«Только посмей не выбраться оттуда! — остервенело думала я, отпихивая с дороги какую-то расфуфыренную омегу в дорогом деловом костюме. — Только посмей, Йон Гу, я тебя из-под земли достану!»
Лавируя между блестящими автомобилями, из части которых выглядывали озадаченные водители, мы с Медвежонком наконец оказались в начале тесного переулка, зажатого между двумя кирпичными многоэтажками. Оглянувшись через плечо, надеясь увидеть Йона, я вместо этого столкнулась глазами с вышедшим из полицейской машины мужчиной. Не знаю, что меня выдало — темная одежда и маска — или же тот факт, что мы единственные пытались сбежать не на собственном элитном автомобиле, но он сразу припустил в нашу сторону, и у меня уже больше не было времени на то, чтобы искать глазами своего альфу.
Мы рванули внутрь переулка, обогнули чей-то припаркованный автомобиль и нырнули в сделанную Йоном накануне прорезь в сетке-рабице, что преграждала нам путь. Еще немного, нам нужно только еще немного удачи и времени, и тогда им ни за что нас не поймать. Вот за этим поворотом нас ждет выход и там останется совсем чуть-чуть…
Я едва успела затормозить, чтобы не врезаться в перегородивший проход зад мусорной машины.
— Какого… — невольно сорвалось у меня с губ.
Этого в плане не было. В нашем почти идеально продуманном плане отхода этого не было. Здесь не должно было быть гигантской машины, которая, как пробка, закрывала выход, раззявив в нашу сторону свою вонючую, полную мусора пасть. Из кабины не доносилось ни звука, словно те, кто так «удачно» ее припарковали, решили немного освежиться и размять ноги. И у нас не было времени ждать их возвращения. Не было ни секунды лишнего времени.
Я резко опустилась на корточки, заглядывая под машину. Из-за низкой посадки и каких-то свисающих шлангов пролезть там было едва ли возможно. Вероятнее было там застрять на радость нашим преследователям. Выбора у меня не было, возможности обдумать эту идею получше — тоже. Поэтому я просто схватила Медвежонка за плечи и буквально втолкнула его в вонючую пасть мусоровоза, в которой, на наше счастье, было полно каких-то коробок, упаковок и еще чего-то, во что можно было закопаться.
— Сиди тут! — рыкнула на него я, когда он попытался вылезти. — Тут так воняет, что они тебя не учуют, если будешь сидеть тихо.
— Сестренка, не надо! — перепуганно воскликнул он. — Мы успеем убежать, мы сможем пролезть внизу, я видел…
— У нас нет времени, — выдохнула я, а потом надела одну из коробок ему на голову, впихивая глубже внутрь. — Доберись до дома и жди Йона. Все будет хорошо.
Больше не глядя на него, я плюхнулась на живот, принявшись остервенело подтягиваться вперед на локтях. И ничуть не удивилась, когда несколько секунд спустя услышала топот позади, а потом меня кто-то схватил за щиколотки, резко потянув наружу. Я отбивалась, как могла, но в тот момент, когда мне в лицо уперлось пистолетное дуло, охота дергаться пропала.
— Ни с места, — скомандовал незнакомый мужской голос. — Вы арестованы.
Глава 9. Выпавший болтик
Заломив мне руки за спину и стянув их холодным металлом наручников, меня втолкнули на заднее сидение полицейской машины. Там сильно пахло другими бестиями, и их запахи, напуганные, разозленные, встревоженные, ударили мне в голову. Маску с меня сорвали сразу после ареста, и теперь, чтобы хоть как-то справиться с ощущением навязчивого чужого присутствия, мне приходилось дышать через рот, сгорбившись и почти прижав подбородок к груди. И как будто нарочно те двое, что сидели впереди, не только не открыли окон, но даже кондиционер в салоне не включали, словно им самим могло нравиться нюхать все это. Хотя, полагаю, с их стороны это все воспринималось совсем иначе.
