По телеку сплошь «Лебединое озеро», прям как во время давнего путча. На Иркутке цельный квартал разнесли в щепочки и две сотни человек погубили (тут Арчи скептически хмыкнул, потому что доподлинно знал: разнесли только внутренности одного-единственного дома и погибли при этом двадцать четыре человека — двадцать три на месте и один по пути в больницу). Какой-то банкир, когда не смог позвонить по межгороду, решил, что это по его душу, и сдуру сиганул в окно, причем не убился, потому что упал сначала на сосну, а потом в фонтан. Видать, нечиста совесть. Мясо подорожало, потому как подвоза с утра не было из-за все тех же кордонов.
Больше всего Арчибальда поразила сухонькая рыжая бабуля-бракк, с жаром утверждавшая, будто в городе «полным-полно шпиёнов». И откуда это ей стало известно?
Потом поток разделился и потек вдоль торговых рядов, и вместо слухов стала слышна только торговля да выкрики продавцов, расхваливающих товар. Арчи вытащил шпаргалку и пошел набивать здоровенную сумку по списку. Торговаться Арчи не любил, и на нем скорее всего многие сегодня неплохо нажились.
Итак, думал Арчи, уже сегодня к вечеру многое прояснится. И тут же, очень непоследовательно, с легким раздражением, вспомнил, как мать утром решила застелить его койку и наткнулась на игломет под подушкой. Арчи ее еле успокоил.
Бедная мама. До сих пор убеждена, что ее сын — инструктор-водолаз, вынужденный часто ездить в командировки и учить людей неводных морфем держаться на плаву…
Остался всего один пункт из списка, который Арчи приписал сам: корейское блюдо хе. Мясо с морковкой и луком, особое, очень острое. На обычном месте его почему-то не продавали, может быть, тоже из-за пограничных кордонов? Арчи спросил раз, другой; потом вдруг почуял слежку и напрягся. Но тут же узрел Виталия Лутченко, чему несказанно удивился, но виду, конечно., не подал.
— Хе спрашивал? — весело сказал Лутченко, приближаясь. — Надо? Пойдем!
Арчи скептически взглянул на часы.
— А далеко? Я спешу вообще.
— Да тут рядом! — заверил Лутченко.
— А крабов у вас нет? Остреньких? — немедленно поинтересовались со стороны.
— Крабов — нет, — вздохнул Лутченко, умело работая локтями.
Уголком глаза Арчи заметил и Баграта, своего ровесника. Баграт держался в стороне и казался поглощенным собственными заботами.
Лутченко вывел Арчи за рыночную ограду и остановился только у полосатой «Белки», что приткнулась в узкой щели между экипажами у самого тротуара.
— Садись, — велел Виталий и распахнул дверцу-надкрылок.
Незнакомый парень принял из рук Арчи пухлую сумку и немедленно запихал ее в багажник, а сам уселся на место водителя.
В экипаже было прохладно и тихо; Арчи заметил, что это спецпорода, с прочными стеклами и наверняка с антипрослушиванием.
— Это вы за мной по рынку таскались? — хмуро спросил Арчи. — А то я не успел разглядеть.
— Мы. Больше никого, мы проверяли.
— Ну так что?
— Кое-какие изменения, друже. Кое-какие…
Лутченко поглядел в окно — на противоположной стороне улицы маячил Баграт с бутылкой пива в руке. Он лениво озирался и сейчас был очень похож на рыночного ловкача-кидалу в поисках жертвы.
— В общем, сегодня утром проведен брифинг в самых верхах. — Лутченко многозначительно кольнул взглядом потолок. — Участвовали представители четверки — Сибирь, Россия, Европа и Балтия, — а также наблюдатели Японокитая и Турана. Все, кроме Турана, ну и Сибири, конечно, признались, что отсылали независимых агентов. Но я думаю, что и Туран в ближайшие же часы признается. Ввиду чрезвычайной важности обстановки решено переподчинить всех агентов непосредственно службе безопасности Сибири. Короче, конец чехарде.
