Впрочем, кое-что он все-таки оставил. В новом обычном маггловском альбоме была фотография родителей, Сириуса и Ремуса. Одна, зато с нее улыбались все дорогие ему люди. Имелась так же и картинка, запечатлевшая большую часть семьи Уизли и Гермиону. Милые добрые довоенные фотографии. Гарри эти люди скорей всего ненавидели и считали предателем. Хотя нельзя отрицать, что он действительно сбежал, как последний трус, даже не попросив их о помощи.
На остальных фото был Блейз. Их сделали обычным маггловским фотоаппаратом и не проявляли в особом растворе, поэтому картинки оставались неподвижными. Забини, изображенный на них, не улыбался, не кривлялся, да и вообще не выглядел счастливым. Пойманный в разное время и в разных ситуациях, бывший слизеринец всегда оставался поразительно спокоен. Поттер сейчас не мог вспомнить, зачем вообще решил фотографировать его, а потом сохранил фотографии, да и причины тащить их с собой в прошлое у него не было. Теперь, несколько лет спустя, казалось, что их отношения всегда были пустыми, основанными только на сексе. И Гарри был поражен, узнав от Регулуса, что звал Блейза в бреду, инстинктивно ища его поддержки. Значит ли это, что слизеринец был для него кем-то гораздо более важным, чем представлялось?
Разворошенная коробка с вещами из будущего валялась на полу кабинета, на столе высилась стопка книг по зельям. Лорд Найджелус безмятежно спал на столе, подложив под голову вместо подушки драгоценный фолиант двенадцатого века. Ему снились маггловские грязные кварталы, новые паспорта с чужими именами и крохотные квартирки.
– Знаешь, если бы ты научился готовить, было бы гораздо лучше, – говорит Гарри, засовывая в рот бутерброд из почерствевшей булки, сыра и подвядшего салата, после чего запивает слабеньким чаем. Они оба любят горячий чай, других напитков в доме не водится не только потому, что нет денег, но и потому что других не надо. После шести лет тыквенного сока хочется нормального человеческого горячего напитка.
Блейз моет посуду. На нем застиранный, в далеком прошлом очень дорогой и соблазнительный халат.
– Если бы я научился готовить, то это был бы уже не я, а маггловский педик и домохозяйка, – сквозь зубы цедит он. Для человека, всю жизнь прожившего в волшебном мире, он даже слишком хорошо переносит полное отсутствие магии. Гарри благодарен ему за это.
– У тебя предвзятое мнение о магглах, знаешь? – Гарри следит за тем, как лениво соскальзывает с плеча Забини халат. Он знает, что это ни в коей мере не жест соблазнения. Они не занимались любовью уже три месяца, а Поттер изменил ему четыре раза. Вряд ли Блейз тешит себя надеждой, что между ними что-то может быть. Но вот именно сейчас Гарри его хочет. Вот такого сердитого, домашнего и немного похожего на домохозяйку. Почему нет?
Он просто подходит, обнимает сожителя и шепчет ему на ухо ласковую ерунду, касаясь губами мгновенно покрасневшей мочки. От бывшего слизеринца невкусно пахнет дешевым шампунем и подгоревшим беконом. Щеку неприятно царапает двухдневная щетина, в отличие от Гарри, теперь Блейз не считает необходимым бриться каждый день. Забини напряжен и неподвижен, его приходится долго раскачивать, прежде чем уже не первый год знакомое тело становится покорным и гибким…
Гарри снились редкие хорошие моменты их отношений, то, о чем приятно вспомнить, из-за чего они все-таки оставались вместе так долго. В конце концов, не могли же четыре года отношений быть просто дурной привычкой. И молодой лорд чуть улыбался во сне. Для Блейза, которого в этом мире никогда не будет.
Именно таким и застал опекуна Том, решивший навестить его перед сном. Оставалось всего несколько дней до первого сентября, и мальчик спешил провести с милордом как можно больше времени перед очередным длительным расставанием. Увиденное заставило ребенка замереть в проходе и невольно ласково улыбнуться. Мальчик тихо прикрыл дверь кабинета и на цыпочках подкрался к столу. Он протянул руку, собираясь потрепать красиво светящиеся при слабом огоньке свечи волосы Певерелла, но тут взгляд его упал на газету, лежавшую прямо на полу.
Она была старая и желтая от времени. Огромные буквы гласили знакомым шрифтом, что это не что иное, как Ежедневный Пророк. В этом куске бумаги, который просто кто-то забыл выкинуть, не было ничего примечательного. Новости первой страницы многолетней давности Тома не интересовали. Но что-то буквально приковывало взгляд к газете. Несколько минут мальчик сверлил кусок бумаги напряженным взглядом, пытаясь понять, что же привлекло его внимание, пока, наконец, озарение не накатило ледяной волной, заставив содрогнуться и задохнуться от ужаса.
Число. Если верить написанному, то эта газета вышла в свет тринадцатого июня тысяча девятьсот девяносто седьмого года. То есть примерно через шестьдесят лет. Том невольно попятился, непонимающе глядя на заголовок. Он сделал всего несколько шагов назад и споткнулся о валяющуюся на полу коробку, из которой тут же выпали какие-то фотографии и бумаги. Мальчик шлепнулся на пол и, не сдержавшись, вскрикнул.
От шума проснулся Найджелус. Резкий переход от тесной лондонской комнатушки к роскошному кабинету поместья заставил его нервно вздрогнуть. Волшебник окинул комнату сонным шальным взглядом и тут же увидел воспитанника, раскрытую коробку и валяющиеся на полу фотографии. Молодой человек сразу сообразил, что произошло. Паника овладела им мгновенно, прогнав остатки сна. Одна мысль о том, что Том обо всем узнал, привела его в ужас. Страх сразу же перешел в гнев. Он никогда не сомневался, что проклятый мальчишка найдет способ обо всем вынюхать! Не сдержавшись, Гарри вскочил из-за стола, опрокинув стул, схватил мальчика за шкирку и выкинул из кабинета, рявкнув вдогонку:
– Стучаться надо!
Молодой Мракс сильно ударился об стену, но тут же, вспомнив опыт приюта, сгруппировался, вскочил и бросился бежать. Том несся в свою комнату со всех ног, испуганный. У себя он сразу забрался под одеяло и свернулся калачиком, с трудом удерживая слезы. Грубость опекуна напугала его безмерно. Но, даже трясясь от страха, он помнил новости первой полосы:
«Побег мальчика-который-выжил! Гарри Поттер перешел на сторону Темного Лорда? »
Дураком Марволо Мракс не был никогда. Он понял гораздо больше, чем ему самому хотелось бы. Опекун не разозлился бы на него так сильно, если бы Том узнал что-то незначительное. Значит, эта газета была подлинной. «Пророк» из будущего! Даже представить себе сложно. Газета, опубликованная через шестьдесят лет! Но откуда она могла быть у Найджелуса и зачем она ему? Том никогда не слышал о путешествиях во времени, тем более на такие чудовищные расстояния. И, тем не менее, очевидно, они возможны, доказательство он только что видел собственными глазами.