Читать интересную книгу Победитель забирает все - Владимир Колычев

– Я так понял, «Пантеон» уже принял участие в вашей судьбе.

– Да, это по милости этого банка я нахожусь здесь.

Эти слова принадлежали Горбылеву. Но в равной степени они также могли принадлежать и Сергею. Оказывается, он и Трофим Трофимович – даже не товарищи, а брать по несчастью… А может, Горбылев провокатор?

Сергей нахмурился. В его положении доверять никому нельзя.

– И что вы с «Пантеоном» не поделили?

– Понимаете, в чем дело, есть такой оператор сотовой связи. «НЕО-Телеком» называется. Очень раскрученная компания.

– Да, слышал, по телевизору рекламу крутят. Лучшая компания сотовой связи.

– Одна из лучших. И очень перспективных. Так вот, два года назад я заплатил компании «Консор» тридцать три миллиона долларов за опционный пакет акций «НЕО-Телеком». Тридцать два процента акций к имеющимся девятнадцати. Я должен был стать владельцем контрольного пакета акций «НЕО». Должен был, но не стал. «Пантеон» купил весь «Консор» с потрохами. И вместе с принадлежащими мне акциями. Фактически «Пантеон-Банк» меня обокрал… Я боролся за свои права, подал в суд. И вот когда наметился прогресс, меня вдруг обличают в технических махинациях и отправляют за решетку… Я знаю, я уверен, что за этой акцией стоял «Пантеон». А подставил меня мой зам Варшагов. «Пантеон» сделал ставку на этого иуду и не прогадал. И жена меня предала вслед за ним… Сейчас «Пантеон-Телеком» взялся за двух других операторов. «Юниор» и «ГТС». Вернее, «Пантеон» взялся за эти компании давно. Благодаря Варшагову «Пантеон» фактически контролирует обе компании. И это при том, что моя доля в «Юниоре» – шестьдесят два процента. При попустительстве Варшагова они протащили в устав «Юниора» поправку, и с тех пор совет директоров принимает решения не квалифицированным, а обычным большинством. В совете директоров девять человек. Три директора от моей фирмы, три директора от «Пантеона» и еще три независимых директора, двое из которых – выдвиженцы «Пантеона». Теперь вам ясно, кто управляет «Юниором»?

– В общих чертах.

– И с «Глобальными ТелеСистемами» та же ситуация. А там у меня тридцать процентов акций… «Пантеон» еще та акула. Сунь палец, так она и руку по самое не хочу отгрызет. Сейчас «Пантеон» протаскивает решение об объединении активов «Юниора» и «ГТС». Если слияние произойдет, я лишаюсь контрольного пакета в «Юниоре». А слияние произойдет. Но одного контроля над операторами «Пантеону» мало. Им нужны акции. И я боюсь, что рано или поздно они доберутся до них. Установят правообладателей и скупят за копейки.

– Да, ситуация… Я так понимаю, вокруг этих дел крутятся бешеные деньги?

– Миллионы. Да что там, сотни миллионов! Мобильная связь – даже по самым скромным расчетам – это пятьдесят процентов рентабельности. Только один «Юниор» за прошлый год принес сто восемьдесят миллионов долларов чистого – чистого! – дохода. А в «ГТС» оборот почти в полтора раза выше, чем в «Юниоре». Есть еще компании, которые контролирует моя фирма, если точнее, холдинговая группа. Телефонная связь, Интернет, компьютерные программы. Там тоже миллионы. Но за акции этих компаний я пока не переживаю. Для «Пантеона» это все мелочевка. Хотя и не исключено, что проклятый банк доберется и до них. Меня сейчас волнует «Юниор» и «ГТС». Я не могу допустить, чтобы мои акции достались «Пантеону». Вернее, я готов продать их «Пантеону», но по реальной их стоимости. И чтобы деньги достались мне, а не кому-то…

– Представляю, сколько стоят эти акции. Пытаюсь представить, но не могу.

– Э-эх! За мобильной связью огромное будущее. Я начинал на этом поприще практически с нуля. И за три года сколотил целое состояние. «Юниор» – это мое детище, я эту компанию поднимал. Сейчас там независимый менеджмент, но тем не менее это моя компания. Увы, «Пантеон-Банк» хочет подобрать все под себя. А там такие волки, что поперек дороги им лучше не становиться. Я вот попытался, и где я сейчас… Столько планов было на будущее. Россия, СНГ, Азия… Да надорвался Трофим Трофимович. Отбить бы свои деньги да за границу махнуть – увы, больше от этой жизни я ничего не хочу.

– Все это понятно. Только не понятно, что вы от меня хотите?

– Я даже не знаю, возьметесь ли вы за это дело. Вы-то, может, и возьметесь, но стоит ли мне рисковать…

Трофим Трофимович был белее мела, обескровленные губы мелко подрагивали, лоб покрылся испариной. Он страшно волновался. И при этом сверлил Сергея взглядом, как будто хотел добраться до самых глубин его души.

