что огромное спасибо Вике, что она улаживала эти моменты. А то я смутно представлял, что было, если бы я так и не явился ни на один зачет.
Забрал зачетку и вошел в аудиторию один из первых. Со мной были Вика, Маша, Юля и Наташа. Пошел отвечать вторым. Хоть мне и повезло с билетом – один из вопросов касался творчества Лермонтова, – но все равно добивал ответ до идеала. Получил пять и довольный пошел домой.
На парковке меня перехватила Маша, оценила новую машину и отметила мой нездоровый цвет лица. Я не пожелал вдаваться в подробности, она и не настаивала.
Дома закинулся тремя таблетками и сел за дневник. Что еще могу отметить – выровнялся почерк.
Главное – загрузить мозг. Так легче отключаться от самобичевания.
Сейчас поем и с новыми силами засяду за подготовку к следующему экзамену – психология. Он будет через неделю, двадцать третьего числа. Всего сорок восемь вопросов, и большая часть была дана на самостоятельное освоение. Что я, естественно, не делал, в отличие от других дисциплин. Поэтому надеюсь, что мне этого времени хватит для подготовки и изучения хотя бы половины. А там уже буду надеяться на везение, случайность и фортуну.
23 июня, вторник
Психологию сдал очень быстро. Нас запустили всей группой в одну аудиторию, каждый взял билет, лист бумаги и отправился на свое место. Что касаемо вопросов, то один я знал отлично, а второй пришлось списать. Самое обидное, что формулировка вопроса была не ясна, а когда нашел ответ, стал переписывать на чистовик, то понял, что мог бы догадаться и сам, если бы не так узко воспринимал вопрос. Принимали ответ письменно в чем есть несравнимый плюс. Я написал все доходчиво, почерк позволил писать все еще и разборчиво. Сдал. Дождался, когда прочтут мою работу, оценят, мельком взглянут на успеваемость во время всего семестра и поставят – «отлично».
Когда только приехал в университет, то застал нескольких человек, мы обсудили оставшиеся экзамены, перемыли кости преподавателям и поделились планами на лето. Егора и Таси не было. Они пришли позже. Вместе. И сели за одну парту. Значит Тася приняла его. А он должно быть рад. Рад, что съездил мне по лицу. Интересно, он ей об этом рассказал?
И если да, то предстал в глазах Таси героем? Что она ответила на его гордое «я отомстил за тебя этому ублюдку»? Или она не знает? Но ее взгляд выражает глубокое сочувствие. Я понимал, что ничего хорошего не сделал для нее, а лишь разжег в ней то неистовое тепло, а потом окатил холодной водой. Но в глазах не сверкала ненависть, наоборот, в них отражалась печаль. Ее сложно описать, подобрать необходимые эпитеты, этот взгляд легко узнать, его даже можно почувствовать.
Но Егор на меня не смотрел. У него вечно дергался нос, словно его раздражает здесь запах, однако я понимал, что причиной являлся я. Он так демонстративно показывал, что я ему неприятен и если бы какая-либо другая ситуация была, то он с удовольствием опять набросился бы на меня с кулаками. Мне в общем‐то все равно, но вот это самое публичное выступление меня раздражало. Просто сжал зубы и решил не выяснять отношения.
Больше всего интересует, откуда он столько силы воли взял, что без страха пошел колотить друга. За дело. Да, я это заслужил. Но я ведь его друг. В этот момент заныла спина – до сих пор не прошел синяк от стула.
29 июня, понедельник
Четыре часа до экзамена, я еще не ложился.
Днем сидел и готовился к предстоящему экзамену. В общем‐то волноваться не было смысла, там проверяют именно практику, с ней у меня никаких проблем нет, а теорию более‐менее знал. В это время мне позвонила Маша и предложила прогуляться. А ведь я совсем забыл, что сегодня день города. Решил, что пройтись было бы весьма неплохой идеей, тем более, что немного устал от четырех стен. Я согласился.
Мы встретились в центре. Проспект был перекрыт, по нему гуляли сотни людей; стояла сцена, на ней исполняли номера ансамбли, играла громко музыка; много семей шло со своими детьми, папы на шее везли малышей, те улыбались, размахивая воздушными шариками. Я купил нам с Машей по мороженому, и пошли гулять. Разговаривали обо всем и не о чем. Непринужденно. А главное – никаких вопросов.
Без четверти одиннадцать обещали салют, смотреть его лучше с набережной, поэтому, перекусив в кафе, мы направились туда. Никогда бы не подумал, что в городе столько народа! Помимо огромного количества людей в центре, парках, торговых центрах – по любому кто‐то еще работает сегодня или по неким причинам сидит дома, или еще где‐то проводит время – необъятная толпа еле разместилась на набережной, столько же свешивалось с моста, казалось, что еще мгновение и кто‐то сорвется в реку.
Мы нашли удачное место, откуда можно любоваться салютом. Я увидел Тасю. Она такая же грустная. Рядом Егор. Смеется, пытается взять ее за руку, приобнять. А она не реагирует. Они остановились впереди нас в метрах двадцати, ничего не заметили. И хорошо. Было бы неприятно, если бы они обратили внимание на меня с Машей. Как минимум, Егор бы сразу расправил крылья, стал бы вливать в уши Тасе все самое отвратное, что смог бы придумать на мой счет. Да и без него бы проблем хватило. Я стою с другой девушкой, что первое может прийти в голову? Конечно. Именно то, что я променял Тасю на Машу, бросил одну, потому что мне наскучило и захотелось чего‐то нового с другой. Что я последний урод, который играет чувствами, эгоистичная тварь, что мыслит весьма примитивно и узколобо. Никто не подумает по‐другому потому, что это неинтересно. Из реальной ситуации нельзя соткать сплетни, строить грязные и пошлые предположения. Это всего на всего случайная действительность.
Раздались залпы. Темное небо озарилось золотом. По ушам била музыка и в такт взрывались краски на небе. Загрохотало танго и салют в его страстном темпе запестрил над водой. Кажется, выстрел отзывался в грудной клетке, клокотало все, душа впервые за последние дни подавала хоть какие‐то признаки жизни. Я был очарован ослепительным сиянием, которое продолжалось около получаса. Все визжали, свистели, кричали «ура!», смеялись.
После салюта гомон перекрывал уже тихую музыку, что всегда играла на городской набережной.
Машинально посмотрел в сторону Егора и Таси, чтобы убедиться, что они не ушли, однако надеялся, что ей наскучило и она ушла, оставив Егора в одиночестве. Или она ушла, а он поплелся за ней, пропустив тем самым салют. Нет. Они не ушли. Стояли все там же и о