Астра скончался три года назад. Серая хворь, подхваченная им на границе с Герцогством все-таки, его добила, хотя он продержался целых пять лет. Наследуемыми вами поместьем и землями в статусе регента правит ваш дядя Норий. Он же сохраняет титул Лорда-Герцога ван Астры, до вашего совершеннолетия или заключения вами семейного пакта. Но как вы уже могли догадаться, — трактирщик усмехнулся. — Он вошел во вкус.
— Почему я ничего об этом не знал? Почему это письмо не дошло до меня? Почему не было других писем?!
Голос Эвана перешел на крик, а затем хрипло треснул, что ему пришлось откашляться. Мужчина молчаливо наблюдал за ним, а затем пригубил чай.
«Как он отреагирует, если Эван плеснет этот чай ему в лицо?»
Словно прочитав его мысли, мужчина покачал головой.
— Не стоит такому чудесному напитку пропадать зря. Пейте, ваше горло скажет вам за это спасибо, а мы сможем продолжить наш разговор.
«В бездну. Пан или пропал.»
Эван в раздражении взял кружку.
Сел.
«Запах нормальный.»
Пригубив чай, он подержал его на языке.
«Хм, онемения нет.»
После глотка он тоже не почувствовал себя хуже.
Напротив, сладкая горечь согрела грудь. Ком в горле исчез.
Роах тем временем продолжил.
— Вы жили в глуши, а единственная дорога, ведущая в «Воронье гнездо» через этот постоялый двор. И боюсь на дорогах нынче так неспокойно…
— На постоялых дворах тоже. — Парировал подросток нахмурившись. — Спокойствие накатило на него как волна, погасив все его эмоции. Сейчас он был как никогда благодарен, что «заклятие» все еще подавляет его эмоции. — Я жду от вас честного ответа, который вы обещали мне дать.
Пожилой мужчина тяжело вздохнул, на его лице отразилась усталость и эмоция, которую Эван не мог распознать. Он отложил чашку и извлек флягу, сделал глоток и продолжил разговор, вертя ее в руках.
— Я ничего вам не обещал, но так и быть… Три года назад, я отбыл в Серсредгал, возникли некоторые сложности со строительными материалами, как вы могли заметить у нас, идет ремонт и уже давно. Оставил за главных моих … — тяжелый вздох. — Идиотов. Не так много путешественников стали наведываться в эти края. Думал, обойдется.
— И как, обошлось? — Не без сарказма поинтересовался Эван.
Ответом ему был еще один тяжелый вздох.
— Увы, глубина идиотизма и жадности порой бывает неизмерима. Когда прибыл посланец, была поздняя ночь, бушующий черный шторм, а его одежды скрывал дорожный плащ. У него, скажем так, вышло небольшое недопонимание с моими… идиотами.
В нагрудном кармане злобно зарычали.
Эван замер, смутная догадка в его голове обернулась пугающим фактом.
— Небольшое недопонимание? — переспросил Эван холодным голосом, а затем резко умолк, когда, перевернув письмо, заметил багровые пятна на его кромке. Повинуясь внезапной догадке, он ощупал куртку. Найти небольшую прореху напротив сердца не составило труда, как и сложить два и два. — Не самые подходящие слова для разбойного грабежа… и убийства.
Мужчина поморщился и потер виски.
— Да, можно сказать, и так… Меня не покидало дурное предчувствие, и я вернулся раньше срока… Не буду нагружать вас лишними деталями, но я… не был рад. — Он хрустнул кулаками. — И уж поверьте приложил все усилия, чтобы донести свою точку зрения, до их пустых голов. Письмо обнаружилось в мусорном ведре. Уже вскрытое. Мои не удержались, а вдруг туда закатилась монета или пара бумажных банкнот, которые так популярны в Великих городах. Отправить в таком виде его я уже не мог, а прочитав оказался в еще более неприятной ситуации.
— Вы попытались скрыть произошедшее?!
— А что еще я мог сделать? Вот только скрыть не получилось. Когда к назначенному времени ни вы, ни ответ от вас не последовал, сюда явился ваш дядя Норий со своей свитой. — Роах тяжело вздохнул. — У вашего дяди очень неприятный пакт. Благодаря чему, он быстро обо всем догадался и предложил мне сделку. Ваше неведение взамен на неведение псоглавцев.
Мужчина сделал очень глубокий глоток из фляги, которую вертел в руках во время всей их беседы, полностью ее осушая.
— Неведение?
— Отправка фиктивных писем вашему наставнику. Наблюдение, чтобы вы не дай бог не решили навестить вашего дорогого батюшку до того, как все формальности будут улажены. А если вы все-таки явитесь, то задержать вас и известить его Светлость о вашем прибытии…Что я, собственно, вчера и сделал.
Эван опустил голову, внезапно осознав, почему отец перестал писать ему лично именно три года назад.
«А я-то решил, что отец не желает меня видеть… Идиот. Какой же я идиот!»
Однако не только это беспокоило Эвана.
«Могло ли выйти так, что нападения на замок "Воронье гнездо" и то второе в Священной роще также дело рук моего дяди и его сообщников? Вероятность этого… очень велика.»
Пожилой мужчина напротив него потряс пустой флягой и отбросил ее в сторону, устало откинулся на спинку своего кресла.
Словно сбросив камень с души на него, накатила усталость.
— Какая ирония. Одна маленькая незначительная ошибка и какие последствия? Еще больше проблем, неприятностей и сломанных жизней.
— Ох, как несправедлива и хрупка ваша жизнь! — Съехидничал Эван, который был слишком погруженный в собственные мысли и слушал мужчину в пол-уха. — Раз одной ошибки хватило, чтобы полностью ее сломать.
Ба-бах!
Эван вздрогнул, когда пожилой мужчина напротив с грохотом ударил кулаками об стол.
Лицо Роаха потемнело и исказилось от ярости и злости, а в выпученных черных глазах горела чистая ненависть.
— Ох. Как. Несправедлива моя жизнь?! НЕСПРАВЕДЛИВА?!
— !
Эван замер от шока.
— Да, что ты знаешь о несправедливости жизни, мальчишка! Что такой, как ты вообще знает?!
Он снова грохнул кулаками по столу.
Дерево заскрипело и треснуло. Часть книг и бумаг упали на пол. Чайный сервиз упал, одна из чашек разбилась и остатки чая залили документы, размывая чернила на бумагах и стремясь к упавшей рамке.
Роах опомнился и успел поднять деревянную рамку, прежде чем темная жидкость успела ее коснутся.
Его взгляд упал на картинку. Эмоции калейдоскопом пробежали по его лицу.
Гнев, раскаяние, страдание, нежность, боль.
— Что ты вообще знаешь? — Он невесело рассмеялся. — И правда, что? Хотите узнать, как одна ошибка может сломать человеку жизнь, а ваша Светлость?
«Расскажи мне.»
— Расскажи мне.
Эвану показалось, что несколько голосов сказали эти слова в унисон, и лишь один из них был его.
Мужчина словно в трансе послушно сел в кресло, и не отрывая глаз от изображения в разбитой раме заговорил тихим голосом.
Рассказывая историю о днях давно минувших. Когда этот дом был пропитан ароматом сирени, а у «Сердца розы» было другое название… и