шанс он упустит.
– Я бы не молчала, если бы твои вопросы были приятнее.
– Я бы не стал их задавать, если бы жизнь была приятнее.
Они друг другу улыбнулись. Она посмотрела на него после улыбки серьезно, не принимая своего же решения всё-таки рассказать ему то, что ему нужно.
– Тут считается удивительным и особенным, если кто-то вступает в отношения, пусть даже не долгие, с людьми по типу тебя. Сейчас тут таких не много. Я знаю лишь одну, но о других ходят вполне убедительные о их реальности легенды. Та, которая попытала удачу с прошлым странником, говорит, что такой случай выпадает не каждой.
– С прошлым?
– Да. Он был тут много лет назад. Моя знакомая, рассказывая историю их встречи, утверждала, что он успел ей рассказать о своих мечтах. Видите ли, он всегда хотел открыть свой бар. Дурак…
Германа пронзил удар стрелок настенных часов и, как из темного шкафа, на него выпрыгнуло воспоминание – он вспомнил бар в мире Зла, вспомнил того худого и подозрительного мужчину.
– Этот мужчина, который хотел открыть бар, он всё еще тут? – ожидая с потом в ладошках, произнес Риц
– Нет. – Недовольно произнесла девушка. – Я же говорю тебе, он дурак. Вместо того, чтобы остаться тут и не бояться по ночам засыпать без девушек, он попытался сбежать. Знакомая сказала, что сразу после их встречи он оделся и выбежал. Он что-то натворил, и его отсюда изгнали. Куда? – Девушка посмотрела по сторонам, прислушалась не подслушивают ли их посторонние, дыша в стену, и прошептала, – Говорят, он попал в мир, где люди, словно под гипнозом со злостью убивают друг друга. Не знаю, правда ли это, но звучит вполне убедительно.
Герман понял, что тот мерзкий мужик из мира Зла – тот, кто открывал комнату в прошлый раз.
Юноша почувствовал дрожь в ногах и присел на кровать, стоящую напротив кровати, где сидела девушка. Она увидела удивленное лицо красивого путника, и ей тут же захотелось его обнять. Девушка встала, медленно подошла к не моргающему Герману и обняла, положив плоскую голову на его объемное плечо.
– Для тебя это шокирующая новость?
– Да. Видишь ли, мне довелось с ним пообщаться. – И Риц рассказал о нем, о его сложенном из досок баре, о мире зла и о том, как он от туда выбрался. Потом он посмотрел на девушку и сказал, – И теперь я хочу выбраться отсюда. Этот мир – не для меня.
– Я знаю многое тут, но только по слухам и легендам. Поверь, если бы хотя бы одна сплетня или хотя бы один отрывок одной жалкой легенды говорил о том, как отсюда выйти, я бы обязательно тебе рассказала. Но, увы. Мои знания исчерпываются на этом. Знаешь, давай поступим так: твоей платой за информацию будет информация о другом мире. Можешь идти, искать то, что тебе нужно, я тебя не могу и не хочу держать. Нет, хочу, но не просто держать. – Она опять улыбнулась и, заигрывая, взглянула на странника.
Герман Риц пробыл у девушки в номере еще некоторое время. Он решил рассказать ей больше, ведь, может, эта информация пригодится другим.
Выходя из номера 32, Герман смотрел в пол. Он чувствовал себя уставшим и обессиленным. Спустившись на первый этаж и пройдя мимо юноши, регистрирующего гостей, Риц вышел на улицу. Шума от тяжелых шагов стражей не было слышно, «камни» открывали веки и смотрели за пришельцем, а трафаретные люди смеялись и звали друг друга, приглашая в отель. Впереди, рядом с дорогой на углу дома, трафаретный юноша обливал трафаретную девушку лживыми сладкими речами о вечной любви. Девушка в свою очередь делала вид, что ей интересно, иногда смеявшись и качая головой. Они были увлечены друг другом по настоящему, но лишь для одного, и вся эта прелюдия им была чужда. Риц прочувствовал всю лживость этого мира, себялюбивость здешних жителей и мерзость их отношений. Фальшь, игра на чувствах, удовлетворение своих потребностей.
Понимая, что всё начинает давить на него, Герман побежал к одной из уличных сцен, где каждый мог говорить для публики что-то актуальное, что-то о себе. Поднявшись по лестнице такой сцены, путник вытолкнул одной рукой трафаретного юношу, рассказывающего о своих желаниях быть всеми любимым и рассказывавшего о своих преимуществах, которые должны были быть причиной всенародной любви. Плоские люди заинтересовались смешным и необычным видом объемного человека, у которого даже не было внутренней части – части «ребенка». Толпа у сцены нарастала, люди смотрели на Рица. Он заговорил в громкоговоритель:
– Знаете, что я вам скажу? Все те взрослые люди, ставящие свои нужды и потребности, интересы выше других – в душе самые настоящие злые дети, которые привыкли, что взрослые всегда делают то, что им хочется. Что ещё для меня мир чрезмерного самолюбия? Помимо установленной детской зависимости от взрослых, их внимания и любви, самолюбие – огромный надутый пузырь, который хочется уничтожить. Люди, чрезмерно самовлюбленные, все время мешают спокойному существованию. Каждое их слово должно быть вставлено и принято людьми, не как затычка для уст других, а как единственная истина. От самовлюбленных веет не просто подвохом, а самым настоящим дерьмом. Потому, сами они выглядят внутри, как дерьмо. Они – сладкая обертка снаружи и горькое, вонючее, источающее зловонный пар нутро. Самовлюбленные люди – опасные люди. И их внутренний капризный ребенок требует слишком многого от общества, он – избалованное скупое на чувства к другим лицо нижайшего по морали человека. Чрезмерно самовлюбленные люди не верны, ведь им мало той любви, что дают люди в окружении, они ищут ее за пределами. Чрезмерно самовлюбленные люди грубы, ведь вечно обижены на мир за «несправедливое» обращение к ним. Чрезмерно самовлюбленные люди не спешат помогать, ведь в помощи нет источника наживы, нет прибыли, нет того, что будет полезно именно им. Чрезмерно самовлюбленные люди зациклены на своих сексуальных желаниях, игнорируют чувства тех, кого заставляют страдать от отношений с ними. Так, точно можно заметить, что чрезмерное самолюбие появляется, когда человек приходит к мысли «я обладаю явными преимуществами», развивает понимание своей красоты, сексуальности, материальной обеспеченности.
Разразился скандал. Плоские трафаретные люди начали требовать извинений, признания. Они начали хватать в свои руки всё, что попадалось на глаз. Кто-то не постеснялся кинуть другого жителя в стоявшего на сцене Германа.
Люди прибывали со всех углов. Выбежала из за угла и Малышка. Она опечалено посмотрела на юношу и закрыла глаза руками, понимая, что добром происходящее может не кончиться.
Жители стали звать стражей. Все «камни» на дороге открыли