Я стоял и спросонья все не мог понять: в чем тут дело, какие девочки и где я вообще нахожусь? Правда, когда мне пришлось плечом выдавить посетителя за дверь, повторно стучаться он не стал. Помню, засыпая снова, успел подумать: Эгастер всегда славился строгостью нравов, но, вероятно, это относится к югу королевства, куда сейчас на всех парусах летит мой корабль…
Я уж собрался ответить продавцу, совсем не похожему на обычных книжников, умудренных прожитыми годами и прочитанным, что, возможно, зайду позже, чтобы рассмотреть все получше, а сейчас очень тороплюсь, – когда обратил внимание на томик, внешним видом явно отличающийся от всех остальных. Вообще-то обнаружить его было затруднительно: книги такой же товар, как и все остальное, и потому самые покупаемые располагались на уровне лица. А эта лежала за спиной продавца, на самой нижней полке.
– Дайте взглянуть вон на ту, – попросил я.
Рисунок на обложке что-то мне напоминал. Он походил на знак Коллегии: подобие трех растопыренных пальцев, заключенных в круг. Толком его было не разглядеть, да и света на нижней полке не хватало. К тому же обложка выглядела так, будто по ней долго топтались.
Вблизи заинтересовавшая меня книга выглядела еще ужаснее. Уголки сгрызены мышами, часть страниц склеилась, явно некоторое время томик находился в очень сыром помещении. Но когда я прочел название, руки у меня дрогнули. Мне с трудом, но удалось разобрать: «Кровь Древних».
По счастию, продавец в тот момент смотрел в распахнутую настежь дверь.
– И сколько вы за нее попросите? – осторожно спросил я, стараясь, чтобы голос меня не подвел.
Он взглянул на книгу довольно пренебрежительно:
– Почти даром отдам. Книга не в том состоянии, чтобы за нее торговаться.
«Молод ты еще, – думал я, расплачиваясь. – В Дигране у меня за карту все деньги, что при себе имелись, выманили, как я ни старался скрыть свой интерес».
Заведение напротив, на которое указал книжный торговец, оказалось аптекой.
Аптекарь, сухонький благообразный старичок, взяв листок, бегло пробежал по нему глазами, отчего сердце у меня радостно забилось: он явно понимал, что там написано. Затем он, почесав указательным пальцем гладко выбритый подбородок, неожиданно изрек:
– Здесь только часть рецепта.
– Рецепта? – и я торопливо извлек полный текст письма. – Посмотрите, быть может, помимо него там еще что-нибудь написано?
Старик, просмотрев его так же бегло, отрицательно покачал головой:
– Нет, сам рецепт интересный, но кроме него, ничего нет. А рецепт замечательный, – повторился он. – Изготовить лекарство не смогу, слишком много ингредиентов. Некоторые мне и вовсе незнакомы. – И аптекарь с сожалением развел руки.
Извинившись за беспокойство и попрощавшись, я уже вышел под палящий зной улицы, когда мне в голову пришла новая мысль, заставившая вернуться.
– А для чего применяется лекарство, изготовленное по этому рецепту?
Вряд ли это знание что-нибудь даст, но стоило тогда вообще выходить из прохладной корчмы? Разве что ради книжки, приобретенной напротив.
Старичок-аптекарь неожиданно для меня смутился.
– Вот стою и думаю, молодой человек, для чего же его применяют? И знаете, ничего в голову не приходит. Судя по всему, от сильных приступов головной боли, хотя и не уверен. Кстати, я вполне могу этот рецепт у вас приобрести. Или обменять на что-нибудь, – он указал на многочисленные банки, склянки, горшочки, связки каких-то растений и всего того, что можно увидеть в каждой аптечной лавке.
– Извините, продать я его не могу.
«И особенно обменять. Разве что на пару дюжин пиявок. Говорят, они очень помогают, когда с мозгами не все в порядке».
– Может, что-нибудь купите? – аптекарь вдруг понизил голос. – У меня есть замечательное средство для мужчин. Ну вы понимаете, о чем я. – И он мечтательно закатил глаза, покачав головой из стороны в сторону.
– Спасибо, – поблагодарил я. – Как-нибудь в другой раз.
Возвращаясь в корчму, я думал о том, что, возможно, сложный рецепт от головной боли предназначен для Аделарда. Именно его мучают ужасные приступы, с которыми Николь, несмотря на сильный дар врачевателя, едва справлялась. А потом она исчезла. И если это так, получается, она готовилась к побегу заранее, а лекарство нужно было для того, чтобы не оставить Ларда наедине с его проклятием.
«Надо будет спросить у него самого, – решил я. – Что-то в последнее время не замечал у Ларда приступов, когда даже со стороны смотреть на него больно. Может быть, все дело именно в этом средстве», – я сжал в кармане листок с рецептом.
* * *
По возвращении в корчму я застал в комнате Дэйвида Клайтура, такого веселого, будто ему удалось сорвать банк при игре в кости. Хотя, как я успел заметить, это обычное его состояние.
– Ничего не заметили? – сразу же поинтересовался он.
Ну и что бы я смог заметить? Следящих за мной людей из Ордена Спасения, с глазами, горящими от жажды мести? Тоже мне, нашли человека из тайной стражи. Мне удалось увидеть только двух болванов из Коллегии, наступающих чуть ли не на пятки. Когда я куда-нибудь заходил, они оставались на солнцепеке, мне их даже было немного жаль. Но говорить я ничего не стал.
– Тогда давайте спустимся, пообедаем, заодно расскажу, что должно произойти в доме господина Кнофта.
Есть не хотелось, я лучше бы в книгу заглянул, но не отказывать же человеку в такой мелкой просьбе?
Почему-то я думал, что до появления леди Эйленоры в доме Кнофта мне придется прятаться где-нибудь в укромном месте, подглядывая за гостями сквозь тайное отверстие в стене или портьере. И еще было интересно: как они смогут все это обставить в чужом доме, если хозяин, господин Кнофт, не посвящен в подробности? А если он сам связан с Орденом? Но нет, скрываться от всех мне не предстояло.
– Ничего такого делать не надо, – объяснял мне Клайтур, с аппетитом поглощая мясо жаренной на вертеле цесарки.
Я отщипнул пару кусочков, с трудом разжевал – на мой вкус, суховато. У цесарок мясо само по себе такое, а тут еще приготовлено на открытом огне. Нет, Амбруаз умеет готовить их фаршированными, в духовке, да так, что пальчики оближешь. Ну и жарко, нет аппетита, скорей бы уж покинуть Опситалет. К жаре я привычен, но совсем не к такой удручающе душной.
– Ведите себя свободно, так, как и следует вести на подобных приемах: знакомьтесь с гостями, танцуйте, словом, делайте все, что и остальные. Вечера у господина Кнофта проходят весело, он хозяин очень гостеприимный. О прибытии в дом дамы, которую мы принимаем за леди Эйленору, вас известят заранее, и времени, чтобы укрыться, будет предостаточно.
К вам подойдет человек и скажет… Откуда вы родом, господин Сорингер?