<1892>
Темный ангел
О темный ангел одиночества,Ты веешь вновь,
И шепчешь вновь свои пророчества:«Не верь в любовь.
Узнал ли голос мой таинственный?О, милый мой,Я – ангел детства, друг единственный,Всегда – с тобой.
Мой взор глубок, хотя не радостен,Но не горюй:Он будет холоден и сладостен,Мой поцелуй.
Он веет вечною разлукою, —И в тишинеТебя, как мать, я убаюкаю:Ко мне, ко мне!»
И совершаются пророчества:Темно вокруг.О, страшный ангел одиночества,Последний друг,
Полны могильной безмятежностьюТвои шаги.Кого люблю с бессмертной нежностью,И те – враги!
Есть радость в том, чтоб люди ненавидели,Добро считали злом,И мимо шли, и слез твоих не видели,Назвав тебя врагом.
Есть радость в том, чтоб вечно быть изгнанником,И, как волна морей,Как туча в небе, одиноким странникомИ не иметь друзей.
Прекрасна только жертва неизвестная:Как тень хочу пройти,И сладостна да будет ноша крестнаяМне на земном пути.
Morituri
Мы бесконечно одиноки,Богов покинутых жрецы.Грядите, новые пророки!Грядите, вещие певцы,Еще неведомые миру!И отдадим мы нашу лируТебе, божественный поэт…На глас твой первые ответим,Улыбкой первой твой рассвет,О, Солнце, будущего, встретим,И в блеске утреннем твоем,Тебя приветствуя, умрем!
«Salutant, Caesar Imperator,Te morituri». Весь наш род,Как на арене гладиатор,Пред новым веком смерти ждет.Мы гибнем жертвой искупленья,Придут иные поколенья.Но в оный день, пред их судом,Да не падут на нас проклятья:Вы только вспомните о том,Как много мы страдали, братья!Грядущей веры новый свет,Тебе от гибнущих привет!
Голубое небо
Я людям чужд и мало верюЯ добродетели земной:Иною мерой жизнь я мерю,Иной, бесцельной красотой.
Я верю только в голубуюНедосягаемую твердь.Всегда единую, простуюИ непонятную, как смерть.
О, небо, дай мне быть прекрасным,К земле сходящим с высоты,И лучезарным, и бесстрастным,И всеобъемлющим, как ты.
Одиночество
Поверь мне – люди не поймутТвоей души до дна!..Как полон влагою сосуд —Она тоской полна.
Когда ты с другом плачешь – знай:Сумеешь, может быть,Лишь две-три капли через крайТой чаши перелить.
Но вечно дремлет в тишинеВдали от всех друзей —Что там, на дне, на самом днеБольной души твоей.
Чужое сердце – мир чужой,И нет к нему пути!В него и любящей душойНе можем мы войти.
И что-то есть, что глубокоГорит в твоих глазах,И от меня – так далеко,Как звезды в небесах…
В своей тюрьме – в себе самом,Ты, бедный человек,В любви, и в дружбе, и во всемОдин, один навек!..
«И хочу, но не в силах любить я людей…»
И хочу, но не в силах любить я людей:Я чужой среди них; сердцу ближе друзей —Звезды, небо, холодная, синяя дальИ лесов, и пустыни немая печаль…Не наскучит мне шуму деревьев внимать,В сумрак ночи могу я смотреть до утраИ о чем-то так сладко, безумно рыдать,Словно ветер мне брат, и волна мне сестра,И сырая земля мне родимая мать…А меж тем не с волной и не с ветром мне жить,И мне страшно всю жизнь не любить никого.Неужели навек мое сердце мертво?Дай мне силы, Господь, моих братьев любить!
Любовь-вражда
Мы любим и любви не ценим,И жаждем оба новизны,Но мы друг другу не изменим,Мгновенной прихотью полны.
Порой, стремясь к свободе прежней,Мы думаем, что цепь порвем,Но каждый раз всё безнадежнейМы наше рабство сознаем.
И не хотим конца предвидеть,И не умеем вместе жить, —Ни всей душой возненавидеть,Ни беспредельно полюбить.
О, эти вечные упреки!О, эта хитрая вражда!Тоскуя – оба одиноки,Враждуя – близки навсегда.
В борьбе с тобой изнемогаяИ все ж мучительно любя,Я только чувствую, родная,Что жизни нет, где нет тебя.
С каким коварством и обманомВсю жизнь друг с другом спор ведем,И каждый хочет быть тираном,Никто не хочет быть рабом.
Меж тем, забыться не давая,Она растет всегда, везде,Как смерть, могучая, слепаяЛюбовь, подобная вражде.
Когда другой сойдет в могилу,Тогда поймет один из насЛюбви безжалостную силу —В тот страшный час, последний час!
Одиночество в любви
Темнеет. В городе чужомДруг против друга мы сидим,В холодном сумраке ночном,Страдаем оба и молчим.
И оба поняли давно,Как речь бессильна и мертва:Чем сердце бедное полно,Того не выразят слова.
Не виноват никто ни в чем:Кто гордость победить не мог,Тот будет вечно одинок,Кто любит, – должен быть рабом.
Стремясь к блаженству и добру,Влача томительные дни,Мы все – одни, всегда – одни:Я жил один, один умру.
На стеклах бледного окнаПотух вечерний полусвет. —Любить научит смерть однаВсё то, к чему возврата нет.
Проклятие любви
С усильем тяжким и бесплодным,Я цепь любви хочу разбить.О, если б вновь мне быть свободным.О, если б мог я не любить!
Душа полна стыда и страха,Влачится в прахе и крови.Очисти душу мне от праха,Избавь, о, Боже, от любви!
Ужель непобедима жалость?Напрасно Бога я молю:Все безнадежнее усталость,Все бесконечнее люблю.
И нет свободы, нет прощенья,Мы все рабами рождены,Мы все на смерть, и на мученья,И на любовь обречены.
Пустая чаша
Отцы и дети, в играх шумныхВсё истощили вы до дна,Не берегли в пирах безумныхВы драгоценного вина.
Но хмель прошел, слепой отвагиПотух огонь, и кубок пуст.И вашим детям каплей влагиНе омочить горящих уст.
Последним ароматом чаши —Лишь тенью тени мы живем,И в страхе думаем о том,Чем будут жить потомки наши.
Волны
О если б жить, как вы живете, волны,Свободные, бесстрастие храня,И холодом, и вечным блеском полны!..Не правда ль, вы – счастливее меня!
Не знаете, что счастье – ненадолго…На вольную, холодную красуГляжу с тоской: всю жизнь любви и долгаСвятую цепь покорно я несу.
Зачем ваш смех так радостен и молод?Зачем я цепь тяжелую несу?О, дайте мне невозмутимый холодИ вольный смех, и вечную красу!..
Смирение!.. Как трудно жить под игом,Уйти бы к вам и с вами отдохнуть,И лишь одним, одним упиться мигом,Потом навек безропотно уснуть!..
Ни женщине, ни Богу, ни отчизне,О, никому отчета не даватьИ только жить для радости, для жизниИ в пене брызг на солнце умирать!..
Но нет во мне глубокого бесстрастья:И родину, и Бога я люблю,Люблю мою любовь, во имя счастьяВсе горькое покорно я терплю.
Мне страшен долг, любовь моя тревожна.Чтоб вольно жить – увы! я слишком слаб…О, неужель свобода невозможна,И человек до самой смерти – раб?
Двойная бездна