Читать интересную книгу Аня из Зеленых Мезонинов - Люси Монтгомери

Этот вопрос мучил Мэтью еще долго после того, как девочки ушли под ручку по длинной схваченной морозом тропинке, а Аня уселась за книжки. Он не мог обратиться с этим вопросом к Марилле, так как был уверен, что она скорее всего фыркнет презрительно и заметит, что единственная разница, какую она видит между Аней и другими девочками, так это то, что те иногда помалкивают, а Аня никогда. А это, чувствовал Мэтью, мало ему поможет.

Чтобы разобраться в этой проблеме, он прибег, по обыкновению, к своей спасительной трубке, и как всегда, к большому неудовольствию Мариллы. После двухчасового курения и упорных размышлений Мэтью пришел к решению проблемы. Аня была одета не так, как другие девочки!

Чем дольше Мэтью размышлял, тем больше проникался убеждением, что Аня никогда не была одета как другие девочки… никогда, с тех пор как она приехала в Зеленые Мезонины. Марилла постоянно одевала ее в простые темные платья одного неизменного фасона. Если Мэтью и знал, что есть такая вещь, как мода, то это, пожалуй, было все, что ему было известно; но он был совершенно уверен, что Анины рукава выглядят не так, как рукава других девочек. Он вспомнил стайку Аниных одноклассниц, в окружении которых видел ее в этот вечер, — все в веселых красных, голубых, розовых, белых платьицах — и задумался, почему Марилла всегда одевает ее так мрачно и некрасиво.

Конечно, так, наверное, должно было быть. Марилла лучше знала, что делает, ведь она воспитывала Аню. Вероятно, этим достигались какие-то непостижимо мудрые цели. Но, без сомнения, не будет никакого вреда, если у девочки появится хоть одно хорошенькое платьице — что-нибудь вроде тех, какие обычно носит Диана Барри. Мэтью решил, что он подарит Ане такое платье; ведь это не может рассматриваться как неоправданное вмешательство не в свое дело и не должно вызвать возражений. До Рождества осталось всего две недели. Красивое новое платье будет самым подходящим подарком. И Мэтью со вздохом удовлетворения отложил в сторону трубку и пошел спать, а Марилла, открыв все двери, проветривала дом.

На следующий же день Мэтью отправился в Кармоди покупать платье. Он был решительно настроен быстро покончить с этим делом, но чувствовал, что оно окажется для него нешуточным испытанием. Были вещи, которые Мэтью умел покупать, и при этом мог неплохо поторговаться; но он понимал, что, когда речь идет о покупке платья для девочки, ему придется отдаться на милость продавца.

После долгих размышлений Мэтью решил отправиться в магазин Сэмюэля Лоусона, вместо того чтобы идти к Уильяму Блэру. Правда, Касберты всегда делали покупки только у Блэра; это было для них почти таким же делом совести, как посещать пресвитерианскую церковь и голосовать за консерваторов. Но у Уильяма Блэра были две дочери, которые часто обслуживали покупателей, и Мэтью боялся их как огня. Он мог ухитриться сделать покупку и у них, когда точно знал и мог просто указать, чего хочет, но в таком деле, где требовались объяснения и консультации, Мэтью желал, чтобы за прилавком стоял мужчина. Так что он пойдет к Лоусону, где его встретит Сэмюэль или его сын.

Увы! Мэтью не знал, что в связи с недавним расширением своего торгового дела Сэмюэль тоже нанял продавщицу. Это была племянница его жены, элегантная юная особа с высокой прической в стиле «помпадур» большими живыми карими глазами и необыкновенно широкой и обескураживающей улыбкой. Одета она была щегольски, а на руках носила по нескольку браслетов, которые сверкали, гремели и звякали при каждом ее движении. Обнаружив ее за прилавком, Мэтью уже был охвачен смущением, а от звона браслетов он в один миг потерял всякое соображение.

— Чем могу служить, мистер Касберт? — спросила мисс Люсилла Харрис, весело и кокетливо, легко похлопывая по прилавку обеими руками.

— Есть у вас какие-нибудь… ну… ну… ну вот, скажем, садовые грабли? — запинаясь, вымолвил Мэтью.

Мисс Харрис взглянула несколько удивленно, что, впрочем, естественно, если слышишь, как человек интересуется садовыми граблями в середине декабря.

— Кажется, у нас осталась одна или две штуки, — сказала она, — но они наверху, на складе. Сейчас схожу и посмотрю.

Во время ее отсутствия Мэтью собирал свои растрепанные мысли и чувства для новой попытки.

Когда мисс Харрис вернулась с граблями и радостно вопросила: "Еще что-нибудь, мистер Касберт?" — Мэтью собрался с духом и отвечал:

— Ну, раз уж вы мне напомнили, я мог бы также… взять… то есть… взглянуть на… купить… немного семян трав…

Мисс Харрис слышала, что Мэтью называют странным. Теперь она пришла к выводу, что он просто сумасшедший.

