Глубокий вдох, Деклан. Глубокие гребаные вдохи.
— Если я еще раз поймаю тебя за разговором с Айрис, о делах или нет, я предам это огласке. Никаких вопросов. Второго шанса не будет. Мне все равно, даже если тебе понадобится использовать чертов дымовой сигнал, чтобы связаться со мной, главное, чтобы ты не вмешивал в это мою жену.
— Ты опубликуешь это, даже если это заставит тебя выглядеть слабым?
— В том-то и дело, отец. Я провел много лет, думая, что я жалок, потому что не могу дать тебе отпор, но в конце концов понял, что единственный слабый человек здесь — это тот, кто смотрит прямо на меня. В каком-то смысле я рад, что мама умерла, потому что, по крайней мере, ей не придется сталкиваться с отвратительным подобием человека, которым ты стал. — Я поворачиваюсь, чувствуя, как его горящий взгляд провожает меня до самой машины.
Глава 24
АЙРИС
Деклан был ненормальный с тех пор, как мы вчера отправились в больницу. Я пытаюсь отвлечь его от скверного настроения несколькими комментариями, но это только заставляет его хмуриться, как будто я какая-то помеха.
Если это возможно, то на следующий день руке становится только хуже. Я не могу печатать правой рукой, поэтому ограничиваюсь тем, что клюю отдельные клавиши указательным пальцем левой руки. Я испытываю искушение швырнуть клавиатуру в стену всего через полчаса работы над электронной таблицей. Вместо того чтобы прибегнуть к насилию, потому что мы все знаем, как это было в прошлый раз, я пишу своему рыцарю в сияющем Армани.
Кэл входит в офис через тридцать минут.
— Я всегда думал, что именно Деклан покажет папе, каково это быть на стороне его родительского стиля, но оказалось, что ты сделала ему одолжение.
Моя грудь болит за детей, выросших с таким жестоким отцом. Если бы только я могла вернуться в прошлое и нанести настоящий удар.
Взгляд Кэла сужается.
— Не смотри на меня так. У меня не так много проблем с папой, как у двух других.
— Это потому, что у тебя целая куча других проблем.
— Это делает меня многослойным.
— Нет. Это значит, что тебе нужно обратиться к психотерапевту. — Он смеется, выдвигая металлический стул напротив меня.
— Я был там. Сделал это. Оказывается, если ты не заинтересован в переменах, они мало чем могут тебе помочь. — Я качаю головой.
— Представь себе. — Он усмехается.
— Итак, я слышал, что ты нуждаешься в моих услугах.
— Насколько гибки твои планы на ближайшие несколько недель?
— Для тебя? Считай, что они отменены. — Я вздыхаю.
— Я у тебя в долгу. Я не могу много сделать с этой скобкой, когда мне требуется двадцать минут, чтобы напечатать один абзац.
— Ты пожалеешь, что попросила моей помощи.
— Наверное, потому что ты ни хрена не можешь сосредоточиться, но у меня нет других вариантов. Я не собираюсь проводить часы рядом с временным врачом. По крайней мере, таким образом ты сможешь сделать мою работу чуть более сносной.
— Ты знаешь, как польстить мужчине.
— У Деклана, похоже, есть проблема с этим.
— Потому что большинство дней, он может едва быть классифицирован как человек, в одиночку человек.
— О, с ним все в порядке.
Я видела доказательства в мельчайших деталях. Кэл вздрагивает от выражения моего лица.
— О Боже. Что бы ни вызвало это выражение на твоем лице, оно должно уйти. Сейчас.
Настроение Деклана ухудшается в течение дня. Я почти не решаюсь представить свой план, но после всей работы, которую я вложила в него, я не могу вернуться сейчас.
— Почему мы остановились? — Деклан протягивает руку, чтобы нажать кнопку вызова водителя, но я останавливаю его.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Добро пожаловать на первую фазу операции «Фальшивые свидания». — Он поворачивается на стуле и смотрит на меня.
— О чем ты говоришь?
— Это мой план. Вместе мы раздавим все сомнения относительно нашего брака, начиная с сегодняшнего вечера. — Его губы изгибаются вниз.
