня дела. Ни папе, ни моим мужьям. Никто меня не любил.

Хог: А я?

Дэй: Я люблю тебя, Хоги.

Хог: Тогда зачем ты подожгла мою комнату?

Дэй: Я… я не собиралась тебя убивать. Я это сделала, чтобы ты переехал ко мне в большой дом. Ну по крайней мере, какой-то частью себя я этого хотела. Боже мой, Хоги, я опять схожу с ума. Я не знаю, что реально, а что нет… ты был моим новым рыцарем. В моем фильме. Какой-то частью своей личности я тебя хотела в ту ночь в папиной постели. А какой-то частью еще и боялась за тебя. Боялась сделать тебе больно. Та часть меня и подожгла комнату… черт, я уже не понимаю, что было на самом деле. Черт! Папа… папа меня не слушал. Он меня не любил. Не хотел больше хранить мой секрет. Он собирался всем о нем рассказать. Это было неправильно. Секрет мой. Так нельзя. И я его остановила. А потом легла в постель и притворилась, что спала. И никто не знал. Кроме мамы. И Хеши. И Гейба. Они знали. Но сохранили мой секрет. Они всегда хранят мой секрет, так что это ничего. Все в порядке, видишь. (Пауза.) Ты меня любишь, Хоги? Так, как я тебя люблю? (Пауза.) Скажи мне, Хоги!