***
Уже через два часа, я не только закупилась в аптеке всем, чем надо и напичкала этим Демьяна, обработав еще и его сыпь, но и съездила в магазин, заодно и к себе домой, прихватив себе вещи и Офелию. Знаю, что Демьяну она не нравится, но учитывая, что я намерена остаться на несколько дней у него, придется ему потерпеть.
И только, когда я решила найти спальню Царева, дабы положить туда несколько своих вещей, до меня вдруг дошло. Он спит на диване не потому что у него нет спальни, а просто потому что не может из-за своего состояния подняться по лестнице на второй этаж. У него двухуровневая квартира! Загруженная мыслями о его состоянии, я только сейчас начала осматриваться вокруг. Точно, я же убирала кухню, как я могла не заметить масштабы его квартиры? А обстановку?! Здесь все современно. И действительно красиво. Какие там ковры на стене?
Я словно одержимая начала осматривать все. Что меня неприятно поразило – наличие мелочей, которые ни один мужчина сам себе не купит. У него очень уютно, несмотря на огромную квартиру. Мать у него умерла. Жены – нет. Дочка помогла так все здесь обустроить? Да ну бред. Хотя я до сих пор не знаю сколько ей лет. Демьян всегда ловко обходит этот момент.
Я напоминаю себе одержимую женщину, пристально рассматривающую все ящики, шкафы и две спальни. Женских и детских вещей здесь нет. Это все же радует. Зато теперь будут, Царев. Не только же тебе у меня спать и вещи раскидывать.
И вот тут возникает вопрос. Сантехники так хорошо зарабатывают? Ерунда какая-то. Боже, кто он вообще? Одно радует, он точно не от родителей. Мама бы не позволила появиться татуированному мужчине в моей жизни.
Не припомню, когда была такой злой. Хочется со всей силы ударить Демьяна и потребовать объяснений. Однако, здравый смысл все же победил. Ну и не только он. Жалко его. Просто понимаю, что сейчас ему и правда плохо.
Дабы занять себя хоть чем-то, начала варить Цареву куриный бульон. И только, когда увидела стоящий на кухне в трехлитровой банке чайный гриб, а затем и несколько банок солений в шкафу, поняла, что Демьян не такой уж и врун.
Проснулся не такой уж и врун аккурат, когда я налила в чашку бульон.
– Как ты?
– Плохо, Леночек.
– Хуже, чем было?!
– Почему-то, да. Но скорую вызывать не надо.
– Выпей бульон.
– У меня такое чувство, что ты хочешь меня ударить, – отпив бульон, тихо произнес Царев.
– Хочу, но не могу. Это твоя квартира?
– Моя.
– Кредит, ипотека?
– Моя.
– Сантехник не может купить такие... хоромы.
– Может, если сантехник владелец фирмы «Водолей».
– Зачем ты мне врал?!
– Не врал. Просто не все сказал. Я же работаю там до сих пор сантехником. Иногда.
– Лжец. Почему не сказать всю правду?
– Хотел, чтобы ты меня полюбила не за деньги и статус. И, кажется, это удалось, – улыбается, гаденыш! – Не обижайся. Я без злого умысла. Ты уже вчера вечером должна была оказаться у меня в квартире, но… судьба злодейка.
– Да, – соглашаюсь я, забирая чашку. – Злодейка. Ты в курсе, что теперь у тебя останутся огромные рубцы на лице? Исправить можно будет только косметологией, – вот, наконец-то на его лице я узрела что-то наподобие страха. Даже глаза полностью открыл. – Это еще, если они не нагноятся.
– Сюрприз, епта. Такое красивое лицо портить.
– Не бойся, я буду лю…, – замолкаю, в ужасе от того, что собиралась произнести. – Люлей. Я буду давать тебе люлей, чтобы ты не переживал на счет шрамов.
Идиотка. Я буду «лю»? Я реально хотела сказать вслух, что я буду любить тебя любого? Это когда я успела полюбить этого вруна?
– Всегда мечтал о люлях, – тихо произносит Демьян, опрокидывая голову на подушку.
– Мечты сбываются. А теперь спи.
Проспал Царев недолго. Резко приподнялся на локтя и стал всматриваться в меня пьяным взглядом.
– Что случилось?
– Леночка, – хриплым голосом произносит Демьян.
