Читать интересную книгу Век Свободы не слыхать - Валерий Коновалов

Я подъехал и предъявил документы. Охрана сопроводила меня в крыло комплекса, где располагался кабинет военного советника. Один из этих сопровождавших, внимательно вглядевшись в мое лицо, очень тихо спросил: "Не было ли у вас случайно проблем в столице Белоруссии весной этого года?" Быстро смекнув, в чем дело, я так же тихо ответил, что с тех пор выучил наизусть и строго соблюдаю "правила уличного движения". Ответив легкой улыбкой, хранитель покоя верховной власти России незаметно отвалил на задний план.

Беседа с Волкогоновым в достаточной мере прояснила картину; куда зашло противостояние Кремля и парламента и какие тучи сгущаются над головой вице-президента Александра Руцкого. Уже потом, во время октябрьских событий, генерал Волкогонов настолько надоест своими призывами уничтожить "парламентскую гадину" залпами ПТУРСов и НУРСов с боевых вертолетов, что "подельники" сами задвинут его "с глаз подальше". А после "победы демократии" и сам Волкогонов, схлопотав очередной инфаркт, долго уже не протянет. О мертвых не говорят плохого, но больно уж злобным человеком был вчерашний "сталинист", а впоследствии - "рьяный борец за российскую демократию" генерал-полковник Дмитрий Волкогонов.

Следующий по очередности визит вежливости я нанес в пресс-бюро СВР полковнику Кобаладзе, который, пообщавшись со мной, с сожалением констатировал, что повторить пройденное мне, похоже, в этот раз не удастся, но я могу поприсутствовать на совместной пресс-конференции заместителя директора СВР Трубникова и депутата ВС Кожокина (комитет по безопасности). Я поблагодарил Юрия Георгиевича, допил остывший кофе и поехал в ЦОС Министерства безопасности РФ знакомиться с генералом Алексеем Кандауровым.

Алексей Петрович, кроме интервью с ним самим, ничего конкретного мне тоже пообещать не мог, а уж тем более интервью с самим министром Баранниковым, но велел связь не терять. Я, разумеется, не возражал, да и сам Кандауров оказался интересным собеседником. В отличие от пришедшего из МВД вместе с министром Гурова Алексей Петрович был кадровым чекистом. Служил в разных управлениях КГБ, включая известное Пятое. Почти в одиночку раскрутил нашумевшее в свое время дело о взрывах в московском метро, устроенных тергруппой Затикяна. Потом ушел в Семерку (наружка) и, наконец, уже при Горбачеве,- в Девятку (охрана), однако там служба не сложилась, ибо "первая леди", находясь в заграничных разъездах, имела обыкновение посылать офицеров охраны за женскими трусами-"неделькой" или же еще за чем подобным. И вот теперь Центр общественных связей МБ РФ. После октябрьских событий и реорганизации МБ Кандауров окончательно был уволен со службы.

Обратную дорогу я, в который уже раз, был отягощен не только выпитым плюс к тому ворчанием Елистратова, но и мыслью о том, что с некоторыми офицерами того самого КГБ, который в советские времена "строгал" из меня диссидента, я теперь почему-то оказался по одну сторону баррикад. В Минобороны ко мне отнеслись, как и следовало ожидать, с прохладцей, и максимум, на который я опять мог надеяться,- штаб ВДВ и командующий войсками генерал Подколзин. А так, милости просим на наши пресс-конференции. (Премного благодарен, но я всегда был слишком умным бараном, чтобы ходить в стаде.) Попутно, от офицеров Управления информации я узнал и печальную новость: Грачев снял с должности, а президент уволил в запас моего старого приятеля генерал-полковника Геннадия Стефановского. Зато полковник Валерий Чебан - теперь уже доктор философских наук и ученый секретарь Российской Академии военных наук - получил должность в одном из направлений ГОУ ГШ. Мне протянули написанный на клочке бумаги служебный телефон полковника Чебана, я поблагодарил и вышел из "гостеприимных" новоарбатских стен, попросив все же аккредитовать меня на пресс-конференцию единственного невоенного из заместителей министра обороны - Андрея Кокошина.

С полковником Валерием Чебаном я встретился на следующий день, в облюбованном мною ранее "Ирландском баре", расположенном совсем недалеко от старого здания ГлавПУ. Поздравив его с ученой степенью и новой должностью в ГШ, полюбопытствовал, как дела у Стефановского (в санатории) и предложил Валерию Всеволодовичу стать московским автором-корреспондентом программы "Сигнал". Если он сочтет нужным, то можно и под псевдонимом. Полковник Чебан улыбнулся и сказал, что имя и фамилию, конечно, поменять можно, но вот голос - вряд ли, да и прятание за чужим именем не делает чести русскому офицеру. Забегая вперед, скажу, что Павел Сергеевич Грачев, которому, конечно, впоследствии доложили о "подвизавшемся на "Свободе" генштабовском полковнике", как ни странно, препятствий тому не чинил. Нехорошим ветром задуло со стороны самого начальника Генштаба, генерала армии Михаила Колесникова. Вопрос этот, по моей просьбе, утряс Валерий Леонидович Манилов, после ухода Шапошникова оставшийся заместителем нового секретаря СБ - Олега Лобова. Впоследствии, после назначения генерала армии Андрея Николаева директором Департамента пограничной службы, Валерий Чебан ушел к нему помощником - начальником Управления оперативно-пограничных исследований. Получил генерал-майора. В настоящее время он помощник Андрея Ивановича уже в Государственной Думе, в комитете по обороне.

