— Куда, сука? — спокойно спросил лейтенант Катано, тщательно прицелился и выстрелил дважды. Спустить курок в третий раз он не успел, потому что в глаза ему ударил луч мощного фонаря.
— Бросай оружие!!! — завопил кто-то нечеловеческим голосом. Валерио пожал плечами и выстрелил на свет. В ответ прилетела целая автоматная очередь.
Когда обо всем доложили капитану Гриффину, тот сам едва не застрелился. К счастью, отправляясь на берег, он оставил служебное оружие в сейфе.
— Лейтенант Эмертон жива, — попытался утешить его принесший новости матрос. — Наш доктор приказал вызвать «скорую помощь», требуется срочная операция на берегу. Здесь ее не спасти.
«А меня кто спасет?!» — мысленно возопил командир «Королевы Джейн». Невероятный, чудовищный позор, такого ему не простят… скорей всего… Два с половиной трупа… и пленник тоже мертв… что теперь будет с Кассандрой?!
— Капитан, — на мостике появился еще один матрос, — на причале вас ждет какой-то стигийский офицер. Говорит, дело крайне важное и весьма срочное.
— Уже иду, — покорно отозвался Гриффин. Вряд ли у этого стигийца хорошие новости, но после всего, что уже случилось — право слово, терять нечего и бояться тоже.
Стигийский офицер с интересом проводил взглядом ревущий и сверкающий мигалками амбуланс — и только потом повернулся к Гриффину:
— Весело тут у вас, капитан.
— Чем могу служить? — буркнул альбионец, за несколько последних минут постаревший на несколько лет. Странный какой-то стигиец… толстенький, усатый… любопытно, еврей или араб? С евреями Гриффину приходилось иметь дело, а вот арабы по сей день оставались для него персонажами из сказок «1000 и 1 ночи».
— Разрешите представиться, — продолжал полуночный гость, — старший капитан Маджд-эль-Крум, военная полиция Порт-Малума. Скажите, мистер Гриффин, вам о чем-то говорят имена… — стигиец демонстративно полез в нагрудный карман кителя, достал записную книжку, — …Тоширо Смит и Роберт Герцог?
«Издевается, гад», — подумал Майкл Гриффин. — «Эти имена нетрудно запомнить даже такому полицейскому болвану как ты».
— А вы с какой целью интересуетесь? — тоскливо спросил капитан.
— Я не стану играть в эту игру, — хитро улыбнулся собеседник. — Я знаю, что это ваши моряки. А вы знаете, что я это знаю. Эти джентльмены сейчас сидят у меня в камере. Задержаны на территории… прошу прощения — в акватории порта, с оружием и взрывчаткой.
«Но как?!» — изумился командир «Королевы Джейн» — и тут же понял. У хитрозадых семитов тоже есть боевые пловцы, и как раз этим вечером они плескались в гавани Порт-Малума. То ли случайно совпадение, то ли следили за альбионским кораблем. Или за «Красным Февралем». Или за всеми кораблями сразу. Вот и перехватили Герцога и Тоширо-младшего по дороге. Хорошо, что не убили… «Лучше бы меня убили», — думал капитан. Это конец. За подобный провал по голове не погладят. Очень повезет, если всего лишь выкинут в отставку.
— В этом конфликте мы скорее на вашей стороне, — господин Маджд-эль-Крум понизил голос, — но подобные методы никак одобрить не можем. Вы представляете себе размер международного скандала в случае вашего успеха?! Как вам не стыдно, капитан? Вы, альбионцы, постоянно забываете, что Малумские Острова вам не принадлежат!
«Альбионцы постоянно забывают…» — мысленно повторил Гриффин и у него в мозгу что-то щелкнуло. Да! Он знает, что делать дальше. Надо только спровадить этого стигийца…
— Достаточно, — сказал капитан. — Я вас прекрасно понял. Что будет дальше?