— С фальшивыми свиданиями? Что это вообще значит, когда мы женаты?
— На самом деле все очень просто.
— Я сгораю от нетерпения. — Невозмутимо говорит он.
Я игнорирую его настроение.
— Я запланировала несколько публичных вылазок, чтобы убедиться, что нас увидит любой, кто хоть что-то собой представляет в Чикаго.
— Ты потеряла меня на публичных мероприятиях. — Он тянется к кнопке вызова, но я хватаю его за руку, чтобы остановить.
Я мгновенно отпускаю его, боясь, что поток бабочек может взлететь в моем животе, если я прикоснусь к нему дольше секунды.
— Я знаю, что ты хочешь спрятаться в своем пригородном особняке, но избегание прессы не решит ни одной из наших проблем.
— Это работало и раньше.
— Я уверена, что работало, но готов ли ты поставить на это свое наследство в двадцать пять миллиардов долларов? — Я удивлена, что он может произнести хоть слово, учитывая, как скрипят его зубы.
— Нет.
— Мне нужно, чтобы ты доверился мне в этом. — Он молчит, так что я понимаю, что он готов выслушать меня.
— Я заказала столик на двоих в «Ла Луна» с видом на реку. Пришлось изрядно повозиться, чтобы заполучить его в последнюю минуту, но я знаю одного парня.
— Его случайно зовут не Бенджамин Франклин? — я ухмыляюсь.
— Взятки творят чудеса. Ты сам меня научил.
Мне очень приятно вернуться к нашим регулярным программам. С ним, игнорирующим меня в течение нескольких дней, я как бы скучала по нашим поездкам туда-сюда. Даже если это всего лишь на одну ночь.
— А почему вообще потребовалась взятка? Ты могла бы сказать им, что это для меня.
— Ты такого высокого мнения о себе, не так ли? — Он пожимает плечами, и я закатываю глаза.
— К твоему сведению, упоминание имен здесь не сработало бы, потому что у меня был очень особый запрос, который требовал денежной мотивации.
— Я не решаюсь спрашивать, но я чувствую себя обязанным по закону как твой муж. — Я смеюсь, хлопая в ладоши, склоняясь больше к злому гению, чем к ангелу.
— Наш стол оказался прямо рядом со столиком ведущего обозревателя сплетен в «Хроники Чикаго». — Его спина выпрямляется.
— Теперь я заинтригован совсем по другой причине. — Я свирепо смотрю на него.
— Я прошла через все эти неприятности не для того, чтобы ты все испортил, сделав какую-нибудь глупость. — Он тяжело вздыхает.
— Как ты можешь быть уверена, что они здесь сегодня вечером?
— Я бы сказала тебе, но тогда это сделало бы тебя соучастником преступления. — Он качает головой и смотрит в окно, но я вижу слабую улыбку в отражении.
— Ты хочешь, чтобы я сидел рядом с тем, кто назвал тебя безмозглой нянькой, и ничего не предпринимал?
— О… На секунду в твоем голосе прозвучало оскорбление. — Он бормочет что-то себе под нос. — Послушай. План очень прост. Мы идем ужинать, выпиваем и притворяемся, что влюблены.
— Потому что мы встречаемся понарошку. — Отвечает он роботизированным голосом.
Наконец-то.
— Правильно! Теперь ты понял.
— Встречаться с тобой было бы… — Я обрываю его, все больше нервничая с каждым осуждающим взглядом, который он посылает в мою сторону.
— Больно. Мне не нужно повторять дважды. — Его губы сжимаются, пока он молчит, сканируя мое лицо, как МРТ моей души.
— Да, именно так я бы описал эту ситуацию. — Его голос лишен всяких эмоций, и по моей коже пробегает холодок.
Я проглатываю неуверенность и напрягаю позвоночник.
— Отлично. Теперь, когда мы сошлись во мнениях обо всем этом, ты готов идти? Они отдадут наш столик, если мы не появимся в ближайшие пять минут.
— Я соглашаюсь на этот план только потому, что ты нарушила несколько законов, чтобы это произошло.