лишнюю грязь на свое пламя не возьмешь.
– Справедливо. Она упрямая, сама не откажется.
Приманив к себе кусочек сырого мяса, Асшара зажгла в воздухе небольшой костерок, чтобы поджарить угощение для любимца, который в предвкушении зарычал у нее под боком. А Ева продолжила тренировку. Снова и снова ее били мешки, и на открытых участках тела из-под муки уже начали проглядываться расползающиеся желтоватые синяки, которые в будущем, прежде чем исчезнуть с кожи, обещали приобрести синий или даже фиолетовый оттенок.
Конечно, Асшара понимала, что все ее действия и задания – банальная месть, которая еще никого не доводила до добра, однако, она просто не могла отказать себе в подобном удовольствии, в этом сладостном удовлетворении, растекавшемся по венам при каждом вскрике матери, при каждом ее падении. Это была услада для ее израненного сердца и яд для милосердного света в душе. Но она устала даже от этого, понимала, что пора прекращать эти истязания и гнать Еву прочь. Она выплатила свой долг – научила азам и рассказала о самой важной детали, касательно энергетического запаса. Нянькой для матери Асшара быть не хотела. Нужно было привести план в исполнение как можно быстрее.
А еще она хотела встретиться с Мирой. Хотела извиниться за то, что случилось в последний раз, но не знала, какие слова подобрать. И Асшара очень надеялась, что в этот раз сможет поговорить с сестрой с глазу на глаз без лишних свидетелей. Времени оставалось все меньше, а значит, стоило расспросить Леди Исиду о том, как связаться с ангелами.
Задача найти отца оказалась не из простых. Весь вечер девушка потратила на то, что бегала по всему дворцу, но каждый раз слуги говорили, что Люцифер ушел буквально несколько минут назад. Когда пришло время ужина, Асшара была страшно уставшей, но злость держала ее на ногах. Распахнув двери столовой, она прошла к противоположной от отца стороне стола и уперлась в него руками, врезавшись глазами в расслабленное лицо правителя ада:
– Ты надо мной издеваешься?!
– И тебе доброго вечера и приятного аппетита, дочка, – Люцифер отставил бокал с вином и сплел пальцы в замок. – Что произошло?
– Произошло то, что ты, как ребенок, бегал от меня по всему дворцу весь вечер! – бокал с вином лопнул и яркие капли упали на белоснежные манжеты рубашки владыки. – Это вообще нормально?!
– У-у-у-у, – протянул Маркос, – а малышка-то завелась не на шутку.
– А ты вообще не лезь! – огрызнулась на брата Асшара.
– Слушаю и повинуюсь, – хохотнул тот.
– Я и правда был весьма занят сегодня, – Люцифер осмотрел грязную ткань и недовольно цокнул языком, – но уж точно не бегал от тебя.
– Ну конечно!
– Успокойся, сядь и объясни, что ты хотела со мной обсудить. Я выслушаю тебя внимательнейшим образом.
– И не подумаю. Я хотела попросить тебя об услуге. Завтра на закате перед нашей тренировкой вызови к себе в кабинет Еву и непременно задери ее на добрый час. Окна оставь открытыми.
– Ты ведь понимаешь, что не можешь так поступить? Ты должна ей.
– Должна. А еще я поставила условия наших занятий. Если она опоздает, те прекращаются. Я не намерена терпеть эту капризную и невыносимую особу с ядом вместо крови в своей жизни!
– Асшара, она твоя мать, – напомнил Круент, – не пристало…
– Я сама решу!
– Да она просто в ярости, – прошептала своему бокалу Морбона, пряча улыбку. – Лучше понаблюдаем, чем полезем под горячую руку.
– Ты выполнишь мою просьбу? Если нет, я найду другой способ, но тогда скажи сейчас, чтобы я начала думать, ведь, если поразмыслить, именно из-за тебя я оказалась должна ей!
– Должна ей ты из-за вспыльчивости и непослушания Черноглава, – тяжело вздохнул, явно уставший от этой сцены Люцифер. – В этом виновата исключительно ты сама. Он зверь…
– Он друг!
– Зверь, – повторил он. – Разумный, но зверь. А помогать тебе с Евой я не намерен. Твой долг – последствие твоей мягкотелости по отношению к любимцу. Разбирайся с этим сама.
– Фантастика! – Асшара еще какое-то время смотрела на отца, а потом взмахнула рукой, швырнув бутылку его любимого вина в открытое окно. – Это тоже последствия твоих действий и мягкотелости, – скривившись, выплюнула она и, круто развернувшись, вышла с грохотом в распахнувшиеся двери.
Она и не рассчитывала на то, что отец согласится помочь, хоть и надеялась, поэтому, вместо того чтобы спать, она всю ночь сидела в комнате, разглядывая звездное небо и обдумывая, как же ей не подпустить Еву ко дворцу и на пушечный выстрел. Наконец, когда все тело затекло от неподвижного сидения, Асшара натянула поверх кофты старую толстовку и вылетела в окно. В воздухе ей всегда думалось лучше. Кто-то, чтобы привести мысли в порядок, принимал душ, кто-то лежал в ванне, кто-то читал, а она летала, купаясь в розовом свете лун.
Небо встретило ее тишиной, даже ветер умолк, оставив после себя неподвижный морозный воздух. Где-то вдалеке сверкали огни города, но они ничуть не интересовали девушку, наоборот, она направилась к возвышавшемуся на горизонте горному хребту, туда, где горели черным пламенем врата ада.
Вечная вереница из душ тянулась за несколько километров до врат. В оборванной одежде, измученные и уставшие, мертвые бодрствовали даже ночью, покачиваясь из стороны в сторону, так и норовя упасть без сил. Кто-то плакал, кто-то выкрикивал в лицо жнецам ругательства, проклиная всех и все, а кто-то, кто стоял здесь уже не один год, просто смирились. Спустившись вниз, Асшара начала бродить между рядов, заглядывая в истощенные глаза, кого-то спрашивала о том, как их зовут, слушала истории жизней. Некоторых она даже смогла утешить, ведь не нашла в их жизнях особых прегрешений, а значит, скоро они смогут отправиться в рай.
– Вам здесь не место.
Асшара вздрогнула от неожиданности и резко повернулась, непроизвольно закрывая собой душу. Это был жнец. Поклонившись, он повторил:
– Вам здесь не место, ваше высочество.
– Я разве мешаю?
– Вы даете надежду. Это запрещено, вы же знаете.
– Знаю, но я ищу кое-кого. Никиту Алексорина. Частичка его души у меня на руке, – она оттянула рукав толстовки, показывая узор. – Отведите меня к нему.
– Ваше высочество, со всем уважением.
– Прошу.
– Я не могу, как бы ни хотел. Это может повлиять на судьбу души, а вы сегодня и так помогли многим покинуть нас раньше времени. У всего есть последствия. Я должен предотвратить изменения. Прошу вас, уходите.
– А если я прикажу? – в ее голосе не было и капли вызова, скорее мольба, на что жнец ответил слабой улыбкой:
– Боюсь, на меня ваша власть не распространится.
– Понятно, – плечи Асшары