потом баранье седло с чесноком, которое неизвестно как поместилось в духовке, потом кюфту. Вера, давно отвыкшая много есть, пробовала по чуть-чуть, искренне восторгалась кулинарными талантами Егине, выслушивала длинные тосты академика Согомоняна. Ей мягко пеняли на то, что она совсем не ест, и Вера начинала понимать, почему Лу никак не может похудеть, хотя всеми секретами диеты звезд она с по другой давно поделилась.
В разговорах постоянно вспоминали какого-то Роберта, который не смог прийти. Егине говорила о нем с придыханием: Роберт то, Роберт се. Лу, наклонившись к Вере, шепнула ей на ухо, что Роберт – ее старший брат, а на обеде он отсутствует потому, что улетел в Германию по делам. Она восторгов матери на его счет не разделяла, и хмуро вспоминала, как Роберт дразнил ее д’Артаньяном из-за усиков над верхней губой.
Знакомство прошло успешно, Веру академик с женой одобрили, и вскоре они с Лу переселились в съемную квартиру на Фрунзенской, откуда до института можно было дойти пешком или проехать одну станцию на метро. В хорошую погоду Вера не отказывала себе в возможности прогуляться: шагала по Комсомольскому проспекту, подставляя лицо ветерку, и наслаждалась своей новой жизнью, в которой больше не спотыкалась, не отдувалась и не уставала через десять минут ходьбы.
Она продолжала бегать по утрам и почти ничего не ела, боясь поправиться снова. Лу набивала холодильник сладкими йогуртами и творожками, привозила из дома мамину выпечку, покупала тортики к чаю, но Вера их словно и не видела. Чашка кофе заменяла ей завтрак, обед она пропускала, а вечером съедала кусок рыбы или вареной курятины. Могла сгрызть морковку или яблоко, сидя за учебниками, но ничего больше, боже упаси! Егине, навещая «своих девочек», старалась Веру тоже накормить, но та любыми способами уворачивалась, даже убегала из дома, зная, что мама Лу должна прийти.
В конце апреля они отмечали день рождения Лу, и с утра пораньше в дверь раздался звонок. Лу крикнула Вере, чтобы та открыла – она в ванной. Растрепанная Вера спросонья распахнула дверь – на пороге стоял высокий красавец со смоляными волосами, державший в руках охапку роз высотой чуть ли не в два метра. От такого эффектного появления Вера опешила, отступила в коридор, и он со смехом представился: «Роберт», – а потом спросил: «Ты Вера?» Она кивнула, и Роберт крикнул в глубь квартиры:
– Д’Артаньян, выходи, ты где там?
Лу, возмущенная, высунулась из ванной, рявкнула на брата:
– Я тебя убью, честное слово! Это кончится когда-нибудь?
Роберт подхватил ее, как была, в полотенце, закружил, поставив розы, словно полено, в угол.
– С днем рождения, расти большая, еще больше!
Лу замолотила его кулаками по плечу, потом рассмеялась и поцеловала в гладко выбритую щеку.
– Щас оденусь, – фыркнула она и снова нырнула в ванную.
Роберт повернулся к Вере:
– Ну что, давай знакомиться!
Вера уже немного пришла в себя, поэтому ответила сухо:
– Давайте.
Он и бровью не повел:
– Я Роберт. Брат этого гусара.
– Я догадалась.
– Кофе нальешь?
Вера пожала плечами и пошла на кухню. Насыпала растворимого кофе в кружку, залила кипятком.
– Молока добавь и сахар, – распорядился Роберт.
Он сделал из кружки глоток, сморщился, как от отравы, и выплеснул кофе в раковину.
– Одевайся, – велел Вере, – сейчас все завтракать поедем. Нормального кофе попьем.
– Спасибо, я не смогу, – отказалась она. – Не хочу лекции пропускать.
– Никуда ваши лекции не денутся, – усмехнулся Роберт. – Находитесь еще. Давай-давай одевайся.
