Читать интересную книгу Кошмарной летней ночью (сборник) - Стайн Роберт Лоуренс

После завтрака мы все собрались на площадке перед главным корпусом. Нам сказали, что нас разобьют на группы и мы займемся чем-нибудь интересным. Солнце стояло уже высоко в небе. День обещал быть жарким. Настроение у всех было приподнятое. Мы дурачились и смеялись. Разговоры не умолкали ни на секунду.

К нам подошли трое вожатых: Ларри и еще двое парней, имен которых я не знал. У каждого в руках был блокнот. Щурясь на солнце, они зачитали нам списки, кто в какой группе. Первая группа из десяти-двенадцати ребят отправлялась к реке на «утренний заплыв». Но я в эту группу не попал.

«Везет же некоторым», – подумал я. Мне ужасно хотелось пойти на речку. Я обожаю воду. Могу плавать хоть целый день.

Дожидаясь, пока назовут мое имя, я заметил на стене главного корпуса телефон-автомат. И снова подумал о том, что неплохо бы позвонить родичам. Может быть, даже сегодня вечером. Мне уже не терпелось рассказать им про лагерь и о своих новых друзьях.

Я, Майк, Колин и Джей попали все в одну группу. Всего в нашей группе было двенадцать ребят.

– Ладно, парни. Пошли со мной, – сказал Ларри. – Будем играть в скретчбол. Матч открытия сезона.

Мы спустились с холма на игровое поле – прямоугольный травяной газон. Ларри, как всегда, шел широким размашистым шагом. Я вообще заметил, что он никогда не ходит нормально. То есть для него самого это было, наверное, нормально. Но вот у других складывалось впечатление, что он вечно куда-то торопится. Словно боится на поезд опоздать. Чтобы за ним угнаться, мне пришлось пробежаться трусцой.

– А после скретчбола мы не пойдем купаться? – спросил я.

Ларри на ходу заглянул в свой блокнот.

– Ага, пойдем, – отозвался он. – Окунуться вам точно не помешает. После скретчбола.

– А ты раньше играл в скретчбол? – спросил меня Джей.

– Ну да, – сказал я. – И не раз. Мы в школе часто в него играем.

Ларри остановился на углу игровой площадки, где уже были размечены «дома» и площадки подачи. Он построил нас в шеренгу и разделил на две команды.

Скретчбол – это что-то вроде бейсбола, только еще проще. Подающий бросает мяч как можно выше и дальше. Потом он должен обежать все «дома» раньше, чем принимающий игрок другой команды поймает мяч, или обгонит его с мячом в руках, или попадет по нему мячом.

Разумеется, как это всегда и бывает, кто-то хотел играть с кем-то в одной команде. Но Ларри сказал, что он сам разделит нас на команды, чтобы никому не было обидно. Он начал выкрикивать наши имена. Но когда он назвал имя Майка, тот робко вышел вперед и осторожно приподнял забинтованную руку.

– Ларри, мне кажется… я не смогу играть, – выдавил он.

– Да ладно, Майк. Что ты ноешь опять? – поморщился Ларри.

– Но она правда болит, – настойчиво проговорил Майк. – Рука болит. Прямо стреляет. И в плечо отдает. Вот посмотри. – Майк поднес руку к его лицу. – Она вся распухла!

Ларри приподнял блокнот и осторожно отвел руку Майка в сторону.

– Ладно. Иди посиди в тенечке.

– А мне разве не надо чем-нибудь ее смазать? Или лекарство принять? Она же болит.

Голос у Майка дрожал. Я даже испугался, что он сейчас расплачется. Кажется, ему и вправду было очень худо.

– Пока посиди в тенечке, – резко проговорил Ларри, указав на деревья на краю поля. – Вон там. А попозже мы поговорим.

Он отвернулся от Майка и дунул в свисток, давая сигнал к началу игры.

– Я буду играть вместо Майка в команде «Синих», – объявил он и выбежал на поле.

Как только игра началась, я сразу забыл про Майка. Матч получился очень напряженным, но и интересным. Большинство ребят очень неплохо играли в скретчбол, так что игра проходила гораздо быстрее, чем у нас в школе.

Когда я сделал свою первую подачу, мне удалось запулить мяч действительно высоко. Но он упал прямо в руки принимающего, и я выбыл сразу. Во вторую подачу я успел обежать только два «дома».

