Читать интересную книгу Смерть в твоих глазах - Александр Тамоников

– Всем доброго утра! – бурно поздоровался лейтенант.

– Привет! – ответил Воронов, Веселов молча кивнул помощнику следователя. – А ты-то чего так рано?

– Подобный вопрос я вправе задать и вам, Валерий Андреевич.

– Ты в курсе, что в доме Бестужевой совершено очередное убийство?

– Да вы что? Когда? В утренних сводках об этом ничего нет.

– Это потому, что труп водителя Ларисы Константиновны был найден в подвале ее дома в полночь.

– Ничего себе! И что, опять гвоздика?

– И опять, Леша, сломанная гвоздика.

– Этот маньяк совсем оборзел, страх напрочь потерял.

– При этом не оставил никаких следов, как и в случаях с Корнеевым и Себенко. И никто не видел его.

– Очередной висяк, – вздохнул помощник следователя. – Ну, теперь нам начальство точно покоя не даст.

– Ты говорил, у тебя есть «Шевроле»?

– А толку?

– Одолжишь машину моему другу?

– Да без проблем.

– А она у тебя исправна? – поинтересовался Веселов.

– Конечно. Только пыль стереть, и вперед!

– Тогда поступаем так. Вы сейчас едете к твоей, Леша, бабушке, ведь на нее оформлен автомобиль?

– Вы и это узнали?

– Да, узнали. Берете документы и в страховую компанию. Как только оформите ОСАГО, подъедете сюда. Вопросы есть? Или к Антонине Ивановне сейчас ехать еще рано?

– В самый раз, – ответил Рудин, – старые люди встают рано. А бабушке уже за восемьдесят. Но еще крепка. Читает без очков, представляете?

– Ну, тогда езжайте. Мне на планерку, а потом надо допросить Гришку Колунина.

– Что он может сказать нового?

– Кто знает? Может, вспомнил чего-нибудь, о чем в офисе умолчал. Да и протокол все равно оформлять надо.

Воронов с Рудиным ушли. В 9.00, строго по графику понедельника, Воронов отсидел планерку. Странно, но начальник управления даже словом не обмолвился об убийстве на Зеленодольской. Видимо, ребята из УВД не торопились с отправкой документов.

В 11.00 заявился Колунин. Вошел без стука, но в дверях спросил:

– Можно?

– Нужно, Гриша, нужно. Проходи.

– Здравствуйте.

– Ты сегодня вежливый! И одет, как на парад.

– Так мы не бомжи какие.

– Ну, проходи, поговорим.

– Допрашивать будете?

– А ты что-то имеешь против?

– Не в кайф мне по ментовкам шариться, пацаны не поймут, подумают, что в стукачи к вам записался.

– А я подумал, что ты изменился.

– С чего мне меняться?

– Ладно. – Воронов достал снимки, положил перед мальчишкой: – Посмотри, кто из этих двоих мужчин передавал тебе подарок для Бестужевой?

Парень посмотрел на фотороботы, усмехнулся:

– Вы сами-то сможете различить их?

– Но кто-то из них?

– Может быть. На вас надень парик, приклей усы, тоже похожи будете!

– А этот мужчина тебе случайно сигарету не предлагал?

– Не-е! Я сам попросил.

– Куришь?

– Балуюсь иногда.

– Прекращай, а то втянешься, потом захочешь, не бросишь.

– Не втянусь. А втянусь, то и пусть. Все настоящие мужики курят.

– Ошибаешься, ну, да ладно. Он дал тебе сига-рету?

– Ясный палец, ведь я же ему нужен был.

– И что за сигарету?

– Так, дешевку, простую «Яву» в белой коробке.

– А ты, значит, более дорогими балуешься?

– Конечно!

– Как с отцом дела?

– А вот с отцом, гражданин начальник, непо-нятка.

– Что за непонятка? – внимательно посмотрел на парня Воронов.

– Так не пьет он, считай, с позавчерашнего ве-чера.

– Это для него много?

– Как запил, более суток трезвым не был. А тут даже после того, как на могилу к матери съездил, сидел дома трезвый. Потом долго фотографии смотрел. Может, заболел он?

– По-моему, напротив, начал выздоравливать.

– Да? Это хорошо. С одной стороны, конечно.

– А с другой?

– С другой, не совсем. Раньше, как он напьется, так и я из дому. А при трезвом не уйти.

– Вот и сиди дома, книжки читай.

– Дались они мне!

– А ты попробуй. Дома книги есть?

– Полно. Мамка любила читать.

– Вот и ты попробуй. Понравится, не оторвешь, никакой улицы не надо будет.

– Это уж вы лишнее хватили. На улице… все! – с недоверием взглянул на следователя Гриша.

– И опять ты не прав. Но дело, в принципе, твое. Не хочешь человеком стать, гуляй, кури, хулигань, водку пей или пиво. Опуститься, парень, не долго, наверх выбраться трудно. Ладно, вот тебе чистый лист бумаги, напиши, когда, где и для чего подошел к тебе мужчина. О чем попросил. Короче, все, что было в воскресенье 26 июня. Подробно напиши да подпись поставить не забудь.

