– Ну и что ты думаешь? – не сдавалась девушка.
– По-моему, оно прекрасно, – искренно ответил он.
Когда за возлюбленным закрылась дверь, будущая именинница стала размышлять над превратностями любви. Кем был для нее Никита Коршунов до вчерашнего дня? Да никем – так, однокурсником, наподобие Вадика или Варуша. С ним бывало интересно поболтать на переменах, у него можно было скачать прикольную музыку или контрольную, – но это, пожалуй, и все.
В тот раз, на тусовке в «Забавинском», он только и делал, что распускал перед ней хвост, а ее черт ее тогда дернул взять его «на слабо». Ведь если хорошенько подумать, то в драке, которая произошла после этого на улице, виновата именно она. И с чего она тогда вдруг надумала снимать ролик? Мало ли роликов в Интернете? Да… Да еще этот Вадик со своим планшетом! А Никитосу тогда деваться было некуда – он же крутой, конечно! Вот и пришлось ему подхватывать ее идиотскую игру.
«Все-таки, я стерва!» – с сожалением решила Тонька, но тут же успокоила себя: ведь в итоге все кончилось так романтично!
В колледж она, естественно, не пошла, ожидая завтрашних именин. «Я буду прямо как королева, которая вернулась из ссылки!» – с удовольствием думала она, выбирая себе наряд.
На следующий вечер вся компания собралась у развлекательного центра. Темнело уже поздно, дул легкий прохладный ветерок, и все были одеты по-весеннему. Торжественный Никитос держал в руке пышный букет роз, хипстер Вадик заявился с самокатом, а модник Варуш нацепил на шею белое кашне. Девчонки были изрядно наштукатурены и ревностно оглядывали друг дружку. Даже скудоумный Костян Коротков ради торжественного случая надел галстук.
Коршунов заранее просчитал стоимость новой «поляны» и решил, что на этот раз каждый будет платить сам за себя. Элитный ночной клуб – это вам не фастфудовская забегаловка, где восьмерым можно потусить на три куска.
– Так, народ, у меня важное объявление, – деловито сообщил он. – Сегодня с меня джин-тоник и чипсы. За остальное бухло платите сами. Вот вам флаеры на скидку, держите.
Получив глянцевую бумажку, Коротков с удивлением повертел ее и присвистнул:
– Так ты что, типа, тоже?
Никита не понял:
– Чего тоже, Костян?
– Ну, эти флаеры, – пояснил приятель. – Мне таких бумажек Валик, типа, целую коробку всучил. Я ему говорю: «И на фига они мне?» А он: «Раздашь до каникул – зачтем тебе, блин, вместо практики». Ну, я типа, захерачил эту коробку в ближайшую мусорку. Ну, оставил себя десяток для прикола.
Никитос удивился:
– Ничего себе! А у Валика-то они откуда?
Короткий лишь недовольно хмыкнул:
– А хрен его знает! Этот козел мне обещал, типа, все «хвосты» закрыть, а самого уже целый месяц нет.
В разговор вмешалась Зина Колодина, которая была землячкой Макушина по подмосковному Фрязину:
– Да если б тебя, Костян, так отметелили! Ты б тоже сейчас не тусовался.
И она вкратце пересказала однокурсникам статью из местной газеты.
Заметка была старая, но попалась ей на глаза лишь вчера. О том, что это произошло в туалете, Зина скромнее умолчала.
А факты были таковы. На Валентина Макушина, который поздно вечером возвращался домой с электрички, неподалеку от станции напала компания подвыпивших подростко. У него отобрали телефон, и вдобавок проломили основание черепа. Тех хулиганов, естественно тут же поймали, так как крики жертвы услышал наряд милиции. Один из малолетних преступников впоследствии рассказал корреспонденту, что драка произошла по вине самого «мужика». Его всего лишь вежливо попросили сигаретку, а он отхлестал просившего перчатками по лицу.
Эта неожиданная история всех слегка озадачила не меньше, чем вопрос о происхождении флаеров.
Никита поспешил развеять все сомнения в их подлинности:
– Я, Костян, не знаю, откуда они у Валика, а мне их сам хозяин клуба дал. Смотри, вот промо-код.
Костян, тем не менее, не сдавался:
– Да теже самые – с номерами. Смотри сам!
И он достал из кармана куртки точно такой же кусок глянцевой бумаги, только довольно мятый:
– Ты когда, типа, сказал, что в ночной клуб пойдем, я и обрадовался, что халява.
Варушу надоел этот спор, и он философски резюмировал:
– Слушайте, какая разница? Флаеры-шмаеры! Лишь бы нас пустили скорей, а то мне уже в туалет надо.
Коршунов слегка поддел его локтем:
– Все схвачено, парни, расслабьтесь!
Тоньки, между тем, все еще не было.
34
Кешка гулял с дедом в больничном дворике. Он был на костылях, так как гипс с его ноги еще не сняли. Его прочие недуги, к счастью, прошли без осложнений.
– Д-дед, я хочу н-новый к-комп, – твердо заявил он.
– Давай сначала ты домой вернешься, – уклончиво ответил Кузьмич, – а там посмотрим.
Весна уже превратила остатки московского снега в черную липкую грязь. В кустах, уже подернувшихся зеленой дымкой, оживленно чирикали воробьи. Юноша беспомощно щурился от яркого солнечного света и капризничал, как ребенок.
Дед хотел было пошутить, что он и так похож на призрака со своими виртуальными играми, но взглянув на бледное лицо внука, осекся. Пенсионер Мошкин, привыкший служить общему делу, терялся, когда этот вздорный юный родственник в очередной раз озадачивал его новой выходкой или капризом.
– Знаешь, Кешка, – примирительно начал он. – Я тут подумал. Может, тебе принять крещение? Я третьего дня поговорил с батюшкой в церкви. Он сказал, что может тебя окрестить. А для начала велел тебе прочитать вот это.
С этими словами дед вынул из-за пазухи белую брошюрку и аккуратно засунул ее внуку в карман куртки.
Инок остановился, взял брошюру из кармана и стал внимательно ее рассматривать.
Наконец, он протянул ее деду и решительно сказал:
– Н-на, ч-читай луч-чше сам.
Кузьмич не ожидал такого поворота. До него вдруг дошло, что он сам не умеет правильно креститься.
– Да-да, – засуетился он, беря брошюрку. – Тебе сначала надо как следует выздороветь, правда? Пусть с тебя сначала гипс снимут, а то как же ты в церковь пойдешь?
Инок медленно передвигался по аллейке, неумело переставляя подпорки. Подойдя к скамеечке, он устало опустился на нее. Ему хотелось только одного: чтобы его никто не трогал и не мешал сочинять новую игру, для которой нужна была мощная машина с большим объемом памяти. Он уже в общих чертах представлял концепцию нового шутера: это будет война мышей-мутантов.
– А к-как м-мыши? В-выросли? – спросил он вдруг ничего не подозревающего деда.
Кузьмич замялся. О пушистом зверье он вспомнил лишь на третьи сутки после исчезновения внука. К тому моменту во всех трех клетках уже лежали скрюченные трупики, так что ему пришлось срочно утилизировать биоматериал и вымыть комнату с хлоркой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});