чем в одной безразмерной рубахе, сверкая голой задницей.
Эрик за это время успел справиться с дверью. Щелчок пальцев — и камень весом в тонну отлетел в сторону, как пушинка. А я уже прикидывала в уме, как разбивать стекло и лезть через окно. Свыкнусь ли я когда-нибудь с этой неизведанной стихийной силой, доступной этому мужчине?
— Куда мы пойдем? — спросила я.
— Здесь рядом есть лестница, которая выведет нас на верхние уровни. Попробуем там выбраться наружу. Ты в порядке?
— Да, наверное.
— Рин, — он обхватил мое лицо руками. — Все хорошо. Ты со мной. Помни об этом. Я не допущу, чтобы ты пострадала.
Я кивнула, осознав, что вся трясусь. В те несколько минут, что я провела без него, мне было очень страшно. С ним, наверное, я смогу выжить.
— Идем?
— Да.
Мы шагнули за дверь.
Каменную пыль снесло ветром, а о недавнем обвале напоминали только булыжники, заполонившие площадь. Соседний с нашим дом уже исчез, погребенный под завалом.
— Наш рухнет, как только мы окажемся в безопасности, — сказал Эрик. — Идем. И я отпущу стихию.
Я поспешила за ним, крепко сжимая его горячую ладонь. Каждая мышца на обнаженной спине была напряжена, словно он удержал дом от обрушения своими же руками. В каком-то смысле так и было. И это стоило чертовски многих усилий, даже для Эрика, поскольку раньше он не имел дел с чуждой ему стихией.
Вниз с грохотом падали камни, и Эрик ускорил шаг.
— Их слишком много, — процедил он. — Скорее, Рин.
Они падали в каких-то сантиметрах от нас, отскакивая от невидимой преграды, словно над моей головой кто-то раскрыл защитный зонт. И я знала, кто.
Лестница уже виднелась впереди, когда огромный дракон влетел в стену над нами и снес крыльями несколько каменных перекрытий.
Эрик оттолкнул меня к стене, закрывая собой. Я зажмурилась, ожидая удара. Все грохотало, ломалось и трескалось. Дракон взревел от боли. Ударил крыльями, снося остатки каменных колонн.
Камни рушились рядом, но ни один не упал на нас.
Я чувствовала, как Эрик и сам превратился в камень, таким твердым стало его тело. Снова подул ветер, снося пыль и мелкую щебенку в сторону. Наверное, впервые, в этот самый момент, я в полной мере осознала, насколько огромной силой он владел. И впервые ощутила тот трепетный, благоговейный ужас, который испытывали все жители Гийлира, глядя на него.
Я вспомнила, как бежала от него в одной простыне и как обзывала городским сумасшедшим. Уже тогда он мог размазать меня по щелчку пальцев, уничтожить, связать и сдать на руки гвардейцам Чертога, но ничего из этого не сделал, потому что знал с самого начала, кто я для него, но сопротивлялся этому знанию, как мог.
А теперь принял и смирился. Признал. А истинная пара для дракона всегда значила очень многое. Почти все. Я кожей чувствовала, что он сделает все, чтобы не дать мне умереть. И вряд ли те драконы в Чертоге, чьи истинные пары умирают у них на глазах, от их же действий, были рады этому. И вряд ли благополучно жили после убийства и крови истинных на своих руках, но проклятие короля было сильнее. Эрик смог остановиться в самый последний момент, но другие — нет. И сколько пар за триста лет могли жить счастливо, но вместо этого выбрали крылья?
Мы хотели бежать? Спрятаться ото всех? Теперь я отлично понимала, что мы не можем так поступить.
Эрик — тот, кто может уничтожить этот мир, но еще он тот, кто может изменить его. И сейчас, когда вокруг нас грохотала и рушилась подземная крепость, а мы были все еще живы, я впервые поверила в то, что он справится. Выдержит.
Он рожден для этого.
Дракон продолжал разносить верхние уровни крепости, пытаясь взлететь, но даже сквозь оглушающий грохот я услышала вой. Полный боли и отчаяния.
Каменные прислужники.
Я медленно повернула голову влево, где обвалилась одна из стен, открывая вид на каменоломню. Или тюрьму. Или камеру пыток? Каменные прислужники, скованные цепями из зачарованного металла, безрезультатно рвали цепи и кандалы. И выли так, что волосы вставали дыбом.
Гордая стихия земли была сломлена и уничтожена руками Вайса. Его метод создания стихийных драконов не считался с чувствами камней. И если бы мне кто-то сказал об этом совсем недавно, я бы тоже усмехнулась. Но то я. Пришлая попаданка. А стихийный шаман, уроженец Гийлира, не мог не знать, насколько сильно он измывался над прислужниками, требуя от них выполнения его приказов.
— Бежим! — крикнул Эрик за мгновение до того, как мир вокруг превратился в адское пекло. — Сейчас!
В ту же секунду дракон взмыл к потолку, выдыхая раскаленное пламя.
Эрик втолкнул меня в расщелину, в которой оказались ступени той самой лестницы, заваленной обломками, до которой мы так и не добежали. Потащил меня за собой вверх, перепрыгивая через ступени. Пот лился с него градом. Бронзовая кожа блестела, покрытая пылью, сажей и мелкими царапинами.
Стоило ему щелкнуть пальцами, и куски породы, как покорные придворные, отлетали в сторону, уступая ему дорогу. А в дыры в стенах проникало пламя.
Стихийный дракон все-таки поджег крепость. Сотворенный в этих стенах, он их и уничтожил.
Мы вбежали на последний уровень, и, на миг обернувшись назад, я увидела, как внизу полыхает площадь.
— Почему? — выдохнула я. — Почему он это сделал?
— Стихии отказались подчиняться Вайсу.
Эрик захлопнул за нами железную дверь, отрезав нас от пожара, и мир погрузился в темноту.
— И кому они теперь подчиняются?
— Мне.
Еще одна дверь, и мы вышли в комнату, обставленную тяжелой деревянной мебелью. Половина комнаты уцелела. А вот другая половина обвалилась. Багряный ковер так и свисал наполовину над пропастью.
Я подняла глаза — точно такие же комнаты возвышались над нами. Казалось, кто-то просто рубанул по горной крепости, как по торту, разрезав ее пополам.