Тут в церемонию вступил Сергей. Он положил правую руку Ани в правую руку Виджая и под непрекращающееся пение мантр, совершил возлияние священных вод в ладони новобрачных, символизируя передачу своей племянницы жениху.
Потом Аня и Виджай встали, и Аня вновь положила свою ладонь в ладонь Виджая. К ним подошел Саджан с горстями, полными зерен риса. У Ани закружилась голова. Виджай ощутил, как покачнулась его невеста, и второй рукой подхватил ее за талию.
— Тебе плохо? — встревожено спросил он.
— Нет, все хорошо, — соврала она. — Просто очень жарко. Это легкое головокружение. Не обращай внимания.
Она вскинула взгляд на Саджана, а ее будущий деверь склонился к ней, насыпая рис в ее ладонь. Рис сквозь ее пальцы начал просыпаться в ладонь Виджая, а затем заскользил в огонь священного костра. Только ничего этого Аня не видела, так как все это время смотрела на Саджана. Хорошо, что ее лицо было закрыто полупрозрачным покрывалом, и никто не увидел этого горького взгляда, пропитанного слезами.
Затем Саджан отошел, а священник связал концы одежды Виджая и Анны в узел, который даже после свадьбы не следовало развязывать. Теперь главной задачей было — под заунывные молитвы пройти семь кругов вокруг ритуального костра. Все это надо было сделать степенно, красиво, грациозно и синхронно. Согласно традиции впереди пошел Виджай, а Аня пошла следом, стараясь не отставать и не наступать ему на пятки.
На их головы посыпались красные лепестки цветов. Аня посмотрела сквозь завесу покрывала на окружающих. Лепестки бросали те, кто был ей дорог — матушка, отец, а так же Саджан. Он стоял бледный, без единой кровинки на лице, а его глаза замерли в ничего невидящем взоре, и только лишь правая рука автоматически бросала на молодоженов лепестки цветов, кровавыми каплями ложащиеся на голову Ани.
Аня не смогла больше смотреть на его горе и уткнулась взглядом в пол. Она чувствовала, как слезинки капают из ее глаз прямо на красное одеяние, которое стало для нее одеждой, обагренной кровью. В дополнение к душевным страданиям ей казалось, что ее губы до сих пор не обсохли от поцелуев возлюбленного, и что они до сих пор пылают от неистового слияния с его ненасытными губами, еще менее часа назад терзавшими ее плоть.
Внезапно она налетела на спину Виджая и поняла, что блуждания у костра окончены.
Виджай тут же развернулся и помог Ане устоять на ногах.
— Я тоже чуть не сбился со счета, — улыбнулся он и поднял покрывало с лица Ани.
Она, как затравленный зверек глянула на него, испугавшись, что он заметит ее слезы. Но если он их и увидел, то воспринял как прилив сентиментальности. Свадебный обряд завершался. Виджай взял щепотку синдура, и нанес этот красный порошок на пробор Ани. Это означало принятие им невесты как своей жены. После этого он надел ей на шею золотое с черными жемчужинами свадебное ожерелье — мангалсутру, которое символизировало его любовь к ней.
По окончании церемонии молодоженов благословляли родственники. Хорошо, что Сергей благоразумно затерялся среди гостей, сняв в себя ненужную ему обязанность.
Аня с Виджаем остановились перед его ближайшими родственниками — отцом, матерью и братом. Новобрачные склонились к стопам отца. Он коснулся рукой головы сына, головы невестки и сказал, дрожащим от волнения голосом:
— Живите вечно, дети.
Затем молодожены припали к ногам матери, но женщина поспешно отступила назад. Трясущейся рукой она сделала отрицательный жест, говорящий красноречивее всех слов — она не могла благословить их. Виджай замер в недоумении, а Аня шагнула к свекрови и коснулась ее стоп.
— Благословите, матушка!
Губы женщины мелко задрожали, и она еле слышно сказала:
— Дочка, как же я могу благословить этот брак перед священным огнем, когда ты не любишь моего сына?
— Матушка, да о чем ты? — не понял Виджай, нахмурившись. — Если мы с Анной знакомы не так давно, это не означает, что мы не любим друг друга.
Аня даже не услышала его слов. Она поднялась и дерзко глянула в глаза свекрови. Потом она посмотрела на Саджана, и вновь перевела взгляд на его мать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Матушка, вы даже не представляете, насколько сильно я люблю вашего сына!
