Да, против перемен Посад не устоял. Теперь же речь шла об угрозе свободной торговле — основе существования Посада как такового! Лад не раз перечитывал свои записи, вспоминал мельчайшие подробности разговоров с бизнесменами. Он чувствовал, что подобрался к чему-то очень важному, еще один шаг, и всё станет понятным. Только в каком направлении делать этот шаг?
Как-то за ужином, когда обсуждение дел дневных утихло, уступив место восхищению стряпней Сэра Тумака, Донд предложил совершить вылазку в город. Наковальня подозрительно на него посмотрел.
— Чего мы не видели в ночном городе?
— Здесь ночная жизнь кипит, — ответил Донд. — Засиделись вы за бумажной работой. Предлагаю вам проветриться. Да и делу это не помешает.
— А как же отдел развлечений? Предупредить надо...
— Брось, Лад. С каких пор ты стал беспокоиться по поводу инструкций каких-то? — поддержал Донда гоблин.
Лад согласился. Действительно, зачем прислушиваться к наставлениям, когда своя голова на плечах имеется. Интересно, что бы сказал на это Седобород? Лад тут же прогнал эту мысль. Седобород далеко, а Сэр Тумак рядом. Вон как глазки его блестят от предвкушения развлечений всяких.
Демонам пыльным строго наказали следить за домом.
— На посту не спать! — распорядился гоблин. — А коли сон начнет одолевать, будете жевать по зерну.
Он отдал им мешочек жареных зерен кофейных. После этого все были готовы. Донд на улице остановил такси и, когда все уселись, сказал шоферу:
— На Дробвей.
Ночной город шумел. Разноцветная реклама товаров и услуг била по глазам яркими вспышками. По улицам мчались повозки всех видов, от небольших, вроде такси, до огромных, высотой в два человеческих роста и длиной в три конных обоза, монстров, чье прозрачное чрево было набито людьми.
Они вышли из такси на Южном конце улицы.
— Движение дальше запрещено, — сказал шофер, отсчитывая сдачу.
Всюду стоял шум и гам. Праздные толпы текли в обе стороны улицы.
— Если Угол Стриженый — финансовый стержень страны, то Дробвей — стержень развлечений, — заметил Донд, уверенно направляясь в Северный конец улицы.
Он ловко маневрировал в людском потоке. Лад поражался его умению чувствовать себя естественно и невозмутимо в этом хаосе. Лада кто-то постоянно толкал, чей-то локоть больно ткнул под ребра. Он обернулся, и тут же получил по подбородку. Но хуже всего приходилось Наковальне. Мечплугович — мужик здоровый, в плечах широкий, в толпе дробвейской просто растерялся. Он натыкался на каждого встречного, при этом старался выглядеть не угрожающе, хотя всё его раздражало.
— Извините... Что? А, да, простите... Ммм? Да, толпа... Извините, я не хотел... Да, вы правы, давка ужасная... Лад!.. О, простите... Лад! Я больше не могу!.. Сам не толкайся! Что? Не вы?.. Л-а-а-д!
Гоблин поступил умнее. Он шел позади кузнеца, и ему доставались лишь редкие толчки, да и те от длинных рук самого Наковальни.
Лад догнал Донда.
— Куда мы идем?
— В клуб «Дробвейский осел», — ответил Донд. — Этот клуб принадлежит Синдикату.
— Людям Мафии?
— Ты хотел развлечений?
— Я не хотел. Это вы с гоблином на месте усидеть не можете!
— Брось. Мы не только развлекаться будем. Кое с кем о делах поговорим. Пока ехали, я слежку заметил. Нам предстоит бурная ночь.
— Что заметил? — не расслышал Лад.
— Следят за нами. Я часто уходил из посольства, и каждый раз за мной следили. И сейчас следят.
— Кто?
— Не знаю. В «Дробвейском осле» мы кое-что выясним. Публика там собирается разношерстная, так что затеряться в толпе труда не составит. А нам сейчас только это и нужно — уйти от слежки. Понял?
— Что тут не понять, — пожал плечами Лад. — Надо выбрать переулок потемнее, и подкараулить любопытных.
— Не всё так просто. За нами следят профи. Я чувствую слежку, но кто идет по следу, понять до сих пор не могу. А ведь я сам профессионал.
Лад холодок ощутил на спине. Если у тебя в побратимах ходит профессиональный убийца, то со временем некоторые вещи начинаешь видеть в ином свете. Если бы Наковальня похвалил другого кузнеца, Лад был бы рад за незнакомца, удостоиться похвалы Мечплуговича не так-то просто. Но когда Донд, профессионал от Мафии, буднично говорит, что за ними следят другие профессионалы, тут есть над чем задуматься. И не только задуматься, а даже испугаться!