— Ну что ж, вы не отрицаете свою вину — следовательно, вы небезнадежны, — старкап Маджд-эль-Крум захлопнул свою записную книжку и вернул в карман. — Для начала отзовите всех своих людей на корабль и сидите тихо. Больше никаких фокусов. На берег разрешается сходить только вам. Почти наверняка, еще до наступления утра вас захочет видеть альбионский консул. Очень хороший человек, нам и прежде приходилось помогать друг другу в подобных неприятных ситуациях. Скорей всего, и на этот раз японцы ничего не узнают, а ваши люди вернутся к вам в самое ближайшее время. А вашему кораблю — точнее, двум кораблям, как надводному, так и подводному — сразу же придется покинуть гавань. Не сомневаюсь, будут и другие последствия, но это уже между вами и вашим начальством. Пожалуй, это все, мистер Гриффин. Надеюсь, мы хорошо поняли друг друга.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Очень хорошо, мистер Маджд-эль-Крум, — охотно согласился капитан Гриффин. На какое-то мгновение мелькнула мысль — а что, если рассказать стигийскому фараону про похищение Кассандры?! Пусть капитан Османи тоже отдувается! Пусть «Красный Февраль» тоже выгонят из порта! А там два корабля снова окажутся в открытом море, один на один, и вот тогда…
Нет. Нельзя так рисковать. Османи не признается сразу, если вообще признается — будет отпираться до последнего, водить стигийцев за нос. Пройдет время, прежде чем аборигены смогут подняться на борт и обыскать «Красный Февраль» — если Кассандру вообще держат на корабле, а не где-то на берегу… Нет. Надо действовать иначе. Время не ждет, но он может успеть.
Минут двадцать спустя, кое-как наведя порядок на борту двух кораблей сразу, Майкл Гриффин демонстративно спустился по трапу, сел в автомобиль альбионского консула и сделал вид, что отправляется на встречу с владельцем машины.
До консульства он, разумеется, не добрался. Не в этот раз.
— продолжение следует —
_________
Глава 27. Миф о загробной жизни
— Ладно, просыпайся уже, — сказал кто-то и небрежно похлопал ее по щекам. Кассандра Барриентос решила, что нет смысла дальше притворяться, открыла глаза и осмотрелась.
Маленькая тесная комната с голыми белыми стенами, тусклая лампочка под потолком. В одном углу — походная койка, в другой — телевизор на четырех ножках. В центре комнаты круглый деревянный стол, на столе лежит какой-то непонятный прибор или аппарат, вокруг стола три табуретки. Окон нет, массивная деревянная дверь (входная?) между койкой и телевизором плотно закрыта. Справа по борту еще одна дверь, слегка приоткрытая (еще одна комната? ванная?). Напротив входной (?) двери вдоль стены протянулась еще одна койка, на которой лежит сама Кассандра (одетая по форме, только ботинки на полу валяются), а рядом с койкой стоят два низкорослых, но широкоплечих парня в ассирийской униформе. На первый взгляд — японцы, но Фаустина-Кассандра Адиль Барриентос все-таки родилась и выросла в Азии, поэтому присмотрелась и увидела — один из них японец, а другой — кореец. Не то что бы это имело какое-то значение в данной ситуации. У японца нашивки люггер-капитана, а у корейца — капитан-лейтенанта. Кажется, одного из них она видела краем глаза в губернаторском дворце…
— Что здесь происходит? — прохрипела Кассандра. В горле пересохло. Интересно, сколько минут, часов или дней назад она потеряла сознание?
— Происходит то, что ты у нас в плену, — заговорил японец. — Только умоляю тебя, даже не вздумай начинать вот это вот — «да как вы посмели», «вы не имеете права», «вы за это ответите», «я вас не понимаю» и тому подобное. Я слышал это так много раз, что давно и прочно сбился со счета. Давай я лучше расскажу тебе, что будет дальше. Мы не собираемся тебя допрашивать, пытать, копаться в твоих мозгах и секретах — тебе повезло, это все нам сейчас не нужно. Все, что нам нужно — это что бы ты была хорошей девочкой. Будешь сидеть тихо и хорошо себя вести — все скоро закончится, и мы сможем разойтись по домам. Как видишь, все очень просто.
— Что закончится? — на всякий случай уточнила Кассандра.
— Все, — охотно пояснил собеседник. — Мы собираемся обменять тебя на нашего пилота, которого вы захватили на Острове Черепов. Как видишь, все очень просто. Проще некуда. Поменяем — и разойдемся по домам.
— Какого еще вашего пилота? — рискнула прикинуться непонимающей капитан Барриентос.
— Ну, вот, — вздохнул японец, — а ведь я тебя предупреждал. Не надо валять дурака, тебе это не идет. Мы знаем, кто ты такая. Кассандра Барриентос, «Героиня острова Гибсона». Жаль, что ты не нашей стороне… Да, чуть не забыл — вербовать мы тебя тоже не будем. Командир запретил. Ладно, я надеюсь, что ты все прекрасно поняла, потому что мне лень повторяться. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь? Голова не болит? Не тошнит? Не проголодалась?