Миссис Варма показалось, что от этих слов содрогнулось небо, и разверзлась земля. Она тихонько вскрикнула и испуганно глянула на Саджана, который неотрывно смотрел на Аню. Пытаясь подавить слезы, бедная женщина замотала головой, не желая брать грех на душу. Она и так слишком о многом умолчала, позволив случиться этой свадьбе, и теперь Боги никогда не простят ей этого.
Виджай обнял Аню за плечи. Он прекрасно слышал, как его жена только что призналась в любви к нему. Ему и в голову не могло прийти, что Аня говорила не о нем, а о другом сыне его матери.
— Матушка, благослови мою жену, — попросил Виджай. — Ты же знаешь, что пока ты этого не сделаешь, мы не покинем храм.
Глаза Саджана вновь встретились с глазами Ани. Безумное страдание, наполняющее его душу готово было вырваться наружу. Ему хотелось кричать от той боли, которая разъедала его. Саджан стиснул зубы, отчего на лице его заиграли желваки, и опять посмотрел на мать.
— Матушка, благослови, пожалуйста! Не заставляй это сделать меня!
Его слова были наполнены таким отчаянием, что сердце бедной матери чуть не разорвалось от горя. Она не смогла сдержать слезы и сквозь их пелену посмотрела на младшего сына. Она, как бы невзначай, провела рукой по волосам Саджана, будто убирала его волосы со лба, а затем перенесла руку на голову склоненной перед ней Ани.
— Будьте счастливы, дети мои! — произнесла она, и поспешно отвернулась.
Услышав ее слова, Саджан замер, а Аня покачнулась, не смея поверить в случившееся.
Виджай довольно улыбался. Он принял благословение матери на счет себя и Анны. Парень притянул к себе молодую жену и обнял за плечи.
И никто кроме Ани и Саджана так и не понял, что произошло на самом деле. Ведь миссис Варма благословила невестку с младшим сыном, а не со старшим…
Глава 33
Когда свадебная процессия прибыла домой, Аня удивилась переменам, происшедшим за короткое время ее отсутствия. По всему двору и дому были развешены гирлянды из цветов и разноцветных флажков. Вовсю гремел оркестр, а толпа гостей радостно приветствовали молодоженов.
— И как они успевают везде и сразу? — поразилась Аня, понимая, что все эти люди недавно были в храме, а теперь уже наслаждаются празднеством дома.
Ее вопрос остался без ответа, потонув в звуках громкой музыки.
Виджай повел молодую жену в дом, где их уже ждала матушка. Она поставила у порога небольшой кувшин, наполненный рисом и монетами. Перед входом в дом Аня должна была опрокинуть правой ногой этот кувшин, ведь согласно поверью, рассыпанные зерно и деньги — признак достатка и изобилия.
Справившись с задачей по опрокидыванию кувшина, Аня ступила босыми ногами в небольшой поднос, наполненный красной краской. Ее стопы окрасились в пурпурный цвет, и когда она пошла дальше по белой ткани, разостланной на полу, то за ней потянулись красные отпечатки, символизируя удачу.
За всей этой процедурой следили десятки любопытных глаз, встречая каждое движение Ани громкими радостными восклицаниями. Виджай, поддерживая супругу, провел ее по залу к расставленным на возвышении креслам. Он торжественно усадил Аню в одно кресло, а сам сел в другое.
Собравшиеся начали танцевать. Приглашенные на свадьбу девушки всячески пытались втянуть Виджая в танцы, и несколько раз им удалось. Но наибольшим вниманием назойливых гостий пользовался Саджан. Они замучили его, постоянно вытаскивая за руки в гущу танцев. Парню ничего не оставалось, как попытаться изобразить веселье и двигаться в ритме индийских танцев. Он давно уже понял, что сделал большую глупость, согласившись присутствовать на этой свадьбе. Ему было очень тяжело видеть Аню рядом с Виджаем. А еще в дополнение все эти нескончаемые танцы просто убивали его. Но приглашенным было невдомек, какие душевные травмы скрываются за невероятно смазливым личиком этого парня. Кончилось тем, что он начал грубо отказываться от танцев, вызвав непонимание и обиду у девушек.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})