Ларри играл просто мастерски. Я в жизни не видел, чтобы кто-то из подающих в скретчбол бросал мяч так высоко и так сильно. Мяч пулей пронесся над головой принимающего, и, пока тот мчался за ним, Ларри легко обежал все три «дома». И даже с запасом времени.

К началу четвертого периода наша команда «Синих» вела в счете 12: 6. Мы все были потные и разгоряченные – играли в полную силу, без дураков. Больше всего мне хотелось, чтобы матч поскорее закончился и мы пошли наконец на речку. Будь моя воля, я бы уже сейчас плюхнулся в воду. Прямо в одежде.

Колин играл за команду «Красных». Я заметил, что он единственный из всех нас не получает никакого удовольствия от игры. Он выбывал уже дважды и один раз не сумел поймать мяч на легкой – что называется, детской – подаче.

Судя по всему, Колин не особенно увлекался спортом. У него были длинные тощие руки безо всякого намека на мышцы. И бегал неуклюже. И хотя никто над ним не смеялся, я думаю, что ему было стыдно перед ребятами.

В третьем периоде Колин начал ругаться с принимающим из моей команды, который не стал ловить мяч, потому что бросок был сделан не по правилам. А Колин вопил, что никаких нарушений не было. Буквально через пару минут Колин опять распалился и обматерил Ларри, который не соглашался с тем, что мяч «Красных» был вне игры.

Они с Ларри орали друг на друга, наверное, минут пять. Ничего особенного в этом не было. Во время матча игроки часто вопят друг на друга в пылу спортивной борьбы. Наконец Ларри предложил Колину заткнуться и вернуться на место в дальней части поля. Колин сделал недовольную морду, но все-таки подчинился. Игра возобновилась.

Я тут же об этом забыл. Потому что подобные стычки всегда возникают на поле, когда команды играют с мячом. И никто никогда не обращает на них внимания. Ну поорут игроки друг на друга… и сразу же успокоятся. Обычное дело. К тому же я знаю ребят, для которых эти вопли – вообще неотъемлемая часть игры.

Но то, что случилось потом – а если точнее, уже в следующем раунде, – очень мне не понравилось и оставило весьма неприятный осадок. Я поневоле задумался. Может быть, я действительно чего-то не понимал, но, на мой взгляд, все это было странно.

В четвертом раунде первой подавала команда Колина. Колин занял место на площадке подающего и приготовился бросить мяч.

Ларри играл на позиции принимающего в дальней части поля. Я тоже был в поле и стоял рядом с ним.

Колин подбросил мяч высоко, но совсем недалеко.

Мы с Ларри одновременно рванулись к мячу.

Ларри успел первым. Он поймал маленький тяжелый мячик на первом же отскоке от земли, занес руку над головой, чтобы как следует размахнуться… И тут я увидел, как вдруг изменилось его лицо. В глазах вспыхнула ярость. Он прищурился, словно прицеливаясь из ружья, и сосредоточенно закусил губу.

А потом Ларри бросил мяч. Со всей силы. Он даже крякнул от напряжения.

Мяч пролетел через поле и ударился Колину прямо в затылок. С таким неприятным глухим звуком.

Зеркальные очки Колина слетели у него с носа и упали на траву.

Колин резко замер на месте и пронзительно вскрикнул. Он вскинул руки над головой, как это бывает в фильмах, когда там в кого-то стреляют и пуля попадает в цель. А потом колени у него подогнулись и он рухнул на землю. Как тряпичная кукла.

Колин упал плашмя. И лежал не шевелясь. Мяч откатился прочь.

Я истошно заорал. Наверное, от потрясения.

Я повернулся к Ларри и увидел, что выражение его лица вновь изменилось. Он широко распахнул глаза, как будто не веря тому, что видит. Испуганно тряхнул головой.

– Нет! – крикнул он. – Я не нарочно. Просто мяч соскочил. Я не в него бросал. Не в него!

Ларри сорвался с места и бросился к Колину, распростертому на земле.

Я знал, что Ларри врет. Потому что я видел, какая свирепая ярость исказила его лицо, когда он замахивался мячом. Но если бы я этого не видел – ни за что бы не догадался, что он притворяется.

Мне вдруг стало противно и нехорошо. Непонятно с чего закружилась голова. Внутри у меня все сжалось, и к горлу подступил противный комок тошноты. Я опустился на колени в траву. Я был в полной растерянности. Я ничего уже не понимал.