Противостоять такому напору было трудно, и Вера пошла в ванную следом за Лу. По-быстрому приняла душ, причесалась – собралась за десять минут. Перед подъездом Роберта ждала машина – большая черная «ауди» с тонированными стеклами. В салоне вкусно пахло мужским одеколоном и цветами. Веру Роберт усадил на пассажирское место рядом с собой, скомандовав сестре:
– Мелкая, лезешь назад!
Лу, поворчав, уселась, и Роберт повез именинницу с подружкой в ресторан – шикарный «Мост» на Кузнецком. Угощал омлетом с трюфелем, настоял, чтобы обе попробовали устриц, а когда устрицы ни той ни другой не понравились, заказал, посмеявшись, Наполеон-бар.
Вера, на еду не налегавшая, в отличие от Лу, рассматривала интерьер «Моста»: роспись на стенах, золоченые бархатные кресла, подвески на люстрах. Роберт, заметив это, бросил мимоходом, что ресторан – один из лучших в Москве, Вера заспорила. Благодаря Мите и Вадику она успела посмотреть дорогие заведения, и постепенно выяснилось, что они с Робертом бывают в одних и тех же барах и клубах.
– Я думал, вы дома сидите, – наклонился к ней Роберт, – а студентки наши, значит, ведут ночную жизнь?
– Я нет, – вставила Лу, намазывая хлеб взбитым маслом, – Вера только.
– Что, д’Артаньян, не зовут?
Лу возмутилась:
– У меня день рождения, между прочим! Хватит уже твоих шуточек!
– Ладно-ладно, – сказал Роберт примирительно, – лучше посмотри, что тебе привезли.
К столу подкатили тележку с Наполеон-баром: официант при них собрал каждой по пирожному из свежевыпеченного слоеного теста, ягод на выбор и сливочного крема. Вера отломила краешек вилкой, попробовала, запила шампанским.
– Нравится? – спросил Роберт.
– Очень сладко.
– Вранье, – снова вмешалась Лу, – вкуснотища! Вера у нас ничего не ест, за фигурой следит.
– И тебе бы не помешало, – брат тут же воспользовался случаем ее подколоть.
– Но не так же! – фыркнула Лу. – Она вообще голодает.
Роберт окинул Веру пристальным взглядом.
– Голодает или нет, а выглядит на миллион долларов.
Веру его прямолинейность покоробила:
– Я стою дороже, – объявила она.
Роберт радостно подхватил:
– Ты бесценна! И откуда берутся такие феи?
Лу вступила, прежде чем Вера успела придумать ответ:
– Из Страны Оз. Там у ее бабушки свой завод.
– Серьезно? Какой?
Вера ответила сама:
– Скуратовский.
– Так я его знаю! – воскликнул Роберт, откинувшись на спинку стула. – Мы у них буровые станки покупаем.
– И что бурите? – Вера подпустила в голос едкость.
– Ну как что, шахты! Ты не в курсе, чем я занимаюсь?
Роберт принялся рассказывать про свою компанию и горные разработки. Папа-академик помогал ему получать госзаказы, и дело процветало.
Лу доела свое пирожное, сказала капризно:
– Никому про твои шахты слушать не интересно.
– Конечно, – немедленно откликнулся Роберт, – тебе интересно только деньги у старшего братца клянчить.
– Выклянчишь у тебя, как же! – ворчливо ответила Лу.
Их пикировка выглядела беззлобной, хотя Вера чувствовала, что слова Роберта задевают подружку.
– Может, пойдем погуляем? – предложила она, устав сидеть за столом.
По брусчатке Кузнецкого текла вода, таял последний снег, сверкали вымытые витрины. Роберт шел в пальто нараспашку: светло-сером, подчеркивавшем черноту глаз и волос. Вот он поднял руку, убрал волосы со лба, и Вере показалось, что где-то она уже видела