Сергей молчал. Всем своим видом давал понять, что ему все равно – доверит ли ему Горбылев исполнение своей воли или нет.

– Думаю, что вы тот человек, который мне нужен… – наконец решился тот.

– Нужен для чего?

– Я хочу, чтобы вы обошли всех людей, которые имеют право на мои акции, – выдавил из себя Горбылев. – Я хочу, чтобы они перезаключили договор на мое имя. Нет, в том-то и дело, что на мое имя переводить акции не стоит. Это все равно, что подарить их Варшагову. Да еще Юля, моя жена. Может подать на развод и отхапать половину. А это очень большие деньги. Очень-очень большие. Вот вы даже не представляете какие… А она недостойна и сотой их части.

Сергей молчал. Потрясенно молчал. Ему поручали дело в прямом смысле на миллиард долларов. Сон это или явь? Если явь, то Горбылев идиот. Или сумасшедший, у которого за душой нет ни копейки. Но тогда как он попал на ментовскую зону? А может, он просто провокатор от того же «Пантеон-Банка»? Но зачем Соломину устраивать это светопреставление с акциями? Ну, ввяжется Сергей в это дело, и что? Если у Соломина есть желание встретиться с ним, то для этого вовсе не обязательно засылать на зону провокатора. Нелогично это. Гораздо логичней вместо доходяги отправить на зону киллера по душу Сергея…

– Сергей Андреевич, я бы хотел, чтобы вы стали обладателем права на все мои акции! – еще сильней ошарашил его Горбылев.

– У вас с головой все в порядке?

– Нет… Сейчас нет… Но я уверен, что у вас с головой все в порядке. Откуда-то изнутри идет уверенность, что вы меня не обманете.

– Вам лечиться нужно.

– Поймите, у меня нет выбора. Я не уверен в том, что «Пантеон» не доберется до моих пенсионеров.

– До пенсионеров?

– Да, я перевел права на свои акции на пенсионеров. Я их сам лично отбирал. По объявлениям. Знаете, есть старики, которые продают свои квартиры в рассрочку. То есть они лишаются квартиры лишь после смерти. Я тщательно их отбирал. С каждым беседовал, каждого на вшивость проверял. На тех, в ком не усомнился, переводил акции.

– А если кто-то из стариков уже умер?

– Я и это предусмотрел. Каждый держатель акций составил завещание в мою пользу. Так что в случае смерти владельца акции автоматически переходят ко мне. Все предусмотрено, Сергей Андреевич. Все, как и то, что по первому моему требованию они обязаны вернуть мне акции. Даже после этого они продолжают получать пожизненную пенсию из фонда, который я для них учредил.

– Вы учредили для них фонд?

– Да.

– А через этот фонд нельзя вычислить ваших пенсионеров?

– Теоретически можно. А фактически… При определенных обстоятельствах можно. Вот видите, в любой цепочке есть слабое звено.

От избытка чувств Горбылева затрясло как в лихорадке.

– Этим слабым звеном могу оказаться и я. Вы сами должны понимать состояние человека, которому на голову свалилось многомиллионное состояние. Вы, конечно, же предполагаете, что я верну вам акции?

– Да, конечно.

– А если нет?

– Но вы же вернете!

– Вы в этом уверены?

– Вы… Вы получите пять… Нет, десять миллионов… Это будет ваш гонорар.

– Но вы же знаете, что акции стоят во много раз больше.

– Вы хотите получить сто миллионов?

– Думаете, я торгуюсь? Нет, даже не думаю. Я хочу образумить вас.

– Да, я понимаю, что очень рискую. Но у меня нет другого выбора. «Пантеон» и Варшагов точно заберут все. А тут хоть какой-то шанс. К тому же мы заключим с вами договор. Вы еще не являетесь правообладателем акций, но мы заключим договор так, как будто вы уже им являетесь. Договор об отношениях между собственником акций и номинальным держателем. Вы собственник, а я держатель. В реестрах компаний останется мое имя. Но я уверен, у нас не возникнет конфликт. Хоть убейте меня, но я почему-то верю вам.

– И я в себя верю, и не почему-то… Но раз уж вы поручаете мне столь ответственное дело, то вы обязаны знать, что я лично знаю Олега Соломина. Вы, конечно же, знаете, кто это такой?

– Соломин? Разумеется, знаю… С его именем связывают «Пантеон-Банк». И нефтяную компанию «НОВОС»… И вы его лично знаете? – ошарашенно пучил глаза Горбылев.

– Он был моим другом. Мы вместе воевали в Афгане.

– Это меняет дело…

– Я говорю, что он был моим другом… Теперь мы враги. Так иногда случается.

– Да, да, знаю.

– Олег предал меня. И в колонию я попал благодаря ему. Его люди убили мою жену, а убийцей выставили меня.