«Дробвейский осел» оказался заведением из числа тех, в которые добропорядочным гражданам любой страны лучше не ходить. Таких отъявленных бандитских физиономий Ладу не доводилось еще видеть. А если учесть, что все эти типы непрезентабельной (откуда слово такое взялось?! Тьфу!) наружности собрались в полутемном подвале, то опасения Лада станут вполне понятны.
Однако посетители клуба не обратили никакого внимания на вошедших. Оно и понятно, — на небольшой сцене в глубине зала танцевала девушка. Музыка, в такт которой двигалась девушка, показалась Ладу странной и... завораживающей. Весь несусветный сброд, собравшийся в этот вечер в клубе, не сводил взглядов с танцовщицы.
— Блюз, — шепнул Донд Ладу. — И не смотри так на эту малышку. Нас могут не так понять.
Гоблин быстро пришел в себя.
— Не думаю, — сказал он Наковальне, — что здесь очень возмутятся нашим видом. Кузнец и нечисть посадская — вполне подходящие клиенты этого кабака. Надеюсь, пиво у них свежее.
— Не нравится мне здесь, — Наковальня угрюмо осматривал зал. — Жуткие у всех физиономии.
— А ты не смотри на них, — усмехнулся гоблин. — Донд! Мы сядем там, в углу. Закажи пиво!
Донд сделал знак рукой, мол, понял, и пошел к стойке бара. Лад не отставал. Сэр Тумак и Наковальня уселись за столик и стали смотреть представление. Музыка то набирала ритм, то вдруг стихала, то волной обрушивалась на зал. Танцовщица вытворяла на сцене невероятные па, чем вызывала бурю восторга у присутствующих.
Возле стойки бара Донд небрежно толкнул лысого типа. Лад весь подобрался, ожидая повальной драки. К его удивлению, лысый, увидев Донда, улыбнулся.
— Что, опять в горле пересохло? — оскалился он.
— Нет, — Донд был серьезен. — Я сегодня не один.
Лысый понимающе кивнул.
— Проблемы? Есть полчаса? Хорошо, я сейчас всех предупрежу.
— Мы будем в уголке. Распорядись, чтобы нам подали пиво.
— Когда принесут пиво? — первым делом спросил гоблин, когда Донд и Лад сели за столик.
— Сейчас. Что вы такие зажатые?
Наковальня плечами повел.
— Не похож кабак на посадский. Девки в кабаках посадских не пляшут. А тут...
— Другая культура, — веско заметил гоблин. — Ну, где же пиво?
Официант, похожий на жабу, подал им пиво. Тут двери заведения открылись настежь, и в зал вошли трое. Физиономии их ничем не отличались от морд присутствующих.
Все бандитские физиономии имеют некоторую схожесть — синяк под глазом, небритый подбородок, во рту, как правило, не хватает несколько зубов.
Донд, заметив их, весь напрягся. Лад заметил, как он быстро кивнул лысому за стойкой.
Следующее Лад помнил смутно. Вот один из вошедших посмотрел на него и злорадно усмехнулся. Лысый тут же крикнул этому верзиле что-то на незнакомом языке. Похоже, что-то обидное. Ухмыляющийся тип обернулся на окрик, и дубовая кружка в щепки разлетелась об его череп. Он охнул и осел на пол. Донд бросился к его подельникам. В два удара он уложил их на пол. И тут же крикнул Ладу:
— За мной! Они сейчас очнутся!
Лад бросился за Дондом к стойке бара. Наковальня и гоблин, перевернув стол, не отставали. Лысый пропустил их за стойку и открыл потайную дверь.
— Уходите! Мы попробуем их задержать! Не думаю, что нам удастся выиграть много времени, но несколько минут гарантирую!
Лад оглянулся и с ужасом увидел — трое, придя в себя, лихо избивали здоровенных жлобов, которые рьяно прикрывали их отход.
— Уходим! — Донд дернул его за руку, и Лад бросился в темный проем тайной двери...
Выбрались они из темных переходов в какой-то глухой подворотне. Отдышавшись, Лад спросил:
— Что происходит? Кто эти типы? Я видел, как об голову одного из них разбилась кружка! Но через секунду он был на ногах! Кто же они такие, Чер-Туй забодай их до коликов!
— Они из отдела надзора. Их готовят не хуже спецназовцев. Если они напали на след, пиши пропало, их не остановить! Задержать можно, остановить — нет, — Донд перевел дыхание. — Вляпались мы крупно.
Гоблин отряхнулся. Он весь был покрыт паутиной и еще какой-то грязью. Прислушался.
— Тихо! — Он отскочил от двери, через которую они выбрались в подворотню.
Донд приготовился к нападению. Лад схватил камень, а Наковальня обрубок металлической трубы. За дверью послышался шорох.
Через секунду дверь резко открылась, и перед их взорами предстал лысый из кабака. Вид у него был еще тот — одно ухо распухло, на подбородке большая ссадина, из рассеченной брови сочилась кровь. Дрожащей рукой он закрыл дверь и прислонился к стене.