Она решительно пошла прочь. Родни пожелал ее спине доброй ночи, вскочил в седло и порысил домой. Он собирался поговорить с ней о Джулио… а может, и нет. В любом случае, она уже ушла.
Белое мерцание на его газоне показывало, где стоит двойная кровать с москитной сеткой. Он надеялся, что Джоанна крепко спит и не проснется. Ему и так придется разбудить ее достаточно рано, чтобы сообщить, что он отправляется на поиски дакайтов. Это будет нелегко; она, вероятно, решит, что он в чем-то провинился, раз его посылают с поручением как раз тогда, когда начинается Холи. На самом деле странность заключалась в том, что его, пехотного офицера, назначили командовать кавалерийским патрулем. Она на это не обратит внимания, но другие обратят. Но это уже проблема Булстрода.
Он передал лошадь ночному сторожу, приказав поднять грума, чтобы тот отвел ее в расположение Шестидесятого полка. Шер Дил, дремавший чутким сном старика, спустя несколько секунд приплелся в дом. Он сердито тряс головой, пока Родни объяснял ему, что надо подготовить к утру, и в конце концов забормотал:
— Дакайты, туги, пять утра… точь в точь как Сэвидж-сахиб. Почему вы не поступите в штаб и не остепенитесь, Родни-сахиб?
Он ласково потрепал старого дворецкого по плечу и прошептал:
— Ладно, ладно. Я знаю, что тебе нужен алый кушак.[70] Куда Лахман засунул мою ночную рубашку?
По всему дому раздавалось тиканье часов в гостиной. Где-то в полях стая шакалов завела свой безумный скулящий хор. Он натянул башмаки, чтобы защититься от змей и скорпионов, и на цыпочках прокрался к Робину, посмотреть, не разбудил ли мальчика шум его приезда. Кроватка находилась на северной веранде, в ногах стояла чарпаи[71] айи. Айя, полностью закутавшись в простыню, спала, спал и Робин. Робин на цыпочках вернулся в холл и по траве прошел к кровати. Джоанна тоже спала.
Он осторожно вытянулся с ней рядом и понадеялся, что стая шакалов не заберется в сад. В пятьдесят первом году, в Монгхире, Джерри Кертис как-то ночью проснулся, услышал шум, откинул сетку, чтобы выяснить, в чем дело и уткнулся лицом прямо в морду шакала. Шакал укусил его за нос… да, в пятидесятом или пятьдесят первом… ему чертовски повезло, что он не заболел бешенством… Джулио. Он заснул.
гл.12
— Хзур, хзур, панч байе, панч байе![72]
Предрассветный сумрак, круглое лицо Лахмана, озноб от выпитого шампанского… Пять часов утра. Он подрагивающей рукой взял чашку горячего чая, прислушиваясь к тому, как скворцы распевают на деревьях. Обычно жизнь шла по кругу, но сегодня его ожидает нечто большее, чем просто рутинный поход в Кишнапур. Сегодня он поскачет вперед, зная, что судьба империи и вправду может зависеть от его смелости и мастерства. Он повернулся и потряс Джоанну. Как он и ожидал, спросонья она оказалась не в духе. Он высунул ноги из под москитной сетки, нащупал башмаки, и по сырой траве направился в бунгало.
В пять минут шестого кавалерийский эскадрон пробренчал по дороге и остановился у подъезда к его дому. Бумеранг уже стоял под навесом для карет. Родни быстро проверил, все ли на месте: к задней луке седла приторочены плащ и одеяло, в подсумке — запас еды, торба полна зерна и крепко затянута, полотняное ведро для воды, колышки, веревки, запасные подковы. Вроде все есть. При нем сабля, ташка, пистолет, патроны и фляга. Как быть с деньгами? Англичане в Индии никогда не носили их с собой, но вряд ли имеет смысл, попросив еды в какой-нибудь лесной деревушке и съев полдюжины чапатти и чашку овощей с карри, расплачиваться чеком, подлежащим погашению в Бхованийском клубе, в тридцати милях от деревни. Кроме того, ему придется покупать еду и для солдат. Он велел Шер Дилу принести ему двадцать рупий мелкой монетой.
Уже в дороге он понял, что знает командовавшего эскадроном туземного офицера — джемадар Пир Бакх,[73] чисто выбритый, узкоплечий, долговязый и очень смуглый. Он подозвал его к себе и рассказал ему байку о дакайтах. Джемадар слушал с необычайным вниманием, то и дело поднимая глаза и впиваясь в него взглядом. Родни не был уверен, что тот принял рассказ за чистую монету, но он сразу же принялся прикидывать с ним по карте, как далеко могли уехать повозки. Родни решил разбить эскадрон на две группы, по двенадцать человек каждая, оставив одну под своим командованием, а другую передав джемадару, и назначить каждой свой участок поисков. Определив место послеполуденной встречи, он собрал солдат, и объяснил им задачу и план действий. Они тупо слушали — рассказ, казалось, не вызвал у них особого интереса. В двадцать минут седьмого оба отряда выступили в дорогу и почти сразу же разделились и двинулись разными путями.
Они должны были встретиться в четыре часа пополудни в деревне Марнаули, в двадцати пяти милях к востоку от Бховани. Эта была проста кучка деревянных хижин, притаившихся на лесной прогалине. В начале пятого Родни въехал в нее. Его солдаты устало трусили следом. Он увидел, что другой отряд уже прибыл. В жизни ему не было так жарко — он был весь покрыт пылью и страстно мечтал как следует напиться холодной воды. Горло распухло и болело. Он прохрипел приказ спешиваться, поить коней, есть и отдыхать, и рухнул на спину под деревом у деревенского колодца.
На негнущихся ногах подошел джемадар Пир Бакх, чтобы доложить, что его отряд ничего не обнаружил. Отряд Родни — тоже; он сел и постарался сосредоточиться. Они с солдатами проделали по лесным проселкам не меньше пятидесяти миль, вели расспросы в каждой деревушке, и осмотрели около сотни повозок, запряженных буйволами, хотя среди них почти не было четырехколесных. Пир Бакх потряс головой и мрачно сказал, что они делали тоже самое.
Родни извлек часы.
— Отдыхаем до пяти, джемадар-сахиб. Еще через полчаса — выезжаем. Лошадей не расседлывать — ослабить подпруги и отдыхать.
Джемадар, похоже, собирался возражать, но Родни коротким взмахом руки отпустил его. Он и сам знал, что люди устали, лошади разбили ноги; что весь день температура не опускалась ниже 105 градусов в тени,[74] а карликовые тиковые деревья давали мало тени — но повозки необходимо было обнаружить. Он сам устал до смерти, лицо горело огнем. Он напился из фляги, заново наполнил ее водой из колодца, и снова сел, прислонившись спиной к стволу дерева. Из деревни появились две голенькие смуглые девчушки и длиннорогий черный буйвол, и, замерев в трех футах, принялись изучать его. Он бросил детишкам по анне и открыл сверток со слойками с карри.
Надо сосредоточиться. Деван и его люди знают, что когда повозка опрокинулась, неизвестный видел снаряды. Поэтому они могут на несколько дней затаиться в джунглях, и тогда ему в жизни их не найти. Но прятаться им опасно, потому что рано или поздно им придется переправляться через Кишан, а к тому времени к броду могут подойти кавалерийские патрули. Скорее всего, они станут гнать повозки, чтобы как можно быстрей переправиться через реку в княжество. Родни вел свой маленький отряд, исходя именно из этого предположения, и на минуту он снова впал в недоумение — как они с Пир Бакхом ухитрились пропустить повозки?