Горыныча, дракон призывал лететь. Я согласно кивнула. Раз он благословляет, тогда вперёд.
Немного пришлось повозиться с седлом, хорошо, что Стрела была худая и подпруга на ней застегнулась. Поводья, которые крепились на липучках с крючками, тоже подошли дикарке. Правда седло село плохо, гребень у Горыныча был более низкий, и впадины не соответствовали. Подумав немного, я срезала верхнюю жесткую часть седла, оставив только небольшую мягкую подкладку. При такой неудобной посадке я уже летала на Стреле, поэтому без лишних эмоций уместилась между гребнями, водрузила на голову шлем, толкнула дикарку в бок.
Неохотно, словно под давлением, Стрела взлетела. Не её желание сейчас двигало крыльями, а безмолвная просьба Горыныча, о которой я догадалась только в небе.
Глава 17. Огненная змея
Стрела, немного размявшись, развила крейсерскую скорость, от которой у меня дух захватило. Высоту она набрала предельную и сейчас мчалась, действительно, как Стрела. Я только сейчас ощутила, на что способна дикарка. Таких полётов с Горынычем у меня не случалось, даже когда он нёсся на пределе возможности. Стрела оказалась просто великолепна. Направление, которое она выбрала, с высоты я не могла разглядеть, но упорно твердила: «Муравка, Муравка». Как будто это слово могло помочь Стреле выбрать правильный курс.
Главное не бояться, не думать, что невозможно. Холодный ветер бил в пылающее лицо, и я с наслаждением дышала. Этот мир наполнял меня силой и верой. Был ли это дар цветка или сам воздух Верховии источал волшебство? Мной двигало желание попасть в Муравку в поместье Овечечка и убедиться, что там всё в порядке. Совсем скоро показалось знакомая долина, я заставила Стрелу снизиться и сделать облёт над усадьбой. Обжечь дракониху о купол я не хотела, поэтому держалась на высоте; усадьба просматривалась хорошо, но она пустовала: ни людей, ни драконов. В небе над Муравкой тоже никого не наблюдалось. Стало трудно дышать.
Где они? Что случилось?
Мы приземлились рядом с усадьбой.
Неожиданно долину потряс низкий утробный звук, как будто громадный зверь огласил окрестности долгим призывным рыком. Зов пролетел над долиной, смолк и вновь повторился, эхом отдаваясь у меня в голове. Огненная змея! Как же я забыла — решила не участвовать и выкинула из головы. А если Эрвин и Добромир там, живые и невредимые?
Новый призыв тугой волной протяжно ударил в уши. Возвращаться к Горынычу, не предупредив друзей? Я посмотрела на хмурую морду Стрелы, переводчика на драконий рядом нет. Как я объясню свою просьбу? Стрела, не моргая, впилась в меня взглядом.
— Полетим на гонку? Там полно людей. Я знаю, ты их не любишь. Мы только глянем и сразу назад к Горынычу.
Стрела шумно задышала. Опасность всегда исходила от людей — безжалостных мучителей. Единственная из всех, кому доверяла дракониха, была я, но есть ли предел у веры? Стрела хлестнула хвостом, я взбежала по хребту до седла и мы поднялись в небо.
Доносившийся издалека гул указал направление. Стрела, не торопясь, набрала высоту и, неохотно, повернула на звук. Вечерело. Приближающий с каждой минутой шум страшил дикарку, непривычную к человеческим крикам. Ни гром, ни хлесткие струи водопада, ни злобное рычание врагов не пугали её. Люди, главные враги драконихи, могли заставить её дрожать. Истошные вопли трибун, заглушали все остальные звуки.
В наступающих сумерках показалось огромное поле, над которым парили драконы. Они сбились в одну большую хаотичную кучу, как будто огромный котел бурлил разноцветным варевом. В такой толкучке невозможно было разглядеть хоть кого-нибудь, ведь в гонку допускались все желающие. Огненная Змея принимала всех. И там каждый сам за себя.
Многочисленная группа наездников — профи оказалась в середине колышущейся массы, я узнала их по блестящим шлемам и защитным кольчугам. Все остальные сгрудились вокруг них, крутя головами в разные стороны. Кого тут только не было: зелёная молодёжь, мужчины, женщины, ветераны, наверное, из верхотуров. Главный приз в виде кругленькой суммы манил наездников, как синиц на сало в мороз. Гонка под названием Огненная змея случалась один раз в два года. Её устраивал Светозар, и сейчас сюда съехалось куча народа со всей Верховии. Зрелище стоило того.
Громогласный голос, усиленный в несколько раз, гаркнул приветствие, зрители на трибунах замерли. В ту же секунду над гонщиками вспыхнул огненный рукав, светящаяся, изгибающаяся огромная прозрачная змея с разинутой пастью. Трибуны захлебнулись воплем ужаса и восхищения. От страха Стрела зависла на месте. Дрогнула и большая часть драконов — всех поразила искрящаяся, переливающаяся всеми цветами радуги, зловещая змея.
Мы оказались в стане малодушных, которые дрогнули и попятились назад. Змея повела головой и направила пасть к гонщикам. Драконы, как по команде, замельтешили крыльями. Казалось, сейчас все собьются в кучу малу и поубивают друг друга. Те, кто напирал сзади, неожиданно осадили — так напугала их приближающая голова грозной змеи. Очутившись над гонщиками, она потянулась к ним, ещё шире раззявив пасть и, втянув в себя порцию драконов, погналась за остальными. Один за другим участники, даже те, кто в последнюю минуту удирал с поля, оказывались внутри светящегося рукава.
Стрела находилась в отдалении, но змея, заметив драконицу, резко метнулась к ней, я ощутила сильнейший поток воздуха, гигантский пылесос тянул нас внутрь. Драконица судорожно забила крыльями, сопротивляясь потоку, но нас засасывало, несмотря на отчаянное желание Стрелы уклониться от огненной утробы. После бесполезной борьбы, под улюлюканье трибун, Стрела развернулась головой к разинутой пасти и нырнула в неё.
Впереди, суматошно кувыркаясь, неслись аутсайдеры гонки. Те, кого змея, можно сказать, заглотила насильно. В такой кутерьме я ничего не могла понять, управлять дикаркой даже не пыталась, сразу же сдавшись на её милость. Гонка началась по- настоящему.
Почти, как живой, рукав извивался, спиралью уходя вниз. Паника накрыла меня с головой, я была без защиты, карабин — крепление к седлу остался на берегу, как и основная часть седла. Я прильнула к Стреле насколько позволял гребень, точно малое дитя к матери. Моя жизнь теперь полностью зависела от неё. От творящегося вокруг ужаса дракониха бросилась вперёд, решив быстрей проскочить адов рукав — выйти из него было невозможно.
*
Поток, который втянул нас внутрь, немного ослаб; можно было, как делали многие на спусках, лететь не торопясь. От соседства с другими особями дракониха зверела, приходя в бешенство. Попутчики-драконы шарахались от неё, мгновенно признав в ней неистовую дикарку. Стрела, не сумев справиться с первобытным страхом, при приближении к участникам, дико рычала, отчего даже у меня