Она очень радовалась, что пришла. Здорово сидеть на полу в компании женщин со стаканом в руке и стрелкой на колготках, которой не было при выходе из дома. Черт с ней! Эми засунула ноготь под распустившуюся петлю и сделала хуже, но это только заставило ее чувствовать себя еще лучше.
Когда одна из подруг-актрис Моны призвала к вниманию, Эми подалась вперед вместе с другими. Все взгляды были прикованы к магнитофону над их головами.
– У меня здесь, к вашему удовольствию, эксклюзивный материал о том, как наша новоиспеченная мать впервые после рождения малыша дала себе волю в сексе!
Среди возгласов одобрения и веселого хохота Эми наивно спросила:
– Как вы смогли записать то, чего не было? Мона хлопнула ее по плечу.
– Все нормально, леди. Она не так слабоумна, как кажется. Это шампанское, – опустившись на пол рядом с подругой, Мона прошептала:
– Это прикол. Только послушай.
– Позвольте описать сцену, прежде, чем я включу пленку, – продолжила актриса. – Темная грозовая ночь. Мона снова в форме – во всех смыслах – и вернулась в свою спальню" с новым, красивым, требовательным и мощным любовником! Вот как это звучало!
С похотливым жестом она включила магнитофон. Раздался голос Моны, полный восторженного недоверия, экстаза и благодарности.
– О Боже! Посмотрите на это… Не могу поверить… Как раз то, что я хотела… Как вы догадались… Дерьмо, я не могу открыть эту проклятую вещицу… Откройте скорее, я не могу больше ждать! разорвите узел… Ради Бога, не свинячьте вокруг… О, какой цвет!
Потребовалось несколько минут, чтобы до Эми дошло – актриса записала реакцию Моны на подарки малышу. Она хохотала вместе со всеми, веселясь на всю катушку, когда в комнату ворвался Лу.
– Сэнди! Я потерял ее на детской площадке!
ГЛАВА 13
ЛОНДОН, 1982
Самоосмеяние. Мир от души веселился, издеваясь над британцами, но еще больше наслаждались британцы, издеваясь над собой. Свидетельство тому – успех английских пародийно-сатирических сериалов. Колкости и ядовитые шутки, взятые из английских программ, постоянно включались в американскую телерекламу. Очень часто туристы из Штатов восхищенно говорили Джорджине, как они обожают британское чувство юмора.
Не успела моргнуть глазом, как оказалось, что прошло уже больше десяти лет. Появились новые налоговые законы и бухгалтер посоветовал учредить отдельные компании для каждого из направлений ее деятельности, но все под крышей «Британская Старина, LTD». Первоначальная идея выпуска недорогих подделок под украшения королевских сокровищниц, известных, как «Драгоценности Короны», стремительно набирала обороты, превзойдя все коммерческие ожидания. Успех этих изделий под маркой «Безделушки Клоуна» подтолкнул Джорджину к решению вложить деньги в производство других таких же фарсовых подделок. Фужеры из пластмассы вместо хрустальных бокалов, полиэтиленовые пакеты с надписью «Хорридз» вместо настоящих зеленых из универмага «Харродз». Все эти товары распродавались, как горячие булочки.
Джорджина сохранила первый ларек на Портобелло Роуд и как талисман, и потому что он значился в старых справочниках, которыми еще пользовались иностранные туристы. Впечатленная примером Ричарда Брамсона, владельца сети антикварных лавок, она открыла свои магазины «Лучшее из Британской Старины» в трех районах Лондона, а также в Манчестере, Ливерпуле, Эдинбурге и Бате. Следующими в ее повестке дня были аэропорты, для начала «Гэтвик», так как ожидался наплыв путешественников из Европы и других регионов.
Эми Хамфриз должна приехать в Лондон. Англия – первый этап их летнего турне по восьми странам. Лу использовал право каждого американского профессора раз в семь лет иметь год, свободный от лекций, и решил свозить Эми и Сэнди за границу перед их переездом в Вашингтон. Эми понравилось жить в Нью-Йорке, они с Моной стали близкими подругами. Из ее писем Джорджина чувствовала нежелание паковать вещи и перебираться в незнакомое место, где нужно все начинать сначала.
Эгоистичный грубиян! Джорджина только однажды встречалась с Лу Хамфризом. Это было пять лет назад, сразу после того кошмара с Сэнди на детской площадке. Эми такая преданная малютка. Единственный намек на ее нежелание переезжать из Нью-Йорка состоял в тоскливом замечании, что ей будет недоставать Моны и радости, которую они с Сэнди получали от общения с детьми Моны.
Джорджина предложила. им остановиться в Челси Мьюз. «Ты не узнаешь дом». Хотя она уже давно могла позволить себе что-нибудь побольше и гораздо фешенебельнее в любом престижном районе Лондона, ей не хотелось порывать со старыми корнями. Поэтому вначале она приобрела два соседних дома и превратила три особняка в единый комплекс со всеми современными удобствами. Позднее она увеличила количество своих домов по соседству, а квартиры напротив ее владений переделала под офисы дочерних компаний, соединив их компьютерной и телефонной связью с товарным складом в Велвин-Гарден-Сити. Чтобы обеспечить то, что американцы называют «культурой труда», она устроила клуб здоровья с сауной, душевыми и тренажерным залом. Это позволит всем держаться в форме, в том числе, и ей. В результате текучесть кадров в ее фирме стала, практически, нулевой.
После ремонта у нее появились отдельные апартаменты для гостей, обустроенные со всевозможными удобствами. Эми, бедная дорогуша, вначале приняла приглашение, но потом была вынуждена перезвонить – Лу имел другие договоренности и предпочел следовать им. У Джорджины не хватило смелости сказать Эми, что их гостиница расположена на ужасной улице рядом с Паддингтонским вокзалом. Достаточно скоро она узнает об этом сама, бедная малышка.
Вместо того, чтобы послать за ними в аэропорт автомобиль, Джорджина решила поехать лично. Эми, кажется, нужна подруга, и это ее первый визит в Лондон после того лета. Джорджина гордилась своими достижениями. В интервью прессе и речи на недавнем вручении призов «Женщины в Коммерции» она всегда упоминала советы и поддержку своих американских подруг. Она надеялась, что Эми очень понравится старинный «Седан-де-Виль-Роллс» с его открытым шоферским сиденьем и цветочными вазочками по обеим сторонам пассажирских сидений.
По правде говоря, Джорджина чувствовала себя покровительственно по отношению к Эми. И, по правде говоря, ей хотелось произвести впечатление на ее пещерного муженька. Эми, возможно, забыла, но Джорджина помнит ее письмо из Бостона через несколько недель после возвращения в Америку. В переводе на простой язык, этот Лу заставлял Эми есть дерьмо. Он наказывал ее за смелость провести лето в Англии, в то время, как «его светлость» желала иметь ее рядом с собой. Самым ужасным было то, что в конце концов, Эми сообщила об их помолвке, так как Лу простил ее.