Читать интересную книгу Смерть в твоих глазах - Александр Тамоников

– Ну, что сказать, Валера. Убийство было совершено примерно в промежутке с 22.00 до 23.00. Погибший проводил даму до квартиры и спускался вниз. У тамбура его и встретил убийца. Первый удар ножом он нанес жертве в печень, второй в солнечное сплетение, а затем распорол живот до нижней раны. Втащил труп в подвал, где и бросил. В этот подвал часто заходили люди, может, бомжи, может подростки или работники ЖЭУ, поэтому собака не смогла взять след убийцы. Я снял отпечатки обуви. Весь материал отправлю вам. Возможно, эти следы вы найдете и в сквере, и в салоне машины партийного босса.

– Ты неплохо осведомлен об этом деле.

– О чем ты говоришь, Валера? О данных преступлениях скоро вся Москва говорить будет. Я еще удивляюсь, как тебе удалось до сего времени избежать прессинга журналистов. Они, как правило, появляются на месте преступления до прибытия полиции, черт, никак не привыкну к новому названию.

– Да я особо и не прятался. А в большинстве случаев наши ребята сами сливают информацию в СМИ. За «горячий» материал, слышал, деньги немалые платят.

– Ну да, что есть, то есть!

– Так, но, думаю, сегодня журналистов долго ждать не придется.

Глотов, заполняя фирменный бланк, проговорил:

– Поэтому я и держу внизу двух человек, чтобы журналюги в подъезд раньше времени не просо-чились.

– Они и через подвал, и чердаками пролезут.

– Как говорится, все подходы перекрыты. Ну, вот и все, – отложил в сторону ручку капитан и протянул бумагу Бестужевой: – Лариса Константиновна. Прочтите, пожалуйста, внимательно протокол. Если я все ваши ответы записал правильно, то внизу укажите, что записано с ваших слов верно, и распишитесь.

– Я верю вам!

– Э-э, нет, Лариса Константиновна, прочтите, чтобы потом не было проблем. Если же заметите неточность, скажите мне. Исправим ваши показания.

Бестужева прочитала протокол, расписалась, где надо, и Глотов положил его в папку.

– Ну вот, у нас все! – повернулся он к Воронову. – Систематизируем материал, отправлю к вам в Управление. Похоже, Валера, маньячок у нас нарисовался.

– Разберемся.

В квартиру вошел второй следователь. Его Воронов не знал.

– У меня с Гончаром все, Илья Борисович.

– Ну и хорошо, давай протокол, и едем отсюда.

Забрав у помощника бумаги, Глотов пожал Воронову руку:

– Удачи тебе, Валера.

– Спасибо, Илюша. Тебе того же.

– Участковый переходит в твое распоряжение.

– Отпусти его. Будет нужен – вызову.

– А журналисты?

– Ты думаешь, он задержит их? Напротив, думаю, будет не прочь покрасоваться перед камерами. Когда еще на экран телевизора попадет?

– Ну, добро. Поехали мы.

Сотрудники дежурной следственно-оперативной группы покинули квартиру Бестужевой. Воронов закрыл за ними дверь и подошел к окну:

– Странно, журналистов еще нет! Но это и к лучшему.

– А может, ко мне поедем? – предложил Веселов. – Боюсь, здесь нам и поговорить не дадут.

– Опоздали, подъехала первая машина городского телеканала. Остальных ждать недолго. Но мы никого сюда не пустим.

– Все равно достанут!

Воронов набрал номер по своему сотовому телефону:

– Илья! Вижу, вы еще во дворе?

– Ну да, никак водила не развернется, а журналюги уже тут. Но мы-то прорвемся, а вот ты?

– Слушай! Пошли наверх своего помощника!

– Зачем?

– Пусть опечатает квартиру. Тогда наши вездесущие журналисты будут считать, что в ней никого нет, и свалят отсюда.

– Неплохой ход. А мне машину тоже опечатать?

– Ты прорвешься!

– Ладно! Посылаю Леонида.

– Ну, вот, теперь нас ни для кого здесь нет, – отключив телефон, проговорил Воронов.

– А свет?

– Свет – ерунда, его часто забывают выключить. Главное, к окнам не подходить.

Бестужева, безучастно смотревшая на стену, взглянула на Веселова:

– Ты что-нибудь узнал о Сергее?

– Я могу сказать тебе одно, Лариса, мы ищем его.

– Конечно, ничего другого ты ответить не мог, – покачала она головой.

– Я говорю правду. – И Дима рассказал ей о проведенной акции по базе Мурзы. – В итоге офицер оказался у нас, но, как выяснилось, это был не Сергей, и слава богу.

– Почему ты так говоришь?

– Потому что находившийся в банде бывший старший лейтенант являлся членом банды.

– Как это так?

– Вот так! Он добровольно перешел на сторону боевиков, хотел денег заработать, а получил осколки в живот. Но кое-что, заслуживающее внимания, он успел мне сказать. Это тоже касается российского офицера, который был взят в плен раненым.

– Почему же вы не освободили его?

– В настоящий момент это невозможно. Банда, в которой, по словам предателя, находится раненый офицер, сейчас базируется за границей. Но она скоро выйдет оттуда. И вот когда выйдет, мы ее отработаем.

