Частью моего «познания мира заново» стало написание о собственном горе. Тэмми Клиуэлл в книге «Отказ от утешения: Вирджиния Вулф, Первая мировая война и модернистская скорбь» говорит, что именно это и делала Вирджиния Вулф в своем творчестве. «Ее полные скорби тексты, – пишет Клиуэлл, – побуждают нас отказаться от утешения, переживать горе и взять на себя тяжелую задачу – помнить умершего». Клиуэлл также утверждает, что именно эта «непроходящая привязанность к потерянному» представляет горе «не изнурительной формой меланхолии, но творческим и эффективным общением с прошлым». Вулф, пишет Клиуэлл, понимала, что ее «романы могут разделить с читателем скорбь, а в культуре, в которой отсутствуют средства для выражения горя, – создать язык горя и пространство для общения скорбящих».
Что все это значит для меня как для скорбящего человека, который пишет роман о горе? Что я могу «не отпускать» маму и «переживать горе»? Что это даже поможет моему творчеству? (Вероятно, это и есть та «ужасающая красота», о которой говорил Йейтс?) Что, работая над романом, я могу горевать и тогда, когда в обществе этого сделать не могу?..
Возможно, однако, касалось это не только моего личного горя.
Луиза Десальво говорит: «Вулф нужны были зрители, которые бы слушали ее проповеди о собственной жизни, которые стали бы свидетелями и оценили бы значимость ею пережитого, которые дали бы ей знать, что она не одна. Только с публикой, верила Вулф, мы можем выйти за пределы себя, понять смысл своей жизни. И, как сказала Майя Энджелоу, благодаря писательству «я» превращается в «мы».
Работая над «Потерять и обрести», я все яснее понимала, что, как говорит Клиуэлл, «создаю язык горя и пространство для общения скорбящих». Но, конечно, не в том масштабе, в котором, по словам Клиуэлл, это делала Вулф – важнейшая фигура западной культуры в области познания горя. Я делала это в гораздо меньшем масштабе – масштабе своей жизни и общения с окружающими людьми.
Как правило, мы начинаем разговор с обязательного вопроса: «Так о чем твой роман?» – и заканчиваем пересказыванием друг другу (часто в слезах) длинных историй о горе, которое пережили сами. Мы начинаем разговор как два «я», а потом превращаемся в «мы». Кажется, будто мы хотим поговорить о горе, только не знаем как. Или, скорее, не знаем когда.
Работая над романом, я поняла, насколько легко на самом деле говорить о горе. Поняла, что, вероятно, мне и нужно в первую очередь о нем говорить.
Ближе к концу своих мемуаров «Боль утраты. Наблюдения» К. С. Льюис пишет о бесконечности горя, которое он ощущал после смерти жены: «Я полагал, что могу описать состояние, начертить карту грусти. Грусть, однако, оказалась не состоянием, а процессом. Ей нужна была не карта, а история. И если я однажды не перестану писать эту историю, произвольно поставив точку, значит, не остановлюсь никогда. Каждый день о ней можно писать что-то новое».
Горе не столь аккуратно, как нить повествования. Оно не заканчивается, не «разрешается». Оно не следует списку эмоций от начала до конца. Горе не какое-то одно или другое; оно и одно, и другое, и третье.
Не соглашаться с тем, что горе двойственно или состоит из определенных этапов, не ново; такому подходу посвящена целая теория. Но процесс скорби нов для меня, и нов каждый день. Каждый день я узнаю о горе что-то еще: от себя, от своего творчества, от других людей, от всего вокруг.
Путешествуя по Перту в маминой машине, «познавая [свой] мир заново», я, пока могу, двигаюсь вперед-назад, вверх-вниз и по диагонали по различным эмоциональным стадиям. Я начинаю понимать, что теперь горе звучит во всем, что я говорю, что я пишу. Во мне самой.
Цитированные работы:
Аттиг, Томас. Познаем мир заново: создаем и находим смысл. Воссоздание смысла и потеря близких. Роберт А. Неймайер (ред.). Вашингтон, округ Колумбия. Американская психологическая ассоциация, 2002.
Клиуэлл, Тэмми. Горе, модернизм, постмодернизм. Лондон: Пэлгрейв Макмиллан, 2009.
Клиуэлл, Тэмми. Отказ от утешения: Вирджиния Вулф, Первая мировая война и модернистская скорбь. – Исследования современной литературы, 2004.
Десальво, Луиза. Писать и исцеляться: как создание историй меняет наши жизни. Лондон: Уименз-пресс, 1999.
Хэгман, Джордж. После декатексиса: в сторону нового психоаналитического понимания и лечения горя. Восстановление значимости и переживание потери. Неймайер, Роберт А. (ред.). – Вашингтон, округ Колумбия. Американская психологическая ассоциация, 2002.
Джелланд, Пэт. Новые похоронные традиции в Австралии XX века: война, медицина и похоронное дело. – Сидней: Ю-эн-эс-дабл-ю-пресс, 2006.
Кюблер-Росс, Элизабет. О смерти и умирании. – Нью-Йорк: Скрибнер, 2003.
Льюис, Клайв Стейплз. Боль утраты. Наблюдения. – Лондон: Фейбер-энд-Фейбер, 1966.
Неймайер, Роберт А. (ред.). Восстановление значимости и переживание потери. – Вашингтон, округ Колумбия. Американская психологическая ассоциация, 2002.
Патерсон, Кэтрин. Мост в Терабитию. – Нью-Йорк: Харпер Трофи, 1987.
Если вы хотите больше узнать о новых проектах и совместных мероприятиях писательницы Брук Дэвис и австралийского отделения издательства «Ашетт», посетите наш сайт или страницу в «Твиттере»:
www.hachette.com.au
www.twitter.com/HachetteAus
Брук Дэвис выросла в городе Белбро в Австралии (область Виктория) и попыталась написать свой первый роман в десять лет. Это была попытка создать межжанровое произведение о переживаниях девушки, похожее на смесь «Энн из Зеленых крыш» и «Ты здесь, Бог? Это я, Маргарет», под названием «Летняя печаль». К счастью, оно так и осталось незавершенным, так как автор довольно скоро поняла, что совсем ничего не знает о печали и о том, что значит быть подростком.
Оставив позади те подростковые годы, автор обучилась писательскому мастерству в Университете Канберры, получила свой красный диплом и университетскую медаль. Затем выиграла премии «Аллен энд Анвин» и «Веранда» за художественную прозу.
Недавно Брук получила докторскую степень в области писательского мастерства в Университете Кёртин в Западной Австралии, где в 2009 году выиграла приз «Бобби Каллен Мемориал для женщин-писателей», приз «Эй-эй-ви-пи» за лучшую диссертацию, а в 2011 году – писательскую премию «Квинсленд».
Брук обожает продавать (чужие) книги и делает это в двух чудесных книжных магазинах, один из которых находится в Перте, а другой – в Торки.
«Потерять и найти» – ее первый настоящий роман.
Твиттер автора: @thisisbrooked