Солнечному балу, хотя уж ему-то следовало быть умнее.
Мэй
Мэй чувствовала на себе чужие взгляды. Хотя на улице стояла теплая погода, она зябко поежилась, завидуя артистам, которые носились по воздуху высоко над ней. Элидорцы любили ежегодную ярмарку, ей же казалось, что что здесь слишком шумно и слишком много народу. Раздражали и полотна шелка с тюлем, окружавшие ее ноги, и распроклятые каблуки ее модных туфель. Но Мэй не показывала своих чувств, напустила на лицо привычную маску и благодарно улыбалась, когда ее в очередной раз поздравляли с участием в открывающем танце.
Ее мать купалась в лучах внимания, представляя Мэй все новым и новым лицам и втягивая ее в разговоры с влиятельными лордами. Мэй видела в этом холодный расчет: вранова леди надеялась заручиться поддержкой влиятельных горожан, чтобы воспользоваться ею, как только Мэй заберет себе магию. С вежливой улыбкой на губах протягивая руку очередному пожилому лорду, Мэй мечтала о том, чтобы оказаться подальше от всей этой и толпы – и как следует сконцентрироваться на своей задаче.
– Король сегодня так хорошо выглядит! – воскликнула рядом с Мэй молоденькая девушка-сойка. – Будь у него крылья, он был бы идеален.
Мэй не смогла сдержаться и закатила глаза. Король тем временем, вместе со своей наглой свитой, растворился в толпе на другой стороне улицы, и Мэй не успела еще раз взглянуть на него.
– Остается совсем недолго. – Мать приблизилась к ней, чтобы поправить ее высокую прическу, и прошептала на ухо: – Ты знаешь, где вы встречаетесь с Ризом?
Мэй кивнула. Уж одно место она была в состоянии запомнить – хоть ее мать, по всей видимости, считала иначе.
– Он тебе все объяснит, – добавила она, и Мэй сделала шаг вперед, чтобы немедленно двинуться к месту встречи. Вранова леди крепко схватила ее за руку. – Мэй. Я знаю, у нас были свои трудности. – Она осеклась, и Мэй показалось, что на лице матери действительно мелькнула тень неуверенности. – Твой отец гордился бы тобой. Так же, как и я.
Мэй сглотнула. Более прекрасных слов она от матери не слышала. Их взгляды встретились, и возникло такое чувство, будто в их сердцах горит одна и та же боль.
– Спасибо, – тихо прошептала Мэй. Она сохранит это мгновение в своем сердце и никогда не забудет. – Увидимся позже.
Коротко сжав руку матери, она нырнула с толпу празднующих, облаченных в свои лучшие одеяния. Летали элидорцы в такие дни мало, чтобы не испортить прически, да и ниспадающие крупными фалдами юбки отнюдь не отличались практичностью.
Мэй, семеня на высоких каблуках, добралась до ближайшего поворота улицы, стащила в тени здания туфли и, осмотревшись по сторонам, исчезла в соседнем переулке. Быстрым шагом она прошла несколько улиц и остановилась перед маленьким домиком. Здесь она вновь оглянулась через плечо, но слежки не обнаружила.
Затем она постучалась в дверь: три удара, секундная пауза, а потом и еще два удара костяшками пальцев. Дверь тут же распахнулась, и Мэй нырнула внутрь, тщательно следя за тем, чтобы ничего не задеть и не оставить на платье предательских пятен.
Риз быстро закрыл за ними дверь. Бледный луноцвет тускло освещал помещение, изнутри выглядевшее таким же невзрачным, как и снаружи.
Обстановку составляли всего лишь стол с несколькими стульями и очаг, возле которого стояли два шкафа.
– Обошлось без хвоста? – спросил он, проверяя, плотно ли задернуты шторы.
– Да, – ответила Мэй.
Риз вытащил из внутреннего кармана своего искусно расшитого сюртука небольшой сверток. Развернув черную ткань, он протянул Мэй стержень пера примерно в двадцать сантиметров длиной, которому предстояло спрятаться в ее прическе под видом шпильки для волос. Вранова леди настояла на том, чтобы передача состоялась в условиях полной секретности – так никому в голову не придет особенно пристально разглядывать ее прическу.
– Верхняя часть осталась хранителям, а остальное заменили подделкой, – объяснил он.
Мэй крутила в руках половину пера Солнечного Орла. Оно был легким, полым внутри и таким острым, что из пальца Мэй выкатилась маленькая капелька крови, когда она прикоснулась к его острию.
– Ты уже придумала, как применишь его?
– Разумеется.
Мэй не только снова и снова повторяла в голове порядок действий, но и неоднократно практиковала его с платяной щеткой из своей гардеробной.
Она вернула стержень Ризу. Он протянул руку к ее волосам и осторожно вставил шпильку в ее прическу.
– Никаких отличий, – довольно сказал он и, отступив на шаг вперед, посмотрел на ее.
– Что такое? – раздраженно спросила Мэй.
– Ничего.
Она игриво ткнула его в бок – уж слишком хорошо она его знала, чтобы купиться на такое.
– Ты удивительно красива, – в конце концов ответил он.
Изумленная, она почувствовала, что краснеет.
– Будем надеяться, этого будет достаточно, чтобы отвлечь бескрылого.
Риз рассмеялся:
– Поверь мне, об этом можешь не беспокоиться. Говорю со знанием дела.
В этом Мэй не сомневалась – в «Клювестиях» постоянно сообщалось о новых пассиях молодого лебединого лорда.
– Ты справишься?
За прошедшие часы Мэй часто задавала себе этот вопрос. Они не знали, что произойдет со стержнем пера после его использования, и если им не повезет, то он придет в негодность.
Все зиждилось на том, что Мэй удастся усыпить бдительность бескрылого во время танца, пока не придет время действовать.
Во время игр богов она кое-что усвоила. Кто колеблется, тот проигрывает. Сейчас на ее плечах лежала судьба города, и она не собиралась отступать и упускать свой единственный шанс. Мэй решительно вздернула подбородок.
– Я готова, как никогда.
Она подаст королю руку, не отпрянет от его прикосновения и в решающий момент всадит ему стержень в грудь.
Спустя некоторое время, стоя в саду, Мэй разглядывала декоративные кустики, усыпанные цветами клумбы и деревья, ветки которых дарили приятную тень. Пятна солнечного света, падавшие сквозь листовой полог на землю, имели не обычную, округлую форму, а серпообразную – значит, луна уже почти наполовину проглотила солнце. Стемнело пока еще не сильно, но уже совсем скоро наступит кажущаяся ночь.
Журчание фонтана заглушалось голосами празднующих, которые стояли небольшими группками и общались между собой, вальяжно отпивая из изящных бокалов и то и дело поглядывая на небо сквозь специальные пленки, чтобы не обжечь глаза.
Слуга, балансируя на одной руке тяжелый поднос, предложил ей бокал ягодного вина, но Мэй, покачав головой, отказалась. Ей нужно было сохранять ясность мышления.
На некотором отдалении она заметила ястреба: тот оживленно общался с несколькими барышнями, которые восторженно ловили каждое его слово. Не иначе выпили слишком много вина, а может он им что-то подмешал – в