– А если и этим офицером окажется не Сергей?

– Значит, будем искать дальше.

– Опять неизвестность. Да еще это. Кстати, Валерий Андреевич, в прихожей за шкафом лежит сломанная гвоздика. Я не стала ничего говорить о ней Глотову. Или надо было сказать?

– Главное, мне сказали. А теперь, Лариса Константиновна, встряхнитесь и расскажите все с самого начала. Я имею в виду с момента, когда вы с Коростылевым подъехали к дому.

– Хорошо, – кивнула Лариса. – Но все было, как обычно. Единственно, Гена настоял на том, чтобы проводить меня до двери и чтобы я в его присутствии осмотрела квартиру.

– Следом за вами в подъезд кто-нибудь входил?

– Я не слышала.

К столу подсел Веселов:

– А когда вы приехали из офиса, у дома ничего подозрительного не заметили? – подсел к столу Веселов.

– Что ты имеешь в виду? – взглянула на него Бестужева.

– Ну, может быть, за вами шла какая-то машина? Или во дворе находился подозрительный тип?

– Я ничего не заметила. Гена… о господи, как вспомню его, лежащего с вывалившимися на мусор кишками, так кричать хочется!

– Что Гена?

– Он ничего не говорил мне о каких-то подозрительных вещах или людях.

– Во сколько он ушел от вас? – снова вступил в разговор следователь.

– Где-то в половине одиннадцатого! В подъезде было тихо. Он пошел вниз, я вошла в квартиру.

– И ни криков, ни какого-либо шума не слы-шали?

– Нет! Потом я прилегла, но заснуть не смогла, встала, включила телевизор. Так и сидела на диване, пока на улице не заорала сигнализация.

– Что за сигнализация?

– Да на машине соседа, что выходил со мной, Гончара. Я подошла к окну и увидела «Форд» Геннадия. Это разозлило меня. Я ведь думала, что он сидит в машине. Гена признавался мне в любви и, наверное, сильно страдал, не получая взаимности. Сколько раз я пыталась убедить его, чтобы он выбросил из головы мысли о нашем будущем. Говорила, что люблю только Сергея, нет, он все равно на что-то надеялся. В офисе говорил, что будет ждать своего часа, даже если на это уйдет вся жизнь. Вот она и ушла. Долго ждать не пришлось.

– Так, – выслушав Бестужеву, продолжил Воронов, – вы увидели «Форд» Коростылева, и что – дальше?

– Я позвонила ему, но телефон не ответил. Потом позвонила еще, опять молчание. Я подумала, что с ним что-то случилось или он оставил телефон в офисе. Решила выйти и отправить его домой либо оказать помощь. В подъезде…

И Лариса в подробностях рассказала о том, что последовало дальше. Рассказ был обрывист и давался ей тяжело. Но она держала себя в руках:

– Кровь увидел Гончар, сначала ручеек, потом лужу крови. Да, я в подъезде еще раз позвонила Гене и услышала сигнал вызова, доносившийся из подвала. И тогда я поняла, что Геннадия больше нет. Позвонила вам, вызвала полицию. Остальное вы знаете.

– Что скажешь, профи по борьбе с терроризмом? – взглянул Воронов на Веселова.

– Очевидно, что неизвестный преступник убивает только тех, кто близко подходит к Ларисе. Либо пытается ухаживать за ней, как было в случае в Корнеевым, а сегодня и с Коростылевым, либо кто представляет для нее опасность, как в случае с Себенко. Почему он это делает? Откуда получает информацию о делах Бестужевой, неясно. Но, в принципе, это не так сложно сделать, и мы это обсуж-дали.

– В смысле, не сложно? – спросила Лариса.

– Твой офис может элементарно прослуши-ваться.

– Прослушиваться? Но мы недели две назад вызывали специалиста. Он проверял все помещения и никаких спецустройств, типа «жучков», скрытых камер, не обнаружил.

– Это вполне можно делать извне. Из соседнего здания, из машины, даже на фонарном столбе легко установить современное дистанционное прослушивающее устройство. Да, оно стоит денег, требует навыков в обращении, но практически слушать тебя можно. И я думаю, убийца делает это, иначе откуда он знал бы о твоих делах почти все?

– Как же заблокировать эти чертовы спец-устройства? – посмотрела на офицеров Бестужева.

– В твоем случае это не удастся, Лариса.

– Но почему?

– Во-первых, прослушки глушатся специальными постановщиками радиопомех, – ответил Веселов. – Генераторов, способных создать помехи на строго ограниченной малой территории офиса, в природе не существует. Применение постановщика радиопомех самой малой мощности неминуемо создаст проблемы со связью в других зданиях, соседних офисах, поэтому никто тебе этого не разрешит. А самовольная установка генератора вызовет только скандал и быстрое отключение аппаратуры. Во-вторых, даже если каким-то, уж не знаю, чудесным образом накрыть колпаком радиопомех только твой офис, то преступник все равно будет иметь возможность слушать тебя в машине, дома, в конце концов, даже во дворе. И этого ему вполне достаточно.