– А разве меня можно допрашивать? Ведь мне всего тринадцать лет!

– Допрашивать нельзя, а снимать показания можно. Правда, в присутствии отца…

– Не надо, – прервал следователя Колунин, – я напишу, как было.

– Постарайся делать меньше ошибок.

– Это уж как выйдет.

Отпустив парня и положив его показания в сейф, Воронов набрал номер Веселова.

– Да, Валера? – ответил капитан.

– Ну, как у вас дела?

– Нормалек. С машиной разобрались. Скоро подъедем.

– С Ларисой связывался?

– Пока нет. По пути к Управлению свяжусь.

– Давай!

Веселов с Рудиным приехали в Управление в 14.20.

– Доволен машиной? – поинтересовался Во-ронов.

– Пойдет! Движок приемлемый, скорость набирает быстро, сто восемьдесят идет без напряга, больше не разгонял.

– Я удивляюсь, где ты умудрился ее вообще до ста восьмидесяти километров разогнать?

– На МКАД. У Ленинградки внешняя сторона свободной оказалась. Вот там и дал ей показать – себя.

– Что намерен делать сегодня?

– Во-первых, позвоню Ларисе, предложу довезти до дома, приглашу в кафе, провожу до квартиры. В общем, прощупаю ситуацию. Убийца должен зафиксировать меня.

– Ты оружие зарегистрировал?

– Когда, ствол же дома остался.

– Завтра надо зарегистрировать, я участковому позвоню, он все устроит.

– Да я и без него обойдусь.

– Ты смотри, Диман, не переоцени себя. Конечно, ты профи, командир диверсионно-штурмовой группы, имеющий богатый опыт боевых действий. Только и преступник не дилетант.

– Если ты намекаешь на Бестужева, то я его присутствие поблизости похлеще любой легавой почую. И он, кстати, об этом знает. Если же убийца кто-то другой, то я возьму его.

– Конечно, возьмешь, если до того он исподтишка не вспорет тебе живот.

– Не сможет, – усмехнулся Веселов.

– Нет, ты реально переоцениваешь свои возможности!

– Ничуть! – Капитан спецназа поднял рубашку – под ней была надета металлическая панцирная сетка с перекрывающимися мелкими ячейками. – Кольчужка, Валера. От пули вещь совершенно бесполезная, а вот нож или осколок держит. Проверено. Так что, если и успеет убийца что-то исподтишка сделать, то это, в лучшем для него случае, нанести удар в область печени. После чего с переломанными мослами он будет наш.

– Ну, если кольчуга, – проговорил Воронов и, помолчав, добавил: – Неизвестный еще ни разу не применял огнестрельного оружия, но может применить, узнав, кто по специальности новый «ухажер» госпожи Бестужевой.

– Нет, Валера, уж если этот урод начал резать жертвы, то тактику, говоря языком военных, не изменит. В уродование жертв он вкладывает какой-то смысл. Или этот смысл ему вкладывает голос извне. Я как-то допрашивал одного басмача, который всем, кто попадал ему в руки, отрезал уши, и спросил, зачем он это делает. Он мне на полном серьезе ответил, что голос свыше приказывает отрезать уши.

– Надеюсь, его признали психически больным?

– Кого?

– Басмача твоего.

– Во-первых, не моего, а во-вторых, к психиатрам он не попал. Вздумал придурок бежать, когда мы его к месту эвакуации вели. А куда бежать-то? Справа скала, слева пропасть. Ну, и улетел в бездну.

– Сам прыгнул или ему помогли?

– Какая теперь разница? Главное, что ему не удалось избежать справедливого наказания за кровавые преступления.

– Понятно!

– Что тебе понятно?

– То, что ты выступил и в роли врачей, и в роли судьи, и в роли палача.

– Ты еще скажи, что поступил неправильно.

– Я скажу, точнее, спрошу другое, не пора ли звонить Ларисе Константиновне?

– Как раз собирался. Мне еще поездить по городу надо, посмотреть, не прицепится ли «хвост». Хотя сейчас вряд ли. Если нас и начнут «пасти», то от партийной конторы.

Веселов, посмотрев на сканер и убедившись, что его никто не контролирует, набрал номер Бесту-жевой.

Лариса Константиновна приехала в офис местного отделения на такси. Пришлось останавливать таксиста прямо за поворотом на Воронцовскую улицу, так как здание, в котором арендовало первый этаж местное отделение городской организации политической партии «Великая Россия», было буквально окружено журналистами. Она прошла в офис дворами. Плаксина уже ждала ее:

– Лара? Что происходит? Гену тоже?..

– Да, Аля, вчера вечером в подъезде моего дома был убит Геннадий Коростылев.

– Но это… это невозможно!

– Как видишь, возможно!