Потом я навестил Штаб ВДВ, повидался и побеседовал с командующим генералом Подколзиным и в принципе, по командировочному реестру, мог считать свою работу почти что законченной. Повидались мы и с Александром Ивановичем Гуровым. Правда, пока я добрался к нему в самый конец Варшавки, еслистратовская тачка несколько раз ломалась, а посему наши следующие встречи я попросил генерала проводить, если он не возражает, у него дома. К Рижскому вокзалу все же ехать было поближе. Гурова я попросил подготовить материалы по двум очень насущным темам - борьбе с организованной преступностью как угрозой общественной и экономической безопасности России, по вопросам противостояния терроризму, а также по истории терроризма в государстве российском.

В неотстрелянной обойме у меня оставались только различные ведомственные пресс-конференции. Расписание, включая и возможные погрешности, имелось в наличии, так что я мог смело теперь варьировать между корреспондентским долгом и долгожданным заслуженным отдыхом. Через неделю в Москву должна была прилететь Нина, а еще дней через пару я собирался наконец выбраться домой на Пролетарку к Игорю Морозову.

ИГОРЬ МОРОЗОВ - ОБРЕТЕНИЕ БРАТА

О моем знакомстве и дружбе с Игорем Николаевичем Морозовым, перешедшей в настоящие родственные отношения, тоже можно написать отдельную книгу, и подозреваю, что не одну. Очень трудно будет уложить даже в этой главе все то, чем Игорь стал для меня, а я, в свою очередь, для него. По его же словам, ему всегда недоставало младшего, а мне - старшего брата. Но начну я издалека, по порядку.

В моей маленькой белорусской Речице был у меня сосед по подъезду, близкий друг детства, на хороший десяток лет старше и мудрее меня, тогда еще совсем щенка. Звали его Игорь Морозов. День рождения у Игоря был 22 мая, а родился он в 51-м. Отца Игоря звали Николай и был он близким корешем и собутыльником моему папе Коле. В первой половине 70-х, когда я проводил несколько лет на "хозяйской даче", семья Морозовых поменяла местожительство куда-то в Россию. Куда конкретно - я так и не установил, узнав уже ближе к началу 82-го лишь только то, что Игорь закончил военное училище и проходит службу где-то на Юге, может, и в Афганистане, про который тогда было принято говорить полушепотом-полунамеком. В начале 83-го я и сам оказался далеко от родных мест, только не на Юге, а на Западе. В 85-м в моих руках оказалась магнитофонная кассета - сборник афганских песен. Кто знает, каким ветром занесло ее в пешаварский дукан, может, "духи" где подобрали, а может, от пленных или перебежчиков? Не это главное. На кассете были афганские песни, а среди них - одна, в которой упоминался Игорь Морозов (Братан до сих пор не может простить своему куму Сергею Демешову эту песню про бадахшанскую ОБГ 4-го "Каскада", где все бойцы названы по именам и фамилиям. "Да он вскрыл нас всех тогда этой песней!" - каждый раз в сердцах восклицает Игорь, когда заходит речь о тех делах дней минувших.)

Я знаю только одно: если бы не эта песня Сереги Демешова, мы с Игорем Морозовым могли никогда бы не встретиться. За это я Демешову от всей души благодарен, хотя по просьбе Игоря никогда не давал эту песню в эфир, ибо один из упоминаемых в ней "каскадеров" продолжал службу в МБ, а затем в ФСБ России, когда вовсю уже шла 1-я чеченская. Сами понимаете, в 80-х годах мои шансы отыскать в Советском Союзе офицера Морозова были равны абсолютному нулю. После августа 91-го в мои руки попали сразу две заметки: одна из выходящей в Аргентине эмигрантской газетенки "Наша страна", вторая - из отечественных "Аргументов и фактов". Оба источника в той или иной степени содержали упоминание об Игоре Морозове. Аргентинская "Наша страна" привела даже плохонькое фото - усатый парень средних лет, в камуфлированной форме (тогда Игорь еще не носил бороды). Вроде внешне похож, но именно в этом источнике упоминался КГБ. Я несколько задумался: кто знает, может, это военное училище готовило командные кадры и для погранвойск? Надо ехать в Москву и искать ответ там.