ты здесь оказался⁉ Что ты вообще такое⁉
— Тихо-тихо-тихо, — сказал я.
Сказал серьёзно, безо всяких ухмылок. Надеюсь, барышни чувствуют угрозу, потому как она на самом деле есть. И им несказанно повезло, что по итогам этой ночи не пострадал ни я, ни Жихарев, ни белки, ни мои кровно заработанные денежки.
Да, есть у Охотников такое негласное правило — уничтожать то, что пытается уничтожить тебя. Без сомнений, без промедлений, без оглядки на чины и статусы, без жалости и последующих душевных терзаний. Потому что жалостливый охотник — мёртвый охотник. А я этим правилом последнее время что-то слишком уж часто пренебрегаю. Сначала на корабле, потом на арене, теперь вот… снова. Но это не потому, что я размяк или стал слишком сентиментален, а потому что…
Ну правда ведь!
Девки — не враги. Девки — идиотки.
Так что их судьба пока что остаётся в подвешенном состоянии.
— Барышни, нам с вами есть о чём поговорить, вы не считаете?
— Ты убьёшь нас? — пискнула Изель. Её трясло от страха, как ещё в обморок не грохнулась — не знаю.
— Что тебе нужно⁉ — а вот Габи до сих пор пыталась прожечь меня взглядом и держала второй тапок наготове. — Зачем ты пришёл⁉
— Во-первых, успокойтесь. Если будете вести себя как надо и отвечать на мои вопросы, то с вами ничего плохого не случится. Во-вторых, налейте мне чего-нибудь выпить. В горле пересохло.
— Да-да-да, — как послушная девочка, Изель рванула к холодильнику.
— И белкам чего-нибудь найди!
— Да-да-да, — закивала она головой, как болванчик.
— Итак, барышни, — я взял освобождённый от белья стул и поставил его ближе ко входу в квартиру, чтобы у девок не возникло лишних иллюзий. — Начнём по порядку. Кто такой Николай и как вы с ним познакомились?
Признаюсь, ответ меня не очень-то удовлетворил и лишь подчеркнул недалёкость подружаек-ацтечек. О Николае они не знали ровным счётом ничего, кроме того, что он русский. Вот так неожиданность, да?
Мужик тридцати лет, крепкий, спортивный. Познакомился с девками в кабаре. Можно даже сказать не «познакомился», а тупо снял. Напоил, накормил, поспрашивал их о работе, об учёбе, о планах на жизнь… обработал, короче говоря. Ну а потом предложил денег за участие в небольшой операции.
— Он говорил, что не может сделать это сам, — рассказывала Габи. — Говорил, что ты падок на краснокожих девушек, и поэтому он выбрал нас.
Значит, в курсе моих приключений в поезде… Хм…
— И вы согласились?
— Ну… это ведь не убийство! — не очень уверенно закусила Габи губу. — Смерть на арене почётна и уважаема!
Я выразительно приподнял бровь. Правда что ли? Что-то я не наблюдал там очереди желающих. Или меня провели по блату?
Габи поняла правильно и опустила глаза.
Конечно, они согласились. Конечно, они всё прекрасно понимали. Чёрный камушек вам на весы, девочки. И пока что чаша склоняется не туда, куда бы вам хотелось.
Тут Изель принесла мне бокал апельсинового сока, добавив в него какой-то ликер — ничего другого в холодильнике не нашлось. А белкам накрошила злаковый батончик. Ладно, так и быть, белый камушек. Уравновесили пока что.
— Сколько денег предлагал? — спросил я из праздного любопытства.
— Десять тысяч теоку. По пять каждой.
Так.
Анализируем.
В голове пока что три варианта. Если Николай и есть заинтересованное в моей смерти лицо, тогда ценник на устранение человека плюс-минус средний по рынку. Если Николай посредник и не собирался платить девочкам, тогда ничего непонятно. Ну а если Николай посредник, но при этом и впрямь был готов отгрузить Изель и Габи десять кусков, оставив бóльшую часть гонорара себе, то награда за мою голову солидная. Реально солидная. Гораздо больше, чем можно назначить за молодого паренька из пусть даже наследной линии, но захудалого баронского рода.
Звонить деду? Или самому разбираться?
Пожалуй, пока что самому…
— Он говорил, зачем ему меня убивать?
— Нет, — замотала головой Изель.
— А вы и не спрашивали, верно? — усмехнулся я.
— Ну-у-у, — Габи спрятала глаза. — Нет. А кто вас знает? Какие-то национальные разборки, наверное, зачем нам лезть в детали?
— Ладно, — я добил оранжевое пойло и поставил пустой стакан на пол. Чуть больше бардака, чуть меньше, роли уже не сыграет. — Я предлагаю вам вот что, девочки. Прямо сейчас звоните Николаю и предлагайте встретиться. Выведите меня на этого ублюдка, и я про вас забуду. Так и быть, заберёте свой гонорар и можете жить дальше как жили, или ехать к тётке в Тулу…
— Что⁉ Откуда ты…
— Оттуда. У меня везде свои глаза и уши. Так что? Согласны поработать контр-киллерами?
Конечно же они согласились. Конечно же они всё прекрасно поняли. Куда им деваться?
В следующие пятнадцать минут мы придумали историю о безумном и очень тупом Чернове, который до сих пор не понял, что с ним случилось и продолжает кутить по городу. И даже набросали на бумажке основные моменты.
— Алло, Николай. Это я, — Габи включила громкую связь.
— Слушаю, — голос в трубке показался мне смутно знакомым.
— Извини, пожалуйста, что психанула, — Габи зажмурилась, стараясь держать себя в руках, чтобы сыграть свою партию на все сто. — Я… Я растерялась, понимаешь?
— Да мне насрать, если честно, — Николай ответил устало и равнодушно.
— Пожалуйста, извини меня. И если всё в силе… Короче говоря, этот парень…
— Чернов⁉ — от равнодушия в голосе не осталось и следа.
— Да, да. Он позвонил Изель, — Габи заглянула в листочек с тезисами.
— Она дала ему свой телефон⁉ — Николай спросил это таким тоном, будто хлопнул себя ладонью по лицу.
— Конечно, дала, ещё тогда, при первом знакомстве. А как бы мы с ним встретились? Короче говоря, он очень пьяный. Кричал в трубку, что любит Изи и хочет встретиться. Замуж звал. И очень обиделся, что его бросили одного на улице.
— На улице⁉ — переспросил Колян. — Он что, не помнит, что было на арене?
— Не знаю, он про арену ничего не говорил, а я спрашивать не стала, — выкрутилась Габи. — Судя по голосу, он совсем никакой. Прямо вот совсем.
— Так, — мой убийца начал судорожно соображать. — Где он сейчас?
— Он зовёт нас в рюмочную и хочет угостить… эээ… бо-ро-дин-ским со шпро-та-ми? — она прочитала по слогам непривычные ей русские слова. — Да, кажется так. Это что,