— Да, пожалуй, и что из этого?
— Думаю, вот не развеяться ли нам поисками железного острова.
— Чёрт, в самом деле, я с этими сюрпризами от пароходства совсем забыл, что нас ждёт такое великолепное приключение.
— Ага, и в такой великолепной компании, как Жанна! Простая душа, которую вы постарались втянуть в нашу авантюру.
Капитан с подозрением покосился на меня. Не издеваюсь ли я над ним и его слабостью к этому синеглазому сокровищу из вернского кабака. Но уличить меня в подвохе не удалось. Физиономию он узрел честную и открытую. Глубоко вздохнул и спросил:
— Что, здорово заметно?
— Не здорово, а для постороннего, вообще, ваша невинная страсть невидима, но мы же с вами не посторонние люди уже довольно давно. Тем более что и Жанна мне не чужой человек. Но об этом лучше даже и не задумываться, чтобы умом не рехнуться.
— С чего бы это?
— Неужели сами не догадываетесь? Мы все, включая даже Анну Петровну, влюбляемся в порождение собственных же фантазий или фантазий друг друга. Причём совсем не платонически. Хотя с другой стороны, мне, например, ничего другого и не желается. Есть от чего голове пойти кругом.
— Интересно было бы взглянуть на объект твоих желаний, ради которого ты на Жанну перестал покушаться.
— Вот, пожалуйста, ещё один страждущий зрелища женской красоты и совершенства. Учитель меня всё время донимает этим вопросом. Вы уж сговоритесь как-нибудь вместе склонить Ахмеда пустить вас в свой мир. Не водить же вас на смотрины поодиночке.
— Ахмеда? С ним-то всё просто. Фруктовые тортики с ним творят чудеса. Он сам-то здесь?
— Здесь.
— Тогда зайдём в гастроном, захватим Александра и нагрянем к Ахмеду. Совершенно случайно, разумеется, и без всяких задних мыслей. Нужно же договориться с ним о подвозе золота к Аркадию Семёновичу.
— Ну и мудрецы же вы с Александром. Вы придумали предлог, чтобы завязать разговор с Ахмедом, а у Александра наготове идея, как вынудить старика пустить вас в свой древний Багдад. Я в этом жульничестве участвовать не буду. Сами втирайтесь к нему в доверие.
Александр оказался уже дома и обрадовался такому представительному единомышленнику, как Капитан. Первую линию препятствий — проникновение в жилище Ахмеда заговорщики слёту преодолели при помощи пары тортиков.
— Ахмед, — начал Капитан, садясь за стол, — нам бы завтра опять попользоваться ржавой жилконторской телегой.
— Опять для той же цели?
— Точно.
Ахмед глубоко задумался.
— Есть какие-то трудности с этой телегой? — забеспокоился Капитан.
— С телегой-то — нет. Просто я сопоставляю пустяковость вопроса с наличием передо мной двух больших фруктовых тортиков и предвижу какой-то подвох в странном несоответствии одного с другим.
— Ты нас в чём-то подозреваешь?
— Не подозреваю, а просто уверен, что Александр молча мнётся не просто так. Что-то вам от меня нужно кроме ржавой телеги.
— Я так и думал, Капитан, что Ахмед вашу с Александром затею расколет в один момент. Нашли, кого за нос водить! Саша, раскрывайте уж ваши краплёные карты.
— Знаешь, Ахмед, мы много слышали и читали о чудесах восточного базара. Но, сам понимаешь, слышать и видеть совсем не одно и то же. Не согласился бы ты показать его нам в натуре. Интересно ведь.
— Базар?
— Ага.
— Восточный?
— Именно.
— С Капитаном?
— Так точно.
— Жулики вы и больше никто! Старого Ахмеда облапошить хотите. Уж от вас-то, Капитан, никак не ожидал такого неуклюжего предлога проникнуть в мой мир. Вы же поплавали везде и на Востоке были не раз. Эти базары исходили вдоль и поперёк. Нет, тортики-то я съем, конечно, а на свой базар вас не поведу. Впредь врать старику не будете.
— Ахмед, — подал я голос, — они просто стыдятся признаться, что им очень хочется поглазеть на Зубейду.
— Да ну? Это совсем другое дело. Такому если возразишь, то Аллах покарает за грех. А то базар, базар! Нашли, за что зацепиться. Своди их, Сергей. Покажи своё чудо. Я с вами не потащусь. Только во что бы их одеть?
— Да пусть так и идут. Мы же только на часок до базара и обратно. Капитан свой китель с галстуком здесь бросит. Всё равно там в нём жарко будет. Сойдут за только прибывших иностранцев. Александр, ты пиджачишко-то свой тоже здесь оставь — упаришься в нём. Башмаки прямо сейчас снимите.
* * *
Голос имама, читающего дневную молитву, гулко разносится под сводами мечети.
— Красота-то какая, — шепчет Александр, озираясь вокруг. — А нас тут не разорвут на части, как иноверцев, осквернивших своим присутствием религиозную святыню?
— Не беспокойся. Ахмед позаботился о том, чтобы религия в его мире была бы более терпимой, чем в нашем общем.
— Значит, можно без опаски осмотреться, — заключил Капитан. — Я тоже ни разу не видел мечеть изнутри.
— Можно. Только свою обувь не держите на виду. Спрячьте за спину. Нормальные люди оставляют её у входа в мечеть. Что поделаешь, если вы ненормальные и я вместе с вами.
Впрочем, на нас никто и внимания не обращает. "Аллах акбар" важнее каких-то чудаков слоняющихся по мечети с вытаращенными от восторга и удивления глазами. В доме Аллаха и должно быть удивительно.
— Ух ты! — воскликнул Александр, когда мы, выйдя из мечети, окунулись в уличную жару. — Ну и парилка! А это что за изящное строение.
— Дворец Гарун-аль-Рашида.
— Того самого?
— Того самого.
— Небось, ты и с ним знаком? Как он?
— Знаком. Да, так себе. Прохиндей ещё тот, но ужиться с ним можно.
— А кто ещё здесь есть? — поинтересовался Капитан.
— Синдбад, Аладдин, Шехерезада, Багдадский вор, Али-баба.
— Надо же, какая чудесная у нашего Ахмеда тут компания. Интересно, наверное.
— Ещё бы! Но ладно, двинемся-ка на базар.
Через базарную толпу бесполезно проталкиваться. Через неё можно только проскользнуть, а для этого опыт нужен. Поэтому я иду впереди и тяну за собой Александра, а тот Капитана. Вот и фарфоровая лавка Ахмеда.
— Здравствуй, Мустафа.
— Салам, Сержи-сахеб.
— Не покажешь моим друзьям последние товары?
— Посуду или фигурки?
— Фигурки.
Очарование китайского фарфора охватывает любого, взявшего его в руки. Долго, затаив дыхание, рассматриваем разные предметы, под всё понимающим взглядом Мустафы. Капитану понравилась старательно вылепленная и изящно раскрашенная китайская джонка. Парус настолько тонок, что звенит как колокольчик, если чуть щёлкнуть его ногтём. Просто удивительно, что статуэтку довезли из такой дали, не разбив по пути. А Александр никак не может выпустить из рук очаровательную китаянку с лотосом и зонтиком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});