ждут с распростертыми объятиями в Чертоге.
И даже это было не все, чем могло обернуться уничтожение Сердца.
Неужели именно это Вайс видел, когда сказал, что Лиза выживет? Видел, как Эрик разносит артефакт?
Я кашлянула и тоже пригубила вина.
— Как быть с тем, что сейчас Сердце скрепляет отношения между драконами и стихиями Гийлира? И что только Сердце сдерживает стихии от того, чтобы не начать снова воевать друг с другом?
— Вижу, ты не теряла времени даром и изучила историю нашего мира, — растянул бледные губы Вайс, обнажая бордовые зубы.
Может быть, он просто пьет много сладкого вина, поэтому у него такие темные зубы?
Вайс отставил в сторону опустевший бокал.
— Действительно, — согласился он, — огонь ненавидит воду, ветер проклинает огонь, земля преграждает путь воде, а жизнь борется со временем. До прихода в этот мир драконов, Гийлир был миром хаоса и вечной ненависти, и только первые драконы усмирили стихии, заставив их прекратить борьбу и подчиниться себе. Драконы скрепили этот договор Сердцем Стихий, которое позволило всем стихиям сосуществовать в равновесии, и только тогда Гийлир обрел покой. И если уничтожить Сердце, то мир снова вернется к прежнему хаосу. Этому нас учили легенды и этим пугали шаманы. И это могло быть правдой, если бы... не осколок в сердце Эрика.
Вайс повернул лицо к Эрику.
— В каком смысле? — тихо спросила я.
Вайс откинулся на спинку стула и продолжил:
— Во всем Гийлире только Эрику по силам уничтожить Сердце, но также только он может удержать стихии в миг, когда они обретут свободу. В его сердце осколок самого могущественного стихийного артефакта. И его не просто так боятся все живые на этом свете. Еще ребенком, он выдержал сражение шести стихий внутри себя и выжил. Сейчас он способен на большее. Сейчас он может стать тем, кто будет управлять всеми стихиями разом.
Эрик играл желваками, пока Вайс продолжил говорить:
— Эрик может усмирить стихии, заставив все шесть подчиняться ему одному. Гийлир не знал такого. Каждый шаман с самого детства роднится с одной стихией и только, и все они слишком слабы для того, чтобы выдержать все шесть. Но глупцы из Чертога не хотят терять власть, которой их наделила Этель, и рассказывают небылицы о том, что Культ хочет уничтожить этот мир, но на самом деле это не так. Я просто пытаюсь вернуть драконам крылья, а еще остановить бессмысленную бойню ни в чем невиновных мужчин и женщин. И заодно вернуть трон тому, кто действительно достоин этого. Я долго ждал этого часа, и теперь время пришло. Пора сделать окончательный выбор, Эрик. Ты можешь продолжить прятать голову в песок и шляться по окраинам, или наконец-то сделаешь то, для чего ты был рожден.
Глава 20
Эрик резко поднялся, и ножки его стула со скрежетом проехались по каменному полу. Он замер перед последним гобеленом с горой осколков и пустым троном.
Каково Эрику смотреть на собственное будущее, которое предначертано и даже выткано на коврах? Ведь вряд ли этот гобелен с таким сюжетом единственный в этом мире.
— Перед тем, как освободить меня, Этель взяла с меня обещание, — произнес Эрик. — Что я никогда не сделаю того, что хочет Культ.
Он снова назвал ее по имени. Разумеется, учитывая, какая кровь текла в его жилах, он имел на это полное право, но что-то мне подсказывало, что помимо происхождения было что-то еще, что связывало его с королевой.
А еще я понимала, что королева не была всего лишь глупой женщиной, которая могла верить пустым обещаниям. Их связывало нечто большее, что позволило ей поверить ему и дать свободу.
Я снова поежилась, и ощутила, как прислужник стал еще на шаг ближе ко мне.
— Сомневаюсь, что Этель до сих пор помнит об этом. Ты давно не видел ее, а власть меняет людей, — отозвался Вайс. — Боюсь, что только ты держишься за обещания. К тому же… Вы были детьми и сами выдумали вечную любовь и героизм во имя нее. Ни она, ни ты не являетесь истинной парой друг другу.
Я окаменела.
Вот почему Эрик вообще оставался в живых. Любовь у них с королевой. Вот только была или все еще оставалась, если Эрик до сих пор так предан этой женщине?
Вайс тоже поднялся из-за стола и встал рядом с Эриком, устремив слепые глаза на гобелен.
— Есть только один способ снять проклятие, Эрик. Каждый дракон Гийлира знает это, и они поймут, когда ты вернешь им небо. Именно ты должен уничтожить Сердце. Подумай об этом, тебе ведь даже не придется убивать Марину, чтобы вернуть крылья! Ты летал в детстве, и как только проклятие будет снято, получишь свои крылья обратно.
Это ж как мне повезло! Ему даже не нужно убивать меня, чтобы получить крылья…
Тут меня, как током ударило. Я вскочила, глядя на Вайса.
Эрик нахмурился.
— Ты не можешь знать наверняка истинная она мне или нет, — произнес он. — Только Сердце определяет пару, не ты.
— Как скажешь, Эрик, — растянул в улыбке губы Вайс.
Эрик перевел взгляд с королевы на гобелене на меня. Странное выражение лица не поддавалось объяснению или же я не хотела верить в то, что увидела. На долю мгновения мне показалось, что он сожалел о том, что я могу оказаться его истинной парой. Или удивлялся тому, что я вообще оказалась здесь. Эрик смотрел на меня так, как будто впервые видел. Как будто оценивал и сравнивал с женщиной, о которой в последнее время я слышала все чаще.
А после еще один раз взглянул на гобелен.
Секундный взгляд, но мне хватило и этого.
Эрик оказался здесь ради меня. Так он говорил. Но в то же время ради королевы он держался, как можно дальше от Чертога, а еще следовал обещанию и приводил ей связанных женщин, чтобы пополнить ряды ее