Арчи бесстрастно поглядел на Лутченко.
— Меня тоже переподчиняют?
— Тебя — нет. Ты по-прежнему в стороне, но теперь о тебе уже знают. В смысле, что ты агент, а не просто к родственникам приехал. Теперь твоя задача — увидеть все, что произойдет, и рассказать когда вернешься.
— Значит, — подытожил Арчи, — базу волков обнаружили?
— Не совсем. Определили приблизительное местоположение. Вечером погранцы выступают. Маршем. Тебе тоже предстоит стать как бы погранцом. Вот, держи. — Лутченко вытащил откуда-то из под ног пакет с пятнистой формой и второй — с ботинками. — Ровно в восемь вечера на углу Зеленой и Ольшанского остановится пограничный грузовик-тент. Просто сядешь в кабину. Захвати легкое оружие и средства связи по образцу два. Никаких документов. Водила грузовика вкратце обрисует тебе ситуевину. Ну, что у них за подразделение и что тебе придется делать. Водилу зовут Владимир Пожарков. Он представится. Повтори.
Арчи послушно, как автомат, без всяких интонаций повторил:
— Восемь вечера, угол Зеленой и улицы Ольшанского, быть там в форме погранца; подъедет пограничный грузовик, сесть в кабину, если водитель назовется Владимиром Пожарковым. При себе иметь легкое оружие, связь по двойке и не иметь документов. Далее действовать согласно инструкциям; генеральное задание — все увидеть, запомнить и вернуться.
— Отлично. У тебя не память, а компьютер, ей-право.
Арчи промолчал. Ну какой, к черту, агент без тренированной памяти?
— Тебя отвезти? — справился Лутченко. — А то сумочка у тебя неподъемная даже с виду.
— Хе я так и не купил, — проворчал Арчи. — Ладно, поехали…
— Очередной, — сказал Чеботарев. — По-моему, китаец.
— Зови, — велел Золотых.
Чеботарев дал сигнал кому-то за дверью. Вошли четверо европейцев-спецназовцев, рослых, на загляденье, ребят, и невысокий плотно сбитый мужчина. Шарлей. На пороге шарпей поклонился. Золотых невольно приподнялся в кресле и кивнул в ответ.
— Господин полковник! — доложил один из спецназовцев. — Капрал Сфорца, Е-Эс. Согласно приказу нового руководства отряда, мое отделение несло патруль на улице Малахитовой. В четырнадцать двадцать три к патрулю приблизился вот этот мужчина и произнес условленную фразу. Я решил препроводить его лично.
— Хорошо, капрал. Можете возвращаться к своему отделению…
Спецназовец козырнул, сделал знак своим ребятам и вышел. Золотых остался с шарпеем наедине.
— Я полковник Золотых, руководитель единой программы. Назовитесь, пожалуйста.
— Агент Японокитая, текущий псевдоним Панда. Настоящее мое имя, полагаю, вам совершенно ни к чему.
По-русски китаец говорил безукоризненно.
— По соглашению правительств наших стран вы обязаны сообщить все, что посчитаете важным, относительно предстоящей операции. Сообщить мне. Я вас внимательно слушаю.
Шарлей, нимало не смущаясь, парировал:
— Вряд ли я располагаю информацией, которая вам, полковник, еще не известна.
Золотых поморщился. Конечно. Никто не хочет выбалтывать тайны даже сейчас. Чертова политика, каждый тянет воз в свою сторону, в то время как волки действуют слаженно, словно единый организм. Обидно, черт возьми! До чего обидно!
Но вслух Золотых ничего, разумеется, не сказал.
— Вы агент-одиночка?
— Да.
— Есть какая-либо специализация? Пожелания относительно вашего участия в операции?
— Я бы попросил определить меня в передовую ударную группу, полковник, — с достоинством попросил шарпей. — Если хотите, можете проверить меня в