— Намек понял. — Степан сгреб винтовки и понес их к фургону.
20. ПЕРВЫЕ МИЛИ ДАКОТЫ
Они тронулись в путь на рассвете. Вброд пересекли обмелевшую реку и взяли курс на далекие голубые холмы. К середине дня, когда за спиной осталось два десятка миль, эти холмы ничуть не приблизились. И только к вечеру в их очертаниях, по-прежнему далеких и затуманенных, Степан Гончар смог разглядеть какие-то тени и блики.
Туда же, на запад, тянулось стадо бизонов, которое он поначалу принял за черный низкорослый лес на горизонте. Степан еще никогда не видел вблизи живого бизона, и его так и подмывало свернуть и подъехать к этому черному живому потоку.
— Сколько мяса, — сказал он Майвису, кивнув в сторону стада. — Интересно, что думают эти звери, глядя на нас?
— Они не видят нас.
— Черт побери, сколько же их там? Тысячи, наверно.
— Мы видим только край стада. Неизвестно, где другой край.
— Давай подъедем посмотрим.
— На это нужно много времени. Бывает, что стадо занимает тридцать миль в ширину и шестьдесят в длину. Здесь много бизонов. А к югу от железной дороги такого уже не увидишь. Южное стадо перебили.
— Зачем? Кто мог съесть столько мяса?
— Белые не едят мясо бизона. Они убивают из-за шкур. На южной стороне прерии есть места, где до самого горизонта все усеяно ободранными тушами.
— Глупо, — сказал Степан. — Кому нужно столько грубой кожи, когда есть шерстяные одеяла? Хотя, конечно, все упирается в цену. Дешевая кожа всегда найдет покупателя.
— Эти шкуры никому не нужны, — сказал Майвис. — Они гниют на складах железнодорожной компании, которая скупала их у охотников. Компании нужно, чтобы бизоны исчезли. Из-за них поездам приходилось целыми днями стоять в прерии и ждать, пока стадо перейдет через рельсы. А еще белым нужно, чтобы исчезли мы, люди прерий. Когда не будет бизонов, в прерии не останется ни сиу, ни шайенов, ни кайова, ни команчей. Будут только белые со своими коровами и свиньями.
Степан не знал, что ответить шайену. Земельные участки, которые ему предстояло нарезать, тоже ведь не предназначались для индейцев. На этой земле будут жить белые. Которые еще об этом и не подозревают. Возможно, кто-то из будущих жителей этой долины сейчас только подплывает к Нью-Йорку вместе с сотнями других иммигрантов. Там у себя, в каком-нибудь Дублине, он владел только той землей, которая умещалась в его цветочных горшках, и мог рассчитывать на два квадратных метра на кладбище. А здесь его ждут сто шестьдесят акров, причем их он получит совершенно бесплатно. Акр — это двести на двести метров. Если расчертить все эти наделы равными квадратами — а Степан так и собирался сделать для ускорения процесса, — то получается, что иммигранту достанется поле размером восемь на восемь километров! Это тебе не шесть соток…
Конечно, недовольство индейцев тоже понять можно. Все-таки прерия их кормит. Степан уже знал, что степные охотники добывали бизона не только ради мяса. Пять шкур составляли покрытие для их палаток. Из желудка получались прекрасные фляги для воды, а из рогов — ложки и половники. Да и мясо бизона нельзя было заменить никакой другой пищей. Но нельзя же вечно оставаться полудикими охотниками. Когда-нибудь и дети шайенов покинут прерию, чтобы перебраться в города. Во всяком случае, Степан Гончар был уверен, что его приемные дети, Шаути и Вокини, не повторят судьбу своего погибшего отца.
А пока они скакали рядом с фургоном на своих неоседланных меринах, и никакие уговоры Саби не могли загнать их обратно под белый полотняный тент.
— Посмотри налево, — сказал Майвис. — Мы не одни.
Гончар надвинул шляпу почти на переносицу, чтобы защититься широкими полями от низкого слепящего солнца, и оглядел край степи. Но не увидел ничего, кроме холмистой равнины, зеленой внизу, бурой на гребнях.
— Остановись, увидишь, — посоветовал шайен.
Степан так и сделал. И после минутного разглядывания горизонта вдруг заметил какие-то точки, плавно скользящие в далеком мареве.
— Шестнадцать всадников, — определил Майвис и хлопнул коленями по бокам лошади, переходя с шага на рысь.
Он умчался в голову колонны, и Степан потрусил за ним мимо обозных фургонов. Когда он догнал авангард, там уже заканчивался военный совет. -…И перестройте фургоны в две колонны, — говорил капитан Мортимер своему помощнику, лейтенанту Брауну. — При остановке смыкаете их в кольцо, как только загоним лошадей внутрь.
— Может быть, дадим пару залпов в их сторону? — предложил Браун. — Чтобы держались от нас подальше.
— Если бы они захотели на нас напасть, то не дали бы себя увидеть так рано, — ответил капитан. — Думаю, это просто разведка.
— Они хотят говорить, — сказал Майвис. — Я могу встретиться с ними.
— В этом есть смысл, — согласился Мортимер. — Браун, командуйте привал. Станем на ночлег здесь. А ты, Красная Птица, навести соседей да пригласи их вождя к нашему огню. Скажи, что Зимний Туман с нами и он хочет угостить вождя своими сигарами. Вы взяли с собой те сигары, Питерс?
— Видели бы вы лицо Эрни, когда я их увозил, — улыбнулся Степан. — Он говорит, таких сигар больше нигде не достать, даже по доллару за штуку.
— Может быть, одна такая сигара сегодня будет стоить примерно столько же, сколько целая телега патронов. Иногда достаточно покурить с индейцем, вместо того чтобы атаковать его двумя ротами кавалерии.
Майвис умчался на переговоры, и колонна остановилась. Фургоны, неуклюже разворачиваясь, выстраивались в кольцо. Шаути и Вокини бегали вокруг, подбирая в траве сухие бизоньи лепешки для костров.
Степан подъехал к своему фургону, спешился и с наслаждением прошелся по твердой земле, потирая поясницу. Саби уже откинула заднюю стенку фургона и расставила на ней свои сковородки и кружки, готовя ужин.
— Как хорошо, — проговорила она, улыбаясь. — Весь день под небом. И дети рады. Как мы могли так долго оставаться под крышей? Ты голоден?
— Готов съесть бизона.
— Завтра у нас будет мясо бизона, и послезавтра, и еще две недели. А сегодня мы должны съесть то, что взяли из дома. Яичница с беконом тебя устроит?
— А не могу я взять дробовик и отлучиться на полчаса? Тут вокруг полно птиц, и зайцы скачут по траве, просто издеваются над нами.
— Завтра будет время для охоты, — сказала Саби. — А сейчас, мне кажется, лучше не стрелять.
Когда густые синие сумерки обступили лагерь и солдаты расселись вокруг костров, куря самокрутки и потягивая кофе, Майвис незаметно отозвал Степана в сторону:
— Возьми сигары, Стивен. Мы будем говорить с вождем Две Луны. Он привез плохие новости. Может быть, нам придется повернуть обратно.