бы отдушиной, хотя как сказать…
8 Марта – особый день. Тота просто обязан мать поздравить, и она ждет его звонка в театре.
– Ты и сегодня работаешь? – удивлена мать. – Что это за работа? Так ты просто торгашом стал?! Мой сын – торгаш!
– Нет, я президент фирмы, точнее компании.
– У президента фирмы, тем более компании, должно быть всё, даже самолет, чтобы полететь повидать мать.
– Всё, я завтра же вылечу.
– Нет! – говорит тогда мать. – Не приезжай. Здесь всё хуже и хуже. Бардак. Народ, даже чеченцы, отсюда уезжают. Зал пустой. Никто на спектакли и концерты не ходит. А ведь без театра, без искусства и культуры, как быть?!
– Нана, брось всё. Приезжай сюда. Пожалуйста.
– Нет! Если и я уйду, то театру конец!
– Так ведь в театр никто не ходит.
– Не ходят, потому что спектакли сегодня на улице, а к власти пришли артисты.
Долгая пауза.
– Значит, артист не может быть у власти? – с легкой иронией спрашивает сын, на что мать строго отвечает:
– Артист должен быть и может быть только на сцене, где, даже умирая, признаются в любви. А артистизм во власти – горе народу!
Вновь наступила пауза. Тота не мог с ходу эти постулаты усвоить, а мать вдруг опять огорошила:
– У тебя с этой контакт есть? – Она и имя не назвала, но Тота понимает, о ком речь.
– Нет.
Вновь долгая пауза.
– Даже не знаю, почему-то я постоянно о ней думаю.
А вот Тота в тот период об Иноземцевой не думал, ему и некогда было о ней или о ком-либо ещё думать – работа занимала все силы, всё время и все мысли. Однако слова матери были сказаны не просто так, и ему стало совестно, ведь у Иноземцевой никого нет.
В тот же день Тота решил послать Иноземцевой телеграмму, заодно поздравить с Женским днем, но, оказывается, в закрытые учреждения телеграммы посылать нельзя. Написал письмо. Короткое. И забыл. Про Даду Иноземцеву вновь забыл, потому что там «убийство из ненависти», да и работы у него невпроворот… А тут от неё письмо, очень короткое и, что самое удивительное, несколько слов – приветствие, благодарность – на чеченском языке. А суть лишь одна – всё нормально. Зато у Тоты теперь не всё нормально. В справке МВД указано, что национальность Иноземцевой Дады – чеченка, и в письме она уже пишет по-чеченски. Да и вообще, он обязан ей помочь. А как? Чем?
А тут случай: неожиданно Султан позвонил с просьбой сдать в аренду территорию для его знакомых.
– Без проблем, – ответил Болотаев и, сообразив, что у Султана приличный срок заключений, с ходу стал рассказывать о своих проблемах.
– Она что, чеченка? – перебил его Султан.
– Теперь получается, что да.
– Близкая тебе?
– Да. – Теперь Тота не рад, что затеял этот разговор.
– Тогда не по телефону… Я сегодня уезжаю. Дела. К тебе на днях зайдет от меня человек.
* * *
Сидит Тота Болотаев в тюрьме и думает: ну ни в чём ему в жизни не повезло. Особенно с народом. Всё-таки что ни говори, а советская власть выпестовывала личности, и к 90‐м годам чеченцам было чем гордиться.
Наконец-то первым секретарем обкома КПСС, а точнее первым лицом в республике, впервые был избран чеченец. Министром СССР стал чеченец. И председателем Российского парламента, вторым человеком в стране, тоже стал чеченец.
Так это только в политике, а ведь и в иных сферах были свои лидеры. К примеру, Султан… Вот был бы жив Султан или хотя бы был такой, как он в свое время, и Тота ни дня в тюрьме не провел бы. Однако времена изменились, а было ведь совсем по-иному.
На второй день после звонка Султана к Тоте подошёл пожилой, худой высокий мужчина с характерными манерами и аристократа, и блатного вора.
– От Султана. Серов, – сухо представился он. – Мне нужна максимальная информация.
Всё, что знал, а знал он немного, Болотаев про Иноземцеву рассказал.
– М-да, – задумался Серов. – Сто пятая – довольно серьезно. Пока что вытащить практически невозможно.
– Так я и не прошу вытащить, – извиняется Тота.
– А что вы хотите?
– Ну хотя бы узнать что да как. Может, как-то помочь.
– Вы хотите свидания?
– А можно? – выдавил Тота.
– Посмотрим, – как будто это эксперимент, сказал Серов, прощаясь. И по мнению Болотаева, этот эксперимент наглядно показал суть времени, а точнее, кто правит в стране. Ибо на его официальный запрос в МВД пришёл очень скупой ответ: только через четыре месяца. А криминальный мир уже через неделю и при этом так исполнил просьбу, что Тота вовсе не рад, да вынужден сердечно благодарить и непременно исполнить, потому что Серов сообщил:
– По данному сроку максимум что можем. Во-первых, вот копия уголовного дела, на всякий случай. А во-вторых, на майские праздники ей и вам подарок. С 27 по 30 апреля – трое суток свидание. В 9 утра 27‐го вы должны быть на проходной – просто предъявите паспорт. Вас будут ждать.
От последней услуги он просто огорошен, и единственно, что мог сказать:
– Сколько я вам должен?
– Вы о чем? – удивился Серов. – Имя Султана… – Он