– Так точно, товарищ генерал-полковник! – устало откликнулся Часовник, но тут же взял себя в руки. – Докладываю Вам, что за этим клубом мой информатор наблюдает уже в течение двух месяцев. Он неоднократно докладывал, что в помещении осуществляется сбыт наркотических средств мелкими партиями. Я полагаю, что руководство «Огонька» об этом не только знает, но и активно способствует. Но до сегодняшнего вечера против директора клуба Мамцурова у нас не было никаких улик.
В кабинете повисло молчание. Четверо мужчин взвешивали все «за» и «против». Наконец, старший по званию нажал на кнопку селектора и скомандовал:
– Группу захвата на выезд. Старшим назначается капитан Часовник. Твоя взяла, Максим, – усмехнулся он в сторону вспотевшего докладчика. – Давай, ищи хорошенько.
– Ну, Мышиный король, не подведи! – прошептал руководитель спецоперации, сбегая по лестнице в свой кабинет.
Почему он дал своему информатору такое прозвище, Максим уже и не помнил. Может, из-за того, что этого человечка на затылке был сальный хвостик, а может, потому что накануне их знакомства Максим Ильич купил дочкам диск с мультиком «Щелкунчик». Дело было как раз под новый год, их первый новый год в Москве.
Когда-то в детстве Максим Часовник сам смотрел этот балет в «Мариинке». Он гордился тем, что был из интеллигентной питерской семьи. Его мать служила в архиве ГУВД, а отец преподавал уголовное право в университете. Раз в месяц семейство в полном составе посещало театр или филармонию. Максима никогда не занимал вопрос «Кем быть?» Он всегда знал, что его долг – помогать государству уничтожать мерзость, нечисть и прочую дрянь, которая лезет изо всех щелей. В семнадцать лет он продолжил династию следователей, о чем никогда не жалел. У него долго не было личной жизни: все девушки, которые попадались на его пути, не отвечали его моральным требованиям. Конечно, он без колебаний брал то, что ему предлагали, но только один раз. Ближе всех к идеалу оказалась дочь полковника ОВД, куда распределили молодого юриста. Помимо правильного воспитания, родители наделили ее еще и привлекательной внешностью. Она работала телеведущей на местном канале.
Вскоре молодоженам стало тесно в родительской квартире на Васильевском острове, а в очередь на собственное жилье Максима не ставили, хотя его супруга ожидала уже второго ребенка. О том, чтобы влезать в кредитное ярмо, у молодого следователя и мысли не было.
Тесть по своим каналам провентилировал перевод зятя в столицу, в антинаркотический комитет.
– Поработай-ка там лет пять, а там видно будет, – предложил он Часовнику. – Насчет служебного жилья я договорился.
Так Максим попал в Московское управление. Вскоре ему дали скромную «двушку» возле Битцевского парка, и почтенный отец семейства прогуливался с коляской по его аллеям в свободное от службы время. Родные в Питере гордились его успехами, но сам Максим Ильич чувствовал, что достоин большего.
После перевода на Маросейку он вновь задумался над квартирным вопросом: если раньше он добирался до работы за пять минут, то теперь на это уходило часа полтора, на то и два – как повезет. Домой он возвращался теперь тоже ближе к полуночи. Дочурки к тому времени уже посапывали в своей двухъярусной кроватке, а жена сонно просила ее не беспокоить. Часовник понял, что надо что-то менять и стал присматриваться к высотке на Яузе. Этот дом со шпилем маячил прямо за окном его нового кабинета, и в хорошую погоду дойти до него можно было всего за четверть часа.
Сталинский ампир нравился Максиму еще с детства, с тех самых пор, когда нянька водила его гулять по Московскому проспекту. Дома со шпилями и колоннами поражали его своей основательностью и устремлением вверх. Они подходили ему по духу. Правда, все дома с колоннами и со шпилями в его городе были какие-то приземистые – массивные, но не высокие. Они не соответствовали амбициям Максима Часовника, который был готов не только всю жизнь служить государству, но и стать самой высокой частью его пирамиды.
Подготовка к спецоперации заняла считанные минуты. Вынув из сейфа пистолет, капитан Часовник дал смс-ку жене, чтобы сегодня его не ждала. Нажимая кнопку «отправить», он вдруг подумал, что операция – это всегда риск, будь то поимка наркодилера или пластическая операция, которых его жена сделала две, а может быть, уже и три. Тяжело вздохнув, Часовник отключил мобильник. Обновленное лицо жены на смартфоне погасло.
«Интересно, а если меня вдруг убьют, она долго будет в трауре?» – промелькнула в его голове шальная мысль, и он тут же три раза сплюнул через плечо и постучал по столу. Капитан наркополиции с особой тщательностью застегнул бронежилет, надел подшлемник от Юдашкина, а затем и сам шлем, чем-то похожий на рыцарский.
Возле серой бетонной коробки уже урчали два автофургона.
Часовник бодро провел инструктаж личного состава:
– Ваша задача взять всю партию. Охрану блокировать. У всех посетителей проверить паспорта. Подозрительных задерживать до выяснения. По машинам!
Бойцы в камуфляже ловко запрыгнули в кузов. Инструктор помог забраться туда же здоровенной овчарке в наморднике.
– Поехали, – крикнул Максим водителю. – Улица Первой Революции, дом восемь.
– Есть, товарищ капитан! – козырнул контрактник.
Железные ворота медленно раскрылись. Операция началась.
Ехать до места назначения по московским меркам было совсем ничего – минут пятнадцать, не больше. Пытаясь представить все детали начавшейся спецоперации, наркополицейский вдруг почувствовал, что ему самому слегка нездоровится. Максим Ильич пытался думать о том, как лучше прочесать «Огонек», но почему-то вспоминал «Элизиум», где он сам расслаблялся позавчера.
Из этого элитного заведения он вернулся лишь под утро. По запаху, который нельзя было перебить никаким одеколоном, супруга сразу догадалась, что он пропадал не на службе. Она дулась на него, как мышь на крупу, а он вдохновенно врал про поимку особо опасного преступника.
«Эх, если бы не дочки! – с грустью подумал Часовник. – У меня бы этих ведущих был бы целый телевизор! Но семья есть семья. Как только получу выходной, надо сводить старшую в театр. Интересно, а идет ли в Москве «Щелкунчик»?
Пытаясь переключить мысли на начавшуюся операцию, он пытался представить те уголки клуба, где с наибольшей вероятностью хранят и сбывают наркотики: «Туалеты проверить в первую очередь, потом кухню».
Но при слове «кухня» мысли снова вернулись к последней разборке с женой. Он решил, наконец, объясниться с супругой, как только придет в себя и отоспится.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});