он попытался одеть
это. Даже Шиш, подойдя к этим… тряпкам, округлил глаза, ощетинился и попятился, морща нос.
Эван схватился за голову.
Хоть вчера он этого не замечал, но и с лордом-отцом, которого не видел семь лет, он встречаться не собирался! А есть еще слуги, а вдруг у них гостит кто-то из знатных знакомых!? Этим людям плевать, что он прошел через ад.
Манеры и приличия превыше всего!
Эван почувствовал, как от нарастающей паники у него закружилась голова.
Взгляд сам собой упал на старинный шкаф.
«Та девочка… Лулу, Лили? Она ведь сказала, что они хранят там забытые вещи прежних постояльцев. Чистые и выглаженные…»
«— Если вам что-то нужно, можете забрать любые из них!»
Распахнув дверцы и порывшись немного внутри, он нашел более-менее подходящие ему по размеру одежду. Рубашку, брюки и даже носки!
Скорбные останки своих вещей он, не задумываясь, выбросил в мусорное ведро.
Однако. Взятая им одежда хоть и была качественной, но довольно легкой.
Эван выглянул в окно.
— После шторма должно быть прохладно…
А простудится по пути, в его планы однозначно не входило. С этой мыслью он снова залез в шкаф.
Утешая себя мыслью, что…
«Уверен, Девон переплатила им за все доставленные нами хлопоты.»
И тут его рука нащупала нечто спрятанное в глубине шкафа.
— Хм, мундирная куртка? Он не мог сказать, какого она цвета, но сшита та была из добротного материала. Ему велика, но в ней точно не будет холодно.
«Жаль только, что пуговиц нет…»
Изучая куртку, его взгляд зацепился за вышивку. Герб грифона.
Эван вздохнул с облегчением.
«Наверное, ее забыл один из наших гонцов. Славно.»
Ему очень не нравилось брать чужие вещи. И даже осознавая, что другого выбора у него нет… Он все равно чувствовал себя почти вором. Но с вещью принадлежащей его семье проблем, ведь быть не должно?
Эван надел куртку, закатал рукава, чтобы они были ему как раз, приколов найденными булавками. Затем убрал за пазуху единственную личную вещь — Черный кинжал. И подвязав талию широким поясом. Довольно кивнул сам себе.
— А ты, что думаешь Шиш?
При виде этой куртки Шиш поник, издав скорбный звук.
— Что такое приятель? Ушедшие боги, она ведь не какого-нибудь странного цвета?!
Шиш отрицательно покачал головой и одним длинным прыжком, оказался у него в нагрудном кармане.
— Ого. Ты словно такой трюк уже десятки раз проделывал…
Эван не мог объяснить почему, но он не покинул мансарду сразу.
Шёпот, обострившийся интуиции или что-то еще… Но отодвигая шкаф, он поймал себя на… «абсурдной идее». И еще раз осмотрел его содержимое более внимательным взглядом.
А затем его взгляд упал на сундук.
Последнее препятствие на пути к разбору баррикады. Тот тоже не был пустым.
Странно вчера он этого не заметил.
Повинуясь порыву Эван, открыл его.
Внутри была обувь. Которую в отличие от одежды никто и не подумал чистить. Десятки пар ношеной обуви самого разного размера. Мужской. Женской. Детской…
У него появилась смутная догадка, но он отказывался в нее поверить.
«— У всего этого может быть более разумное объяснение.»
«— У меня просто паранойя после всего пережитого. Но…»
— Не убегали же от них их постояльцы босиком?
…
..
.
Эван захлопнул сундук. По его лбу скатилась капелька холодного пота.
— Девон права. Нам нужно убираться отсюда как можно быстрее!
* * *
С первыми лучами рассвета осветивших небольшой коридор через витражное окно Эван покинул мансарду, закрыв за собой дверь на ключ с узором в виде сирени, и убрал его себе во внутренний карман куртки.
Он старался ступать как можно тише, но старые ступеньки все равно скрипели под его ногами в предрассветной тишине.
— Ох!
Эван сделал шаг назад.
— Простите!
На лестнице, ведущей со второго этажа на первый, он лицом к лицу столкнулся с хозяином постоялого двора. Роах замер, уставившись на него удивленными глазами.
Хозяин трактира оглядел его с ног до головы, словно не веря, что тот стоит пред ним.
Эван, виновато откашлявшись, поздоровался.
— Доброе утро, господин Роах как вам спалось?
Взгляд мужчины упал на куртку, на герб и тот тяжело вздохнул.
— Доброе утро, юный мастер Эван, а вы ранняя пташка?
— Я вчера вечером рано заснул. Вкусный ужин, теплая ванна и уютная кровать творят просто чудеса.
— Все так. Все так… И как ваш сон, этой ночью вас никто… ничего не потревожило? Был такой страшный шторм…
Эван задумался
— Да, нет.
— Вы уверены?
— Да? Ой, хотя погодите… — Эван улыбнулся Роаху. — Один раз я все же проснулся, когда ветер сорвал и унес ваш флюгер. А потом я спал как убитый.
Про кошмары он решил тому не рассказывать… А еще… он нутром чувствовал неладное и взвешивал свои варианты.
Обойти мужчину? Не выйдет лестничный пролет слишком узкий.
Бегство? Он опрометчиво закрыл мансарду на ключ.
В силе, росте и весе он тому однозначно проигрывал…
Впрочем, тот пока не дал ему повода для бегства или самозащиты.
Значит, остается лишь поскорее завершить эту неловкую беседу и найти повод улизнуть.
Хозяин постоялого двора меж тем тоже что-то обдумал и расплылся в дружелюбной улыбке.
— Молодой мастер Эван! К чему эти неловкие беседы на лестнице? Мы сколько лет с вами не виделись? А время между тем почти для завтрака! Как насчет того, чтобы выпить чашечку чая и перекусить у меня в кабинете? Он тут на втором этаже. Я бы с радостью послушал про ваше обучение, и то с какими сложностями вы столкнулись в пути! Ах, да и я мог бы поведать вам о местных новостях и событиях. Кто, как не хозяин, трактира в курсе всех сплетен! Вы так давно не были дома. Многое изменилось. Очень многое.
— С радостью приму ваше приглашение!
Шиш тихо зарычал в кармане, и Эвану пришлось чуть-чуть похлопать по нему.
— Вот и замечательно!
Вместе они спустились в коридор второго этажа. И когда перед Эваном был свободный путь на первый этаж. Он неловко затараторил…
— Ох, совсем забыл! Я должен кое-что отдать моей наставнице. Она сейчас в конюшне. Я быстро к ней сбегаю и тут же к вам вернусь…
На этих словах лицо мужчины перекосило.
Эван ринулся вперед, но мужчина неожиданно ловко для обладателя его комплекции преградил ему путь.
— В конюшне, значит? Ха-ха. Так это все он! Стоило догадаться… Преданность в наши дни. Хочешь сделать что-то хорошо, делай это сам.
Эван не успел среагировать, как острое лезвие ножа оказалось у его горла.
«Что опять?!»
— !
— Эх, молодой мастер