– Что, Демочка? – ну вот зачем я сейчас язвлю?! Подумаешь, немного наврал.
– Выполни, пожалуйста, просьбу умирающего человека. Очень надо. Не смогу спокойно отойти в мир иной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Я не дам тебе умереть. Мне нужно прибрать к рукам эту квартиру. Пока не женишься на мне, не умрешь.
– Ты снова ела сосульки, – укоризненно отмечает он.
– Нет, снег. Что там за просьба?
– Помешай уксус деревянной ложкой.
– Что?!
– На плите стоит большая желтая кастрюля. Помешай яблочный уксус. А то там и вправду мошкара разведется, и он испортится.
– Это твое последнее желание?!
– Ты знаешь сколько я ебашился с этими яблоками и тер их на терке? И теперь уксус пропадет? Нетушки.
– Разве после смерти это важно?
– Конечно, важно. И еще. Там на стуле стоит бачок.
– Так, это уже просьба номер два.
– Да, ты же добрый человек.
– Там что-то тоже нужно помешать? – саркастично отмечаю я.
– Нет. Там капуста квашеная. Она уже готова. Ее надо разложить по стеклянным тарам. Они в ящике над вытяжкой, такие с красной крышкой. Только плотно крышки закручивай. И самое главное.
– Что?
– Юшку в тару лей до краев.
– Что такое юшка?!
– Твою мать, ну жидкость, – ворчливо поясняет Царев. – Сок капустный. Залей им до краев тары. Потом все в холодильник поставь. Поняла?
– Да, дедуля.
Глава 23
Несмотря на то, что тело ломит, свет давит на глаза и вообще состояние хреновое, меня так и тянет подсмотреть за Леной. Благодаря тому, что гостиная и кухня совмещены, мне не приходится ухищряться для того, чтобы понаблюдать за Шишкиной. Думал, что буду пялиться на ее прекрасную обтяную джинсами задницу, ан нет, видимо, старею, потому что куда более сейчас меня привлекает ее реакция на происходящее.
– Леночек, ну как там, продвигаются дела с капустой? Крышки плотно закрываешь?
– Плотно. Теперь я поняла чем здесь пахло, когда я мыла посуду. Кажется, у меня полностью вернулось обоняние после ковида, – кривит свою прекрасную мордашку, от чего невольно вызывает во мне смех. Хорошо, что его я быстро подавляю, иначе Лена подумает, что я придуриваюсь.
– Вот что капуста животворящая делает. Нюх возвращает.
– Ужасный запах, если честно, – брезгливо произносит она.
– Ты просто ее не пробовала. Не только вкусно, но и полезно.
– Тут осталось чуть-чуть, куда ее деть?
– Положи в салатницу, порежь туда лучка кубиком, он в ящике под раковиной, и залей нерафинированным маслом. Пару ложек, – быстро добавляю я, а то еще зальет так зальет.
Удивительно, но Лена не спорит, не посылает меня на три буквы, а делает ровно то, что я ей сказал. Даже когда резала лук, не произнесла ни слова.
– Все готово. В холодильник поставить?
– Не. Теперь садись ко мне на диван и ешь. Ради меня. Уверен, что тебе понравится.
– От меня будет пахнуть луком, – озадаченно бросает Лена, присаживаясь ко мне на диван.
– Мы целоваться и трахаться сегодня не будем. Даже не проси.
– Дурак, – усмехаясь, произносит она.
– Дай мне ложку, тогда ни от кого не будет вонять, – заодно и проверим на брезгливость. Хотя тест с этой самой брезгливостью в отношении меня, Лена благополучно прошла, когда обрабатывала мне сыпь, причем без перчаток. Да и лоб трогала, не кривя свою прекрасную мордашку.
Покормив меня, Шишкина прямиком отправила ложку с капустой в свой рот. Да, детка. Какой-то месяц прошел, а она ест со мной с одной ложки совсем не аристократическую еду. С удовольствием ест. Кажется, вообще забыла, что я здесь нахожусь. Вот так я и не заметил, как провалился в сон.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
***
Я кайфую. Реально. Получать вот такую заботу от женщины – что-то сродни оргазма. Я вообще не припомню, когда со мной такое было. Ну, разве что, в детстве от мамы, но это другое. Несмотря на то, что болячка во всех отношениях мерзкая, я эгоистично готов болеть и дальше.