Индеец с белым пером, торчащим вперед из-за уха, громко переводил каждое предложение. Но почему-то его фразы оказывались гораздо короче президентских. Степан подтолкнул Майвиса локтем:
— Переводчик что-то пропускает?
— Лишние слова.
Гончару очень хотелось знать, какие слова в письме были не лишними, с точки зрения индейского переводчика. Но тут из толпы выделился высокий шайен с волчьей шкурой на плечах. Волосы, заплетенные в две широкие косы, были украшены зелеными и желтыми лентами. Его негромкий, но властный голос заставил всех примолкнуть.
— Переводи, — шепнул Степан Майвису, и скаут, не шевеля губами, заговорил вслед за индейцем.
— Вы пришли к нам из далеких стран, чтобы отнять пищу у наших детей. Вас изгнали из вашей страны, как людей слабых и ничтожных. Вы неспособны иметь свой очаг и свою родину. Поэтому вы пришли к нам. Вы истребляете наших зверей и портите нашу землю, вы губите все то, что Великий Дух создал нам на пропитание. Но мы не будем убивать вас. Великий Дух привел вас в наказание нам, и мы должны принять это наказание.
Вождь умолк, и индейцы одобрительно загудели. Переводчик откашлялся и произнес:
— Вождь Горбатый Медведь заявляет, что белые люди посланы сюда Великим Духом и он будет жить с ними в мире.
— Вот и отлично! — Офицер ловко спрыгнул с бочки. — Мы можем скрепить наш договор совместным весельем. Каждая семья получит по бочонку рома и по отрезу отличной ткани для ваших жен.
Индейцы загудели, явно поняв сказанное без помощи переводчика. Степан почувствовал, что сзади его кто-то крепко схватил за локоть. Это был капитан Мортимер.
— Кажется, все обошлось, — сказал он, но лицо его оставалось суровым. — А могла получиться большая свалка. Как они додумались до такого — собрать в кучу столько воинов? Пойдемте со мной, Питерс. Надо убедить Медведя не оставаться на пьянку, а вернуться домой.
— Это я, что ли, буду его убеждать?
— Слово Зимнего Тумана весит больше, чем все, что скажет Острый Нос.
— Может, мне пора носить перо за ухом? — Степан пытался насмешливостью прикрыть свое неожиданное волнение. — А может, мне вообще лучше остаться здесь, на природе?
— Кто знает, может быть, и лучше, — серьезно ответил капитан.
Майвис подвел их к отдельной группе шайенов, которые стояли рядом со своими лошадьми. Это были высокие крепкие воины, но Горбатый Медведь был выше всех, и даже под грубой серой рубахой было видно, как выпуклы его грудные мышцы и плечи. "Настоящий качок. Сразу видно — вождь, — подумал Степан Гончар. — Ну и как такого богатыря отговорить от выпивки?" Но переговоры не потребовались. Медведь просто протянул ему свою огромную лапу и сказал без малейшего акцента:
— Как дела, Зимний Туман? Мне сказали, ты остановился рядом с моим лагерем. Это хорошо. Завтра у нас будет весело, я выдаю замуж младшую дочь. Этот бочонок рома нам очень пригодится. Ты как насчет рома, брат?
— С удовольствием, брат, — только и мог сказать Гончар.
23. ОТЛИЧНЫЙ ДЕНЬ ДЛЯ СМЕРТИ
Жить рядом с шайенами оказалось не так просто. Зимнего Тумана и его жену поселили в отдельной палатке поближе к реке, а дети ночевали со своими двоюродными, троюродными и так далее братьями. Каждое утро Степан просыпался на своей лежанке от того, что Саби начинала разжигать костерок в центре типи. "Лежебока ленивый", — говорила она, и он выбирался из палатки, жмурясь от лучей низкого, только что появившегося солнца. Мимо него уже спускались к реке мужчины и юноши, голые, в одних набедренных повязках, и Степан, обернувшись таким же куском ткани, шел за ними. Он с разбегу нырял в реку раньше всех, пока индейцы стояли по колено в воде и хлопали мокрыми ладонями по груди и животу. Они привыкали к холодной воде, чтобы потом пару раз окунуться. А он изображал из себя закаленного северного моржа, которому в любой воде будет жарко. На самом же деле каждый раз у него все сжималось и втягивалось от ужаса перед падением в ледяные струи. Но Зимний Туман держал марку.
А потом, стуча зубами от холода, отжимался на кулаках и неторопливо шагал к своей палатке, обмениваясь шутками с соседом, Майвисом. Обычно шайен говорил: "Какой ты белый, Стивен. Даже голубой". — "А за голубого ответишь", — грозился Степан, и Красная Птица хохотал над непонятной шуткой.
После завтрака они седлали коней и уходили с кавалеристами выше по течению реки, с каждым днем забираясь все дальше и дальше. На карте появлялись все новые квадраты, принадлежащие уже господам Марксу, Энгельсу, Ленину и Сталину. В прерии появлялись все новые и новые заявочные столбы с логотипом компании "Рейнольде Роудс". И с каждым днем отряд возвращался в лагерь все позднее.
На десятый день капитан Мортимер решил:
— Сегодня уходим с ночевкой. Заберемся подальше. Не будем тратить время на обратную дорогу и завтра же все закончим.
— Прикажете сворачивать лагерь? — спросил лейтенант Браун.
— Ни в коем случае. Фургоны, костры, расписание караульной службы — все остается как раньше. Я не сомневаюсь, что сиу наблюдают за нами. Если мы тронемся в их сторону всей колонной, они сочтут, что это начало войны. Долгожданной войны. Им очень хочется, чтобы на них напали. Тогда они снова смогут поднять своих соседей. По крайней мере, таковы мои предположения. А вы что скажете, Зимний Туман?
— Я скажу, что ты прав, брат Острый Нос, — промычал Степан, подражая низкому голосу Майвиса, и все невольно рассмеялись. — Пока все идет хорошо, значит, мы все делаем правильно. Не стоит менять тактику, пока она приносит результаты.
Когда он попросил Саби собрать ему вещи для ночевки в степи, она ничего не спросила. Но наутро Степан обнаружил, что она уже переоделась в свою походную одежду — кожаные брюки и старую кавалерийскую куртку — и оседлала обеих кобыл.
— Позволь спросить, далеко ли ты собралась? — спросил он, уже зная ответ.
— Разве ты хотел ехать без меня?
— Нет, не хотел.
Она подвесила "спрингфилд" к седлу и повернулась к Степану, улыбаясь:
— Как хорошо здесь, у реки. Жаль, что лето скоро кончится. Ты можешь остаться здесь хотя бы до осени?
— А работать кто будет? На кого я брошу лесопилку, гостиницу, все наше хозяйство?
— Зачем бросать? Мы вернемся в город осенью. А пока ты будешь охотиться здесь, вместе с Медведем и Майвисом. Воины собираются за бизонами. Ты мог бы пойти с ними. Твоя слава вырастет после охоты. И детям так хорошо здесь, с братьями.
— Да, здесь очень хорошо, — согласился Гончар. — Может быть, мы так и сделаем. Вот только закончим с этой картографией и что-нибудь придумаем.