— Семена мы продаем только весной, — объяснила она высокомерно. — Сейчас у нас ничего нет в наличии.

— Ах, конечно… конечно… разумеется, — пробормотал несчастный Мэтью, хватая грабли и направляясь к двери. На пороге он вспомнил, что не заплатил за них, и со страдальческим видом повернул обратно. Пока мисс Харрис отсчитывала сдачу, он собирал силы для последней отчаянной попытки.

— Ну… если я вас не очень обеспокою… я хотел бы… то есть… я хотел бы взглянуть на… на… сахар.

— Рафинад или неочищенный? — терпеливо спросила мисс Харрис.

— Ах… ну… неочищенный, — сказал Мэтью невнятно.

— Вон там стоит бочонок, — указала мисс Харрис, побрякивая своими браслетами. — Это единственный сорт, какой у нас есть.

— Я… я возьму двадцать фунтов, — сказал Мэтью; лоб у него покрылся испариной.

Только на полпути домой Мэтью окончательно пришел в себя. Это было ужасное испытание, но, решил он, так ему и надо за такую ересь, как покупка в чужом магазине. Добравшись до дома, он спрятал грабли в сарае, где хранились инструменты, но сахар пришлось отнести Марилле.

— Неочищенный сахар! — воскликнула Марилла. — Что это тебя дернуло купить, да еще так много? Ты же знаешь, я его никогда не использую, только в кашу батраку или в темный кекс. Джерри мы уже рассчитали, а кексы я уже давно не пекла. К тому же это плохой сахар — крупный и темный, — Уильям Блэр обычно такого не держит.

— Я… я думал, может, как-нибудь пригодится, — сказал Мэтью, успешно спасаясь бегством.

Обдумав положение, Мэтью пришел к выводу, что для того, чтобы справиться с этим делом, нужна женщина. О Марилле не могло быть и речи. Мэтью ясно чувствовал, что она немедленно окатит его проект ушатом холодной воды. Оставалась только миссис Линд; ни у какой другой женщины в Авонлее Мэтью не осмелился бы попросить совета. К миссис Линд он и отправился. Добрая леди сразу сняла тяжкое бремя с плеч потерявшего покой мужчины.

— Выбрать платье в подарок Ане? Конечно я выберу. Я завтра собираюсь в Кармоди и заодно сделаю и эту покупку для вас. У вас есть какие-нибудь особенные пожелания? Нет? Хорошо, тогда я выберу на свой вкус. Я думаю, красивый глубокий коричневый цвет будет Ане к лицу. Я знаю, что Уильям Блэр недавно получил очень красивую шелковую «глорию» такого цвета. Может быть, вы хотите, чтобы я сшила это платье? Ведь если Марилла возьмется за это, Аня, вероятно, узнает обо всем прежде времени, и сюрприза не получится. Хорошо, я сошью. Нет, нет, мне ни капельки не трудно. Я люблю шить. Я сошью по выкройке, которую делала на мою племянницу, Дженни Джиллис, потому что они с Аней как две капли воды, если речь идет о фигуре.

— Ну, премного обязан, — сказал Мэтью, — и… и… не знаю… но я хотел бы… мне кажется, теперь делают не такие рукава, как прежде. Если это не окажется слишком смелым требованием, я… я хотел бы, чтобы они были сделаны по-новому.

— С буфами? Разумеется. Можете не волноваться, Мэтью. Я сошью по самой последней моде, — заверила миссис Линд. Когда Мэтью ушел, она добавила, обращаясь к себе самой: — Приятно будет хоть на этот раз увидеть бедного ребенка прилично одетым. То, как Марилла ее одевает, просто смешно, скажу я вам, и меня не раз подмывало прямо сказать ей об этом. Я, конечно, промолчала, потому что вижу, что Марилла не хочет никаких советов и уверена, что хоть она и старая дева, но знает больше о воспитании детей, чем я. Так всегда бывает. Люди, которые воспитывали детей, хорошо знают, что нет единого надежного метода, который годился бы для любого ребенка. Но те, кто детей не воспитывал, думают, что это так же просто и легко, как тройное правило в арифметике — только поставьте так-то и так три числа, и сумма выйдет правильно. Но плоть и кровь не подходят ни под какую арифметику, вот тут-то Марилла и совершает ошибку. Можно предположить, что, одевая Аню подобным образом, она пытается воспитать в ней дух смирения, но скорее всего, этим она развивает только зависть и неудовлетворенность. Я уверена, что девочка видит разницу между своей одеждой и нарядами других девочек. Подумать только, даже Мэтью это заметил! Этот человек просыпается после шестидесяти лет спячки!

В следующие две недели Марилла ясно чувствовала, что на уме у Мэтью было что-то необычное, но что это было, она не могла догадаться до самого кануна Рождества, когда миссис Линд принесла новое платье. Марилла приняла произошедшее в целом хорошо, хотя скорее всего не поверила дипломатичным объяснениям миссис Линд о том, что она сшила платье якобы только потому, что Мэтью боялся, как бы Аня не узнала заранее о подарке.