Телор пожал плечами, размышляя над этим. Это казалось ему абсолютным сумасшествием, все равно, что он бы фехтовал с другом или братом своей тяжелой дубинкой с железным наконечником вместо легкой сосновой палки.
Но он уже и так слишком много думал о безумии в поведении лордов, поэтому постарался выбросить эти мысли из головы, сделал знак Дери и отошел с ним подальше от поля боя, туда, где шум сражения был не таким оглушительным. Телора совсем не интересовало это сражение, к тому же он знал, что его вызовут на поле гораздо позже.
– Нам нужно решать, что делать дальше, – сказал Телор.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Дери. – Кэрис?
Телор внимательно посмотрел на своего друга. Все время он постоянно думал о девушке, хотя не видел ее и не разговаривал с ней с тех пор, как они расстались в конюшне в день их приезда. Развлекая надменных, сверкающих великолепием драгоценностей дам, он неизменно видел перед собой огромные глаза девушки, ее узкое личико, обрамленное непослушными кудряшками. Этот неотступно следующий за Телором образ помогал ему более нежно, чувственно и трогательно исполнять любовные песни, в них теперь было больше страсти, и он уже не мог смотреть в глаза слушающих его дам. Телор невольно ловил себя на том, что смотрит куда-то вдаль, туда, где лучи заходящего солнца окрашивают далекие кроны деревьев в темно-рыжий цвет волос Кэрис. Даже пламя костра в безветренную погоду напоминало ему глаза девушки, сверкавшие золотыми искорками при свете заходящего солнца. Это раздражало Телора, он сердился на себя, напоминая, что Кэрис, должно быть, уже договорилась с какой-нибудь труппой, выступающей в замке. Но даже если это и не так, даже если они вновь будут путешествовать вместе и она, в конце концов, сама захочет разделить с ним постель, все равно его уже не переделать, его будет неизменно тянуть к приключениям с другими женщинами.
Сейчас Телор несколько спокойнее вспоминал об опасности, которая могла обрушиться на него со стороны леди Маргарет и которой ему, кажется, удалось избежать. Но в душе он понимал – это все лишь предлог для временного прекращения легкомысленных связей. Ему и раньше приходилось рисковать, играя в любовь со знатными леди, всякий раз он клялся и божился, что больше на это не пойдет, и всякий раз забывал об этом риске, как только проходило первое потрясение.
Телор понимал: он просто не в силах не замечать многообещающих взглядов тех женщин, которые не прочь насладиться небольшим любовным приключением. Но он не всегда был уверен, что игра стоит свеч. Хотя даже те леди, которые никогда бы не согласились пойти на близость с менестрелем, не могли не восхищаться его внешностью и одаривали Телора чрезвычайно щедро. Хуже всего то, что Телор понял, – он получает деньги от женщин за свою внешность, а не за мастерство. Так чем он отличается от обыкновенной проститутки? Но, к счастью, лишь немногие благородные дамы были подвержены приступам дурного настроения, и инстинкт Телора говорил, что в ближайшее время особо щедрых подарков ему ждать неоткуда.
Из-за того, что Кэрис так глубоко взволновала его, Телор никогда не упоминал ее в разговорах с Дери. Он не собирался скрывать свой интерес к девушке, но боялся того дня, когда узнает, что она договорилась с какой-нибудь труппой и покидает их. Но когда Дери задал свой вопрос, который касался не только их будущего, но и судьбы Кэрис, Телор невольно вздрогнул и забеспокоился. Он вспомнил, как однажды, когда Дери был в особенно подавленном и мрачном настроении, разыграться его чувствам не позволило присутствие Кэрис.
Не успев хорошо подумать, Телор вспыхнул: – Что ты имеешь в виду, говоря о Кэрис? Ты хочешь ее?
– Боже упаси, нет, – ответил Дери. – Кэрис скорее мальчик, чем девушка, она такая жилистая, совсем не похожа на мою Мэри, – когда карлик произносил последние слова, голос его дрогнул, но, к удивлению Телора, Дери не замолчал и не убежал прочь. Он лишь откашлялся и продолжал: – Но она мне нравится. Кэрис не жадная и не боится тяжелой работы. С ней жестоко обращались, это правда, но ее характер остался добрым и чутким. И мне кажется, она просто была вынуждена пасть так низко, раньше она такой не была.
– Вынуждена? – переспросил Телор.
Он испытал явное облегчение, поверив в искренность утверждения карлика, что Кэрис-женщина его вовсе не привлекает. И в то же время Телора охватила странная двойственность чувств: удивление и удовлетворение. Время от времени, понимая все же, что это глупо, Телор вспоминал, какая грязная и вонючая была девушка, когда они с Дери подобрали ее. Она опять скоро станет такой же, твердил себе Телор, девушка не привыкла к опрятности, и именно из-за его идиотского желания она стала и говорить правильно, и вести себя скромнее. Теперь же и Дери, которого никогда не ослепляла страсть, утверждает, что на самом деле Кэрис гораздо лучше, чем показалась им на первый взгляд.
Дери пожал плечами.
– Она привыкла к чистоте, а не к тому состоянию, в котором мы ее нашли, – начал он и рассказал Телору о том, как девушка захотела вымыться сама и выстирать свою одежду. – И потом она так отличается от всех остальных артистов, – продолжил карлик. – Я понял это, только когда подвел ее к лучшей труппе и услышал, как она разговаривает с их руководителем.
– Но мне кажется, что мы не имеем права вмешиваться, если она решит уйти с ними, – заметил Телор, говоря это против собственного желания, но боясь показаться дураком. – Она говорила тебе, что собирается вступить в эту труппу?
– Нет, – признался Дери.
– А что, черт побери, мы будем с ней делать, если она не присоединится ни к одной труппе? – раздраженно спросил Телор, досадуя на Дери, ведь тот только дразнил его предположением, что Кэрис не хочет присоединяться ни к одной труппе, и в то же время ничего не говорил о том, известно ли ему о планах девушки.
– Мы? – переспросил Дери, искоса взглянув на Телора. – Я ничего не смогу для нее сделать, разве что буду играть роль шута и созывать зрителей полюбоваться ее мастерством канатоходки. В чем же будет заключаться твоя миссия, я не знаю, но надеюсь, что ты будешь исполнять для нее музыку, не больше. Я уже сказал, с девушкой сурово обращались. И будет нехорошо, если ты привяжешь ее к себе, а потом бросишься на первую же женщину, которая тебе улыбнется.
Телор открыл было рот, но сказать ничего не смог. Его страшно возмутило осуждение Дери. Ведь именно Кэрис вмешивалась в его жизнь, а не он в ее. Будь она проклята! После свидания с леди Маргарет у него не было связи ни с одной женщиной, и виновата в этом только она, Кэрис. И похоже, она вовсе не собирается отблагодарить его за те жертвы, на которые он шел из-за нее. Но, с другой стороны, Телору не хотелось признаваться Дери, что в случае с этой девушкой его «безотказный» шарм не возымел своего действия. Она предлагала ему себя, но только из страха и чувства долга. Однако эта мысль помогла Телору понять, насколько проницательны слова карлика. С Кэрис и в самом деле сурово обошлись, ее заставили поверить, что в мире нет добра и за все на свете нужно платить.