пакт и занять тело как сосуд.
— Хм. Надеюсь, что так…
Тем временем юношу оторвали от дерева. Тот, кто с криком попытался сбежать, но его окружили, схватили и спустя пару мгновений бросили к ногам их капитана и его лейтенантов. Юноша сжался в комок и прижимая раненую руку к груди несвязно бормотал, что-то себе под нос.
— Хм. — Гриф поддел ногой лохмотья дрожащего юноши. Под ними были доспехи псоглавца явно тому не по размеру. — А вот и наша пропавшая амуниция, а эти лохмотья…
Борзай зажал нос и отошел на шаг:
— Черт! Они обработаны горелистом и соком ромболиста.
— Тогда держись подальше, если не хочешь усыпить свой нос и утопать в чихе и соплях целую неделю.
Борзай, фыркнул:
— О, что добрый доктор Гриф беспокоится о моем здоровье?
— О нервах окружающих. С тобой и так непросто, а так ты станешь просто невыносим. Проще сразу тебя придушить.
— Я сверну тебе твою шею раньше, чем ты даже попытаешься.
— Вы двое хватит. Нет нужды с ним церемонится.
Сержант Харьер схватил парня с грязными соломенными волосами за шкирку и, сорвав с него лохмотья, отшвырнул их подальше в сторону, а затем встряхнув поставил их очевидца на ноги. Тот все еще бормотал нечто нечленораздельное, прижимая к груди раненую руку.
— Эй ты! Кто ты? Что здесь произошло?! Отвечай!
— Постой, он …
Сержант еще раз вздернул того за шкирку и посмотрел ему в лицо.
Там не было ничего примечательного, но вот глаза.
При виде его глаз тот отшатнулся.
— Во имя Иных!
Будь у того зрелища более везучий свидетель… он бы рассказал гончим, как все было на самом деле. Но Яволь не был везучим и, увидев то, что его слабый и суеверный разум постичь не в силах, рассудок покинул его.
Зрачок юноши растекся по его глазу, так как это делают чернильные пятна на солнце, плавно перетекая из одного состояния в другое.
Зрелище было не из приятных. Особенно для псоглавцев.
— Его разума коснулась голодная Тьма. — Со вздохом заключил Хаунд. — И он имел глупость впустить ее.
— Как это возможно капитан? О Великом бедствии Тьмы не слышали с тех пор, как…
— Ямерв. Ямерв. Ямерв.
Бессвязные бормотания стали громче, отчетливее. Одно слово снова и снова.
Словно он хотел, чтобы его услышали.
Гриф удивленно переспросил.
— «Я мертв?»
На что Борзай фыркнул:
— Ну его мозги так точно.
Юноша не отреагировал, тогда Хаунд озвучил неожиданную догадку:
— Время.
Услышав это слово, юноша жутко замер. И медленно словно кукла, механически двигаясь, уставился на Хаунда с полубезумной улыбкой. Воздух вокруг него задрожал и зарябил словно от помех. Гончие отшатнулись, за исключением Хаунда. Они знали, что это значит. Устами юноши с ним решил поговорить кто-то с Изнанки.
— Ямерв хи оларжос оно. — Монотонно произнес юноша, вытянувшись по струнке.
— «Оно сожрало их время.» — Перевел гончим Хаунд. — Что сожрало их время?
Безумец расплылся в широкой улыбке, демонстрируя все свои кривые зубы.
— Ге’Уллах*. Но! Не для них.
(* ивр. «Освобождение», «Избавление», «Искупление.»)
— А для кого?
Юноша хихикнул. Закрыл ладонями свои глаза. Затем уши. Потом рот. Еще раз хихикнул. Убрал руки ото рта и, приложив к губам указательный палец, издал тихий шипящий звук, вновь расплывшись в неестественно широкой улыбке и выпучив глаза.
Помехи исчезли.
Голова юноши качнулась, словно была слишком тяжелой для его тела, длинные патлатые волосы сползли в сторону.
— Бездна, его уши!
— Тихо так тихо. — Вернувший контроль над своим телом юноша порылся в карманах и протянул гончим окровавленный гвоздь. Его зрачки вновь были правильной формы, а в глазах была осознанность. — Вам тоже надо, тогда вы не услышите тот крик. И даже если башня снова запоет, вы будете невредимы. Невредимы. Она не заберет ваше время. Время?
И тут миг прозрения покинул его, зрачок вновь расплылся по радужке.
— Ямерв? Ямерв. Ямерв! Ямерв!! Ямерв!!
А парень с видом блаженства повторял одну и ту же фразу все громче и громче. Пока его голос не перешел на крик. Эхом звучавший по округе. Хаунд встретился глазами с Борзаем и на молчаливый вопрос кивнул.
Тот с легкостью зашел парню за спину и с громким хрустом свернул ему шею, не отрывая взгляд от Хаунда.
— Эй, ты что творишь? — Возмутился Гриф.
— Исполняю приказ. Ты и сам видишь, он ничем нам больше не поможет.
— Ты мог просто оглушить его!
— Он был соучастником убийства братьев, кражи их вещей и осквернения Священной рощи Олании, а вдобавок пустил себе в башку темную тварь с Изнанки! Я лишь ускорил исполнение его приговора.
— Жестокость!
— Милосердие.
Хаунд оставил их спорить, а сам отошел к месту с видом на поля.
Ему нужно подумать и дождаться возвращения разведчиков. Он видел, как они приближаются, придерживая под уздцы несколько запряженных лошадей, которые были напуганы, но баргесы пугали их еще больше.
Если повезет, в их седельных сумках будут ответы на вопрос, почему наемники из «Алой длани» решились на засаду, зная обо всех рисках.
На расстоянии сотни метров от пруда в центре рощи стояла мертвая тишина ни зверей, ни птиц, ни насекомых и лишь растения были невредимы. Золотой лист спикировал с верхушки белых деревьев, чьи стволы украшали спящие глаза. Хаунд поймал его.
— Нечто пожирающее время. Некто с изнанки, что наблюдает и дает нам подсказки. Час от часу не легче. Уж лучше бы и правда бедствие.
— Капитан! Вам стоит на это взглянуть.
Разведчик подошел и протянул ему несколько листов бумаги. Приказы. Хаунд пробежался по ним глазами. Тяжело вздохнул и вернул их разведчику.
— Предай это остальным, пусть ознакомятся.
— Эй, что там? — Спросил Борзай.
— Не только мы вышли на охоту.
Золотой лист в ладони Хаунда задрожал, а затем оторвался от корешка и стремительно улетел вглубь оскверненной рощи. Не отрывая взгляд от горизонта Хаунд, тихо обронил.
— Грядет черный шторм.
И словно подтверждая его слова сильный порыв ветра накатил и принес с собой запах моря. Черные тучи заслонили собой горизонт и стремительно накатывали подгоняемые шквальным ветром. Миг покоя сменился свирепым свистом ветра. Плащи развевались как флаги, кони заржали, сверкая клыками, а баргесы прижались к земле.
— Как не вовремя ОН решил побуянить. Нужно найти укрытие!
— Ты шутишь, здесь?!
— Нет. — Отрезал Хаунд. — Изнанка активна и кто знает, что еще может выползти с той стороны. Найдем другое место и переждём.
Никто не стал спорить с этим решением. Даже Борзай.
Во-первых, те шторма, что насылал Черный дракон, отличались от обычных и получить удар молнией был весьма высоким, как и вероятность