жизнь — жизнь Фелана.
Он шел все быстрее и увереннее. В пелене тумана все отчетливее виднелся силуэт Вильгельма, и вскоре Фелан увидел его лицо. Он шагнул в сторону, чтобы обойти кочку, и что-то нехорошее ему померещилось в глазах охотника. Быстрое движение руки, — арбалет, — и Фелана отбросило назад. Он спиной врезался в дерево, мимо которого только что прошел.
Воздух ударом выбило из легких. В глазах потемнело, все звуки замолкли, оставив его в полной тишине. Не понять, где земля, где небо.
Вспышка боли пронзила правое плечо и мгновенно расползлась по всему телу.
Вдох. И снова боль. Плечо горело пламенем, словно его жгли раскаленной кочергой. Оглушающая тишина сменилась гулом, разрывающим уши, а темнота взорвалась ослепляющими вспышками самых разных цветов. Боль текла по костям, отдаваясь в ребрах, позвоночнике и черепе. Плоть будто разрывали изнутри. И каждая попытка вдохнуть хоть немного воздуха вновь и вновь рождала импульс боли. И никаких больше чувств, только боль, боль, боль.
Мгновения растянулись в вечность.
Яркие пульсирующие круги и вспышки уступали место деревьям в тумане. Почва под ногами понемногу твердела. К гулу в ушах прибавились частые удары сердца. Фелан попытался осмотреться, повернуть голову, но плечо опять кольнуло болью. Уже не такой сильной, но очень даже ощутимой.
Темная фигура нависала справа, рядом с источником агонии. Но внимание привлекла даже не сама фигура, а какое-то мельтешение с той же стороны. Что-то светлое мелькало на темном фоне, и в такт этому мельканию плечо обжигали маленькие вспышки боли. К гулу в ушах прибавился другой гул, почему-то именно слева. Он тянулся тугой резиной, и Фелан не сразу различил в нем слова. Но даже так, понять их было трудно.
Мельтешение продолжалось.
Гудящие звуки сложились в слово.
— … еретик…
Правое плечо продолжало простреливать болью. Вдруг что-то коснулось левого плеча.
— Не падать, — уже четче прозвучал низкий голос.
Фелан узнал Вильгельма. И в голове начало проясняться. Фелан смотрел на черные штаны охотника, а на их фоне белела его собственная рука. Черная перчатка Вильгельма держала локоть и мотала его туда-сюда. С собственных белых пальцев капала кровь.
Но Фелан этого совершенно не чувствовал.
Он попытался пошевелить хотя бы большим пальцем, но плечо снова резануло болью, а палец даже не дернулся. Правой руки словно не было!
Фелан приподнял голову и посмотрел в лицо охотнику. Он был совсем близко, нависал сверху громадиной и довольно улыбался. Он мотал локоть все больше белеющей правой руки и крепко сжимал левую руку, не позволяя дергаться, — Фелан пробовал.
— Как нехорошо выглядит, — с довольством протянул Вильгельм, смотря на безвольно болтающуюся руку. — Очень нехорошо. Такое бывает при попадании стрелы.
Он отпустил локоть, и рука мертвым грузом ухнулась вниз. Опять болью прожгло плечо. Вильгельм медленно провел ладонью вверх. Фелан проследил глазами за этим движением, превозмогая новую вспышку боли. Теперь он увидел оперение стрелы, торчащее из правого плеча.
— Смотри-ка, ты совсем как старик ссутулился. Нельзя так, — растягивал слова Вильгельм. Он сильнее сжал пальцы на левой руке, и ухватился за бесчувственную правую. — Сейчас мы это поправим.
Он надавил, прижимая плечи Фелана к стволу за спиной. Справа, прямо под ухом послышался хруст. Так ломаются кости.
Снова плечо взорвалось болью, в глазах потемнело, а уши заложило. Мгновение спустя зрение и слух вернулись. Кто-то громко надрывно кричал. Горло саднило.
— Будешь так кричать, все зверье распугаешь, — пророкотал Вильгельм и отступил на шаг назад.
Плечо горело, и этот жар опалял и грудь, и шею с головой. Каждый вдох и выдох отдавались болью. Вильгельм прав, крик принадлежал самому Фелану. Да и как тут не кричать? Ведь он за всю жизнь не испытывал большей боли, чем сейчас.
— Слушай меня, еретик, — строго прогудел Вильгельм. — Тебя пригвоздило к этому дереву.
Он рукой ударил ствол за спиной Фелана, и вибрация передалась прямо в раненное плечо, снова вызывая вспышки под веками.
— Либо останешься стоять тут, истекая кровью, пока смерть не заберет тебя. Либо я помогаю остановить кровь, и ты ведешь меня к своей ведьме. К обеим.
Фелан помотал головой, и перед глазами все завертелось, меняя верх и низ, лево и право.
— Упрямец, — без эмоций вымолвил охотник. — В прочем, легкой смерти ты не заслужил.
Фелан хотел гневно выплюнуть ругательства в лицо Вильгельму, но смог лишь прохрипеть.
— Ты… не слуга… Господа… Ты дьявол… во плоти.
— Можешь считать так, — спокойно ответил он и даже не поменялся в лице. — Я следую праведным путем, который уготован мне Богом. И если ты видишь в нем путь Дьявола, значит, ты воистину еретик. Никто не будет жалеть о твоей кончине.
Нет. Фелану нельзя умирать. Он поклялся быть рядом с Улой. Он поклялся выходить волчонка. Он выживет, как бы трудно и больно это ни было.
В одном Вильгельм прав. Фелан — упрямец.
Покрепче сжав зубы он всем телом дернулся вперед. Плечо пронзило болью, сломанные кости захрустели. По щекам потекли горячие слезы, а из горла рвался болезненный стон. Фелан дернулся снова, и все повторилось.
— Безумец, — процедил сквозь зубы Вильгельм.
Он отошел еще на пару шагов и принялся по новой заряжать арбалет. Фелан нащупал левой рукой шершавую кору за спиной и со всей силы толкнул тело вперед.
В этом усилии ему послышался хруст дерева и костей, а еще далекий вой, будто стая подбадривала его и давала сил.
И снова тело прошибло болью, лишающей слуха и зрения.
Чудом Фелан успел упереться в землю здоровой рукой и коленями, когда прояснилось зрение, и он увидел, как стремительно приближается земля. Правая рука продолжала болтаться без движения. Фелан видел, как по ней по капле текла кровь. Мир опять начал стремительно темнеть, а силы покидали тело.
Фоном, где-то далеко от сознания, разносился рык и низкий гулкий голос. Что-то теплое и мягкое подпирало правый бок.
Плечо пульсировало болью.
Тепло и влага обдали лицо, и это помогло немного прийти в себя. Прямо перед Феланом была волчья морда. Шум слышался ближе и громче. Фелан приподнялся, чтобы видеть что-то помимо мокрого носа и внимательных карих глаз.
Три волка поочередно кидались на охотника, кусали за ноги и руки. Арбалет валялся в стороне. Вильгельм отбивался голыми руками от зверей, а те не давали ему и шанса дотянуться до его любимой дубины, которая тоже валялась у него под ногами.
Двое мохнатых были рядом с Феланом. Они подпирали его своими спинами и тихо поскуливали, сочувствуя ему.
Он здесь не один.
Опираясь левой рукой на лохматую спину, Фелан встал на неверные ноги. Из плеча все