Читать интересную книгу Победитель забирает все - Владимир Колычев

Сергей подошел к нему, молча заглянул в глаза.

– А-а… Горбылев Трофим Трофимович, осужден по статье, – встрепенулся мужичок.

– Не надо статьи. Я такой же осужденный, как и вы. Сколько вам лет, Трофим Трофимович?

– Сорок четыре.

– Неважно выглядите.

– Год в Матросской Тишине провел. Легкие у меня слабые. Туберкулез чуть не заработал. Теперь вот к вам определили, – тускло смотрел куда-то в сторону Горбылев.

– Хорошее дело, со слабыми легкими в литейный цех. Это кто вас сюда определил?

– Сам, знаете ли, напросился. Говорят, что здесь легче заработать условно-досрочное освобождение.

– Туберкулез, вот что здесь можно заработать… Ладно, вами я потом займусь.

Сергей указал доходяге на место в сторонке. Занялся другими новичками. Не вдаваясь в подробности, объяснил им принцип литейного производства.

– Про план вам уже, наверное, говорили? – с бесстрастным выражением лица спросил он. – План – это святое. Будет план – будет хорошая пайка, будет ларек, будут свидания. В перспективе – условно-досрочное освобождение за ударный труд.

Еще в союзные времена зоной командовал полковник – производственник до мозга костей. Установка у него простая – хочешь хорошо жить, хорошо работай. И зэки работали. В две смены, в три. В нарушение всех правил безопасности подкручивали на предельную скорость токарные станки и выдавали по несколько норм в день. Но, так же в нарушение закона, получали более чем положено высокие зарплаты. И на стол к зэкам попадали продукты, не предусмотренные никакими нормами довольствия… Сейчас так не работают, как раньше. Но в любом случае план стоял на первом месте.

Сергей провел экскурсию по рабочим местам. Объяснял, показывал, спрашивал. И про Горбылева забыл. Вспомнил о нем под занавес рабочего дня. Спохватился, нашел его на том же месте, где оставил. Повел в соседний цех, где изготавливалась тара для готовой продукции. Самый легкий участок работы. Сколачивать ящики дело нехитрое. Но слабина была еще и в том, что норму в этом цеху отродясь никто не выполнял. Поскольку ящиков и без того было выше крыши.

– Давайте, Трофимыч, сколачивайте ящики. Будете стараться, будет вам и УДО… Кстати, каким ветром вас к нам занесло? За что посадили?

Сергей чувствовал, что человек замкнут в себе. Но замкнут не по своей вине, а по воле обстоятельств. Никому до него не было дела. А если и обращали на него внимание, то лишь для того, чтобы оскорбить или унизить. А ему хотелось выговориться. И Сергей дал ему возможность. Было в его распоряжении еще пятнадцать минут.

– Незаконное предпринимательство. Но это неправда. Сам я в этом не участвовал. Меня подставили!

Сергей ничего не сказал. Лишь недоверчиво приподнял брови.

– Честное слово, подставили! Это очень опасные люди! Им нужна была моя фирма. И они фактически ею завладели… Я в тюрьме, а они жируют на моих хлебах. И я ничего не могу им сделать. Ничего! Одно мое неосторожное заявление, и я труп!.. Пока я молчу, меня не трогают. Но стоит мне во всеуслышанье рассказать, как было дело, меня сразу же убьют… Я знаю, меня даже на этой зоне достанут!

Возможно, Трофим Трофимович говорил правду. А возможно, у него мания преследования. Сергей и сам, по сути, находился в таком положении, что, будь он слаб духом, у него бы могла развиться такая же фобия. Олег Соломин очень влиятельный человек. И он мог бы нанять и направить киллера в ментовскую зону по его душу. Подкараулил бы тот Сергея где-нибудь в темном углу и загнал бы под ребро заточку… Но ведь ничего такого нет. И вроде бы не предвидится. Хотя, кто его знает, как оно все обернется в дальнейшем.

– Значит, фирма у вас своя.

– Э-э… небольшая фирма… телекоммуникационные системы.

– А к органам какое отношение имеете?

– Ну, я когда-то в научно-исследовательском институте работал, в системе МВД. Старшим научным сотрудником был.

Сергей молча пожал плечами. Институт МВД – это, конечно, дело неплохое, но при таком раскладе Горбылева должны были отправить на обычную зону.

– Я сам сюда попросился, – пояснил он. – Здесь, я слышал, условия лучше.

– Жить здесь можно, – кивнул Сергей. – Если не выделываться.

– Да какой там, – жалко махнул рукой Горбылев. – Я же мухи не обижу.

– В Матросской Тишине с кем сидели?

– С приличными людьми. Нет, в самом деле приличные люди. Политики, чиновники, бизнесмены. Никакой уголовщины.

«Политики, чиновники, бизнесмены, – мысленно повторил Сергей. – Никакой уголовщины…» Урки воруют по-мелочи. Поэтому они уголовники. А политики, чиновники и бизнесмены воруют миллионы. Поэтому они приличные люди. Такая уж страна Россия. Своруешь мало – ты в дерьме, своруешь много – ты в почете.

Видимо, и сам Горбылев – великий комбинатор-махинатор, раз в одной камере с «приличными людьми» сидел. И на ментовскую зону, поди, по блату попал. Такое здесь практикуется. Даже особая категория осужденных есть – vip-заключенные. С десяток таких господ на всю колонию наберется. Политики, чиновники, бизнесмены… Стало быть, полку особо почетных зэков прибыло.

Только не понятно, какого хрена Горбылев в литейный цех полез. С начальством договориться, деньгу отстегнуть, и живи себе в свое удовольствие – сделай евроремонт в своей камере и плюй в подвесной потолок до конца срока. И условно-досрочное освобождение тоже продается… Может, Трофим Трофимович порядков здешних не знает?

– Здесь тоже приличные, гм, люди есть, – усмехнулся Сергей. – Нужно с барином договориться, он все устроит.

– А барин это, простите, кто?

– Начальник колонии.

– Чтобы с ним договориться, деньги нужны. И, наверное, немалые. А у меня фирма, знаете ли, небольшая. И финансируют меня из рук вон плохо. Как подачку бросают. Сам во всем виноват. На молодой женился. А она с моим замом спуталась. Сейчас они вдвоем всем заправляют. Я им не нужен. А то, что я сюда попал, так это мои старые друзья помогли. Бескорыстно. Говорят, что сейчас без денег связи ничего не стоят. Это неправда. Мир не без добрых людей…

– Тогда мой вам совет. Не ищите здесь добрых людей. Можно на злые неприятности нарваться. У нас хоть и легче жить, чем в обычных зонах, но принцип все тот же – не верь, не бойся, не проси.

– Не верь… Значит, вы мне не верите?

– Да я как-то и не задумываюсь, верить вам или нет. Мне в общем-то все равно.

– Зачем тогда разговор завели?

– Вижу, что плохо вам. Поддержать хотел. Я же человек, не зверь.

– Так видно, что вы человек. А вас тоже подставили?

– С чего вы взяли?

– Ну, вы не похожи на преступника. С виду-то вы жесткий человек, а изнутри… Ну, не мягкий, нет, душевный, что ли.

Сергей ничего не сказал. Молча повернулся к зэку спиной и направился в свой цех.

2

О Горбылеве Сергей забыл, едва переступил порог своего кабинета. Но вечером того же дня выяснилось, что ему придется жить в одном с ним спальном помещении.

Как новичку, Горбылеву определили место на верхнем ярусе поблизости от входных дверей. Он принял это как должное. Права качать даже не пытался. Да и какие у него права?

Сергей и не думал присматривать за ним, оберегать его от невзгод. И в ментовской зоне принцип «каждый за себя» был актуальным. Да и не нанимался он никому в няньки.

В общем-то, Трофим Трофимович и не нуждался в его покровительстве. Он избрал правильную линию поведения. Держался в тени, ни к кому ни с какими расспросами не лез, ничего ни у кого не просил, следил за внешним видом. Фактически его никто не замечал. И, видимо, это его вполне устраивало.

Но все же наступил момент, когда Горбылева заметили. Пронюхал кое-кто, что его можно раскрутить на деньги. Хоть и не очень хорошо его финансировали с воли, но, видимо, при желании он мог получить материальную помощь извне. Да и кое-какая наличность у него на кармане водилась.

Как-то перед отбоем Сергей обнаружил Трофима Трофимовича в компании двух бывших ментов, севших за решетку за превышение служебных полномочий – один подвыпившего гражданина избил, другой чуть не убил проститутку, которая отказалась ему платить. Уважением на зоне они не пользовались, но это не мешало им строить из себя крутых парней.

Горбылев не производил впечатление азартного человека. Люди с таким складом характера, как у него, не очень-то жалуют карточные игры. Но если такого завести, то остановить невозможно.

Панас и Рыжий уговорили Трофима Трофимовича сыграть с ними в карты. Велосипед изобретать они не стали – прибегли к старому как мир шулерскому приему. Сначала позволили Горбылеву выиграть, и когда тот вошел в азарт, начали медленно его «раздевать».

Сергей не должен был вмешиваться. Да он и не хотел лезть не в свое дело. Просто подошел к шконке, в районе которой кипели нешуточные страсти. Какое-то время просто наблюдал за Горбылевым. Но когда тот стал ставить на кон долговые расписки, решил остановить игру. Он ничего не говорил, не подавал никаких знаков. Просто вперил в лоха высоковольтный взгляд. И в конце концов Горбылева проняло. Разряд электрического тока пробежал по его извилинам и заставил его думать головой, а не тем местом, на котором он сидел.