Пока мы ехали в участок, я думала о Йоне. О том, удалось ли ему выбраться и сбежать. Ему нужно было не так много — всего лишь маневр для одного-единственного прыжка в окно после того, как мы с Медвежонком спустились с дерева. Он бегал быстрее нас, а значит почти наверняка смог бы ускользнуть от полиции, ведь, даже когда машина, в которую сунули меня, выезжала из квартала, я видела, что он еще не целиком оцеплен. Я верила в своего альфу всем сердцем, но все равно не могла не волноваться. А Медвежонок? Достанет ли ему сообразительности выбраться наружу, когда вернутся водители мусоровоза? Сумеет ли он спрятаться или добраться до метро? Парнишка выглядел ужасно напуганным, но он отлично проявил себя во время стычки с кардиналом, и я надеялась, что прежняя отвага снова к нему вернется.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Что характерно, о себе я почти не думала вовсе. Да, на периферии моего разума мелькали мысли о том, что на этот раз я капитально вляпалась, но я сознательно отказывалась их развивать. Чему быть, того не миновать, и это был тот самый случай, когда мне следовало разжать руки и устремиться навстречу свободному падению. Мне не страшно было пожертвовать собой, зная, что мои близкие в безопасности. Я даже почти гордилась собой из-за того, что только что произошло. Не знала, как надолго хватит этой будоражащей эйфории, но пока это было единственным, за что я вообще могла держаться.
Вопреки моим представлениям о том, что будет дальше, меня не отправили сразу в камеру, а сперва усадили посреди шумного полицейского участка рядом с одним из пустых столов. Ожидая возвращения его владельца, я успела немного оглядеться. Участок располагался в старом здании, из-за чего, ограниченное по площади, помещение казалось чрезмерно заставленным и тесным. Я насчитала около двадцати столов, стоящих буквально вплотную друг к другу, так что, наверное, поход до кулера или кофемашины превращался в настоящий квест, главной задачей в котором было ни обо что не споткнуться и не своротить лишнего с чужого рабочего места. В зале, судя по низкому гудению, вибрацией прокатывавшемуся вдоль пола, работали мощные очистители воздуха, устраняющие лишние запахи. Учитывая, сколько здесь было альф и как часто они возвращались с патрулей во взвинченном состоянии, это был единственный вариант, при котором здесь могла сохраняться относительно ровная рабочая атмосфера. Такие очистители были характерны также для больниц и других общественных учреждений, в которых по тем или иным причинам малознакомые бестии вынуждены были часто и подолгу контактировать друг с другом.
Рассматривая самих полицейских, я сразу обратила внимание на двух гончих, которые в какой-то момент втащили в помещение весьма помятого парня в рваной джинсовке, держа его за шкирку с таким торжеством, словно, по меньшей мере, отловили местного наркобарона. Гончих от обычных полицейских отличали особые золотые нашивки на рукавах темно-серой формы, поэтому они сразу выделялись на общем фоне. Внутри здания они носили особые маски с фильтрами, которые плотно прилегали к нижней части лица, не пропуская воздух и, соответственно, лишних запахов. Говорили, что в их ряды принимают альф с самым чувствительным обонянием, которое позже еще дополнительно развивается специальными тренировками. Первоклассные гончие могли опознать нужный запах среди десятков других и с ходу определить, кому из толпы он принадлежит. Одна из статей Кори МакДонала была целиком посвящена самому известному полицейскому Восточного города, который, благодаря своему носу, раскрыл больше сотни тяжких преступлений — обладая феноменальной памятью на запахи и исключительным чутьем, он мог, буквально идя по улице и столкнувшись с кем-то, чей запах был установлен им на давнишнем месте преступления, сразу его опознать и арестовать на месте. А еще ходили слухи о том, что гончие порой пользовались своим положением и подставляли невиновных, утверждая, что их запах совпадает с запахом подозреваемого. Из-за подобных случаев, особенно участившихся в конце прошлого века в связи с ростом коррупции в верхних эшелонах власти, гончие в наши дни всегда работали по двое и опознание проводили отдельно друг от друга. Насколько это помогло сократить количество ложных обвинений